Весной, когда снег совсем ста́ял и уже отцвела первая мать-и-мачеха, на белый свет пробился росток. Он расправил два округлых листика и огляделся. Как замечательно было кругом, как интересно. В траве сновали шустрые муравьи, ползали важные тяжёлые жуки и даже слепой дождевой червяк высунулся из своего подземелья, чтобы погреться на солнышке.
Росточек потянулся вверх, раскинул листики пошире и вдруг услышал тонкий недовольный голосок:
– Ах, нельзя ли поаккуратнее? Вы своими лопухами совершенно заслонили от меня солнце.
Росток огляделся и заметил, что по самой земле вьётся тонкий стебелёк с узкими листиками.
– Простите, пожалуйста! – ответил росток. – Я не заметил вас.
– Вот уж не удивительно! Все вы, лопухи полевые, некультурные. Куда вам оглядеться вокруг. А ведь рядом приличное садовое растение!
Росток, конечно, ничего не знал о культурных растениях, но подумал, что если их разводят в садах, то, вероятно, они очень важные и полезные.
– А как вас зовут? – спросил несмело росток.
– Имя моё тебе, конечно, ни о чём не скажет, – гордо отвечал незнакомец. – Но в цветниках, где мои родственники украшают клумбы и беседки, нас называют Клематисами.
– Это такая честь для меня, уважаемый Клематис! К сожалению, я никак не могу подвинуться в сторону, но я постараюсь раздвинуть свои листья так, чтобы солнечный свет падал и на вас.
Росток потянулся изо всех сил и… Вместо двух округлых листиков-лопушков у него оказалось уже четыре.
– Конечно, – пробурчал снизу Клематис. – Стоило ли надеяться на благородство сорняка? Тебе бы только распластаться пошире! А ведь у меня скоро распустится первый бутон, и целый огромный мир лишится возможности видеть прекрасный цветок. А всё из-за какого-то лопуха!
Росток совершенно отчаялся. Ему было очень обидно. Не за себя, а за мир, который теперь не увидит великолепных цветов. И тогда в его тяжёлую большую голову пришла замечательная мысль:
– Уважаемый Клематис, – пролепетал росток, – а что если вам опереться на мой стебель? Он у меня широкий и прочный, думаю…
Но Клематис не дал ему договорить:
– Конечно, твой стебель толстый, не то, что у нас, культурных цветов! Ох, и тяжело нам приходится с нашей тонкой душой и такими же тонкими стебельками, – и Клематис обвился вокруг широкого ростка. – Но чем только не пожертвуешь ради чужого счастья! Придётся и мне потерпеть твоё соседство. Не могу же я лишить мир истинной красоты.
Шли дни. Росток поднимался всё выше и выше, протягивал к солнцу всё новые и новые листья. А вместе с ним поднимался и Клематис. Только был он всегда недоволен: то солнце светило слишком ярко, то дождь хлестал слишком больно. Клематис был так увлечён собой и своими маленькими бледно-розовыми цветочками, что не замечал, как росток прикрывает его от солнца и дождя листьями, как выгибает широкую спину, чтобы нежные цветы не растрепались на ветру.
Через некоторое время росток вытянулся так высоко, что поднялся над травой, над полевыми ромашками и даже заглянул за куст малины. А там!.. Оказывается, совсем рядом, действительно, был чудесный садик с молоденькими яблонями и грушами, а главное, с великолепной клумбой и беседкой, увитой замечательными синими цветами.
– Вот, где моё истинное место! Там я и должен был расти! Ах, злая судьба… – причитал Клематис, высунувшись из-за широких листьев.
– Но цветы на беседке совсем на вас не похожи, – робко сказал росток. – Их листья напоминают резные звёзды, а цветки совсем синие.
– Ты! Это ты виноват во всём! Из-за тебя моим цветам не хватает солнечного света, и они побелели, бедненькие, – возмущался Клематис. – Сам-то ты вон какой вымахал! Да ещё и бутон набрал!
В самом деле, тяжёлая голова ростка давно уже превратилась в большой бутон, готовый раскрыться со дня на день. И вот однажды утром тугие зелёные листья лопнули, и к солнцу повернулся огромный золотисто-жёлтый цветок.
Он так радовался свету и теплу, что даже не сразу заметил, как в самую его сердцевину села пчела.
