Елена Ластовина - Дочь художника

Название:	Дочь художника
Автор:	Елена Ластовина
Жанры:	Стихи и поэзия \| Русская поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	2008

О чем книга "Дочь художника"

Делая первый шаг по пути поэтического осмысления мира, Елена Ластовина учится зорко всматриваться и в свое будущее, и в будущее своего поколения, языком которого она уже умеет говорить серьезно и осмысленно. Свою книгу Елена назвала «Дочь художника», сразу же определяя творческие истоки собственной души и судьбы. А далее все зависит от нее самой, а нам остается только пожелать ей удачи и неравнодушного читателя, что так важно для любого начинающего автора.

Бесплатно читать онлайн Дочь художника

Поэзия – всегда истерика…

Так бесстрашно заявляет едва ли не самая юная поэтесса данной кассеты. А чего ей бояться – она с каждым годом растет как на дрожжах в поэтическо-духовном и физическом смысле. Ей присуща так необходимая в молодости безоглядность, смешанная с косноязычностью, но всегда отдающая молочной прелестью:

Там, где джинсы мокры

от шампанского,

Там, где ты

не услышишь испанского,

Там, где я не увижу француза,

Нервно курит субтильная муза.

То ль по воле своей став бездомной,

То ль забытая старым поэтом,

Наслаждается речкой бездонной

Русской речи вприкуску с рассветом…

Речь, бездонная, как речка, да еще вприкуску с рассветом – это истинное наслаждение для знатоков и любителей неподдельной поэзии. И коль Елена Ластовина уже достигла пусть не горных, но хотя бы курганных высот, дай ей бог продолжать в том же духе. Лично с ней я связываю определенные надежды на существование хорошей волгоградской поэзии.

Василий МАКЕЕВ, член Союза писателей России

«Возьми стихи мои и скомкай…»

Возьми стихи мои и скомкай.

Ни синеглазой Незнакомкой

мне – ни женою декабриста

не быть в Сибири серебристой.

Надев на шею галстук красный,

не выходить на путь опасный,

не покушаться на царя

на перекрестках октября.

Мне барышней юной из города N

не прочитать французского романа,

не попадать к фашистам в плен,

но плакать, словно Ярославна,

ведь я и внучкой и сестрой

была, родимый мой герой…

Как страшно, что бываю дочкой

я лишь в тот миг,

когда за строчкой

строку пишу в строфе, письме.

Пожаловалась бы зиме,

а также декабрю-отцу,

но сил нет. Ветер – по лицу,

по сердцу – боль, по жизни – гибель,

луна унылая на прибыль.

«Когда-нибудь уехать в Прагу…»

Когда-нибудь уехать в Прагу,

где жили Моцарт и Марина,

и утро подарить витринам,

а ночью взяться за бумагу,

наполнить духом плоть строки

и вспомнить тех, что далеки,

и слушать песни колоколен,

и знать, что защищает Голем

всех посетителей концертов.

А утром вынуть из конвертов

листки, зовущие обратно,

и ощутить на скулах пятна.

Пройтись по Карлову Мосту,

губами к старому кресту

приложиться к церквушке,

а потом с пивом в кружке

в каком-нибудь уютном баре

подумать вдруг… О самоваре!

И утром самым первым рейсом

по воздуху или по рельсам

спешить! Вперед! А не назад!

Туда, где есть вишневый сад,

антоновка и лопухи,

туда, где пишутся стихи.

«В залатанных джинсах…»

В залатанных джинсах,

в прокуренной куртке

мне нравится слушать

сентябрьский ветер,

когда ты ладонь мою

греешь своей,

и движемся мы

по ночному пространству

родного нам города, —

он уже длится

четыреста лет.

Плюс шестнадцать.

Прохладно.

Как странно

знакомых

(с гитарой, флейтой

или скрипкой)

встречать

в подземном переходе,

на каждом каменном углу,

у ларька – сигареты и пиво.

Пить и петь.

А с утра

на вокзале

расставаться,

глядеть не в глаза,

а куда-нибудь в сторону.

Сможешь?

А когда я спрошу тебя:

что там?

То ответь:

красно-жёлтые листья.

Мальчик их

собирает для мамы,

а смешных воробьев

кормит хлебом

синеглазая девочка

в белом.

«Ни красок нету, ни красы…»

Ни красок нету, ни красы,

горят рябины кисти,

холсты, листы и листья.

Не можешь ни ты, ни весы

измерить груз воспоминаний:

конь снежный, лыжи, горка, сани.

Я не забуду ту зимовку,

ВДНХ и Третьяковку,

Арбат, кафе, музей

и твоих знаменитых друзей,

прогулки по ночной Москве,

обед весенний на траве,

дожди, осенние цвета,

в пустом автобусе места,

на стёклах контуры лошадок…

Теперь я здесь – без шоколадок,

без шалостей, шаров и шуток.

Семь лет – чудесный промежуток,

но я уже не верю в чудо.

Я – дочь художника. Мне худо.

«Ни отчества нет, ни отечества…»

Ни отчества нет, ни отечества,

Одно одиночество есть, —

Не только привычка младенчества,

Но также и горькая месть

Отцу или родине-матери,

Сурово сжимающей меч.

Уплыть бы по Волге на катере

Туда, где разлук нет и встреч.

А в городе этом словом

Октябрь золотит всё без цели,

И страшно подумать о новом,

И снова почувствовать в теле

Естественность всю единочества,

Осенний огонь одиночества…

«Уже не в музыку, а в звуки…»

Уже не в музыку, а в звуки,

Уже не в краски, а в цвета,

И в запахи, а не в цветы

Влюбляюсь.

Не в людей, а в лица,

И не могу остановиться.

Ищу не встречи, а разлуки,

Не разговенья, а поста,

Проблемы, а не простоты.

Я изумляюсь:

Скрипач выбрасывал смычки,

Художник разрезал полотна,

Поэт сжигал стихотворенья,

Их душам душно

В заре, а может быть, и в стуже,

Сердцам, конечно, только хуже,

Но расширяются зрачки

И ноздри. Осень стала потной

И грязной. Слушать откровенья

Слишком скучно.

И я скучаю по тебе,

И даже по столице нашей,

Забравшей мальчика из снов.

Вновь поиск смысла:

Бороться поздно или рано?

Мне то ли сладко, то ли странно.

Всё так переплелось в судьбе:

Связь с братом, с ним,

с отцом, с мамашей.

Есть окончанья, нет основ,

Нет слов, есть числа.

«Зверьё готовится к зимовью…»

Зверьё готовится к зимовью —

орехи, жёлуди, трава,

а я готовлюсь к безрифмовью,

раз опустела голова

в Покров, когда до Подмосковья

мой путь стал дольше,

чем до Польши,

мой город вроде бы любовью

наполнился, открыл фонтан —

там памятник влюбленной паре, —

но тихо кашляет каштан,

и громко слышен запах гари.

Покровы сорваны Покровом,

твой сын стал старше,

то есть краше,

и я грущу в обличье новом.

«Я рисовала акварелью…»

Я рисовала акварелью,

он маялся с виолончелью,

потом варил на кухне кофе,

и находила я, что профиль

его на Пушкина похож,

а он считал, что это ложь.

Но Пушкин лучший был поэт —

для него,

а мой лучший портрет —

тот, где я «Капитанскую дочку»

на коленях держу. В эту строчку

не вместится имя

живописца.

Мы стали другими.

И столица —

великая мельница —

всех изменит,

кто сам не изменится,

перемелет в муку зёрна муки,

хлеб да соль вдруг

положит мне в руки,

притворится

Прекрасною Дамой,

чтобы я назвала её мамой,

(а не мачехой) в этом году;

прямо в центре, у всех на виду,

мне устроит

с художником встречу,

и взаимностью я ей отвечу.

«Заметив на песке следы…»

Заметив на песке следы —

собачьи, птичьи, человечьи,

я ощутила боль воды,

когда наносят ей увечья

винтами катеров-мальчишек,

костями стариков-камней.

Воде приснилось, что излишек

солёной пены нынче в ней.

Следы заметив на песке —

и человечьи, и собачьи, —

я вижу: тополя в тоске.

Но что же ты в осеннем плаче

небес, где все твои родные

теперь, – услышал кроме жалоб

извечных в эти выходные?

Ты знаешь, я бы убежала,

вновь на песке следы заметив —

собачьи, человечьи, птичьи, —

к тому, чья подпись на портрете

моём, где я в ином обличье.

«Отмечая день семьи…»

Отмечая день семьи,

сосчитаю до семи.

Часто выпадала участь

мучить, мучиться, и, мучась,

вновь под сердцем я носила

как детей, стихотворенья.

Их родив, теряла силы

и меняла угол зренья

и в родном углу сидела, —

для меня здесь нету дела.

И устало пахнут вещи,

у которых нет имен,

глубиною древних трещин

Следующая страница

С этой книгой читают

Слова шагов. Сборник стихов

Юлия Дунаева

В книге представлены избранные стихи современного петербургского поэта Юлии Дунаевой.

Читать

Сборник стихотворений «Капель мыслей»

Ксения Багрий

"Капель мыслей" это сбор мыслей-капель в металлическом ведре. Оны были пойманы под крышами домов, туч и облаков, и в перегонках ручьев. Капли звенят и блистают для тебя, читатель.

Читать

Загадки для историка. Полезное чтение детям

Валерий Кузьминов

Сколько тайн сохраняет история нашего мира? А вот узнать хотя бы малую часть поможет этот чудесный подбор загадок. Разные времена здесь вспоминаются, палитра событий очень большая! А любая из миниатюр может «притянуть» ваше внимание, вызовет желание рассмотреть новость гораздо глубже и полюбить замечательную науку «историю»!

Читать

Стихи 1998—1999 гг.

Василий Шлепин

Эти стихи были написаны в школьные годы и являются первой осмысленной попыткой поэтического взгляда на сложный и противоречивый мир.

Читать

Между небом и тобой

Лоррен Фуше

Жо только что потерял любовь всей своей жизни. Он не может дышать. И смеяться. Даже есть не может. Без Лу все ему не в радость, даже любимый остров, на котором они поселились после женитьбы и прожили всю жизнь. Ведь Лу и была этой жизнью. А теперь ее нет. Но даже с той стороны она пытается растормошить его, да что там растормошить – усложнить его участь вдовца до предела. В своем завещании Лу объявила, что ее муж – предатель, но свой проступок он

Читать

Рассказы для детей

Лев Толстой

Лев Николаевич Толстой писал басни, были, сказки и рассказы для детей. Несмотря на то, что этим произведениям уже более ста лет, они актуальны и в наше время. Ведь это истории о вечном: добре, справедливости, ответственности и смекалке, о том, каким должен быть настоящий человек.Очень важно, чтобы каждый школьник вырос настоящим человеком, и в этом ему поможет наша книга.

Читать

Нелюбимая дочь

Радаслава Андреева

Почему такая несправедливость? Алексею всё - потому что он мальчик, а ей, Александре - ничего, так как её роль в семье угодить брату и отцу. За что ей такое наказание? И так ли права мама в данной ситуации? Много сложностей придётся преодолеть Саше на пути к своему счастью. Справится ли...Самостоятельная история из серии "Трудное детство" Первая книга: Вопреки. Радаслава Андреева Вторая книга: Нелюбимая дочь. Радаслава Андреева Третья

Читать

Моя легенда

Ирина Вольная

Так случилось, что однажды я решила полностью оградить себя от мужского внимания, приторных ухаживаний и недвусмысленных намеков. Всю себя я посвятила работе в фэшн-фотостудии культового мужского журнала "EGO Mans". Мужчин в моей жизни стало слишком много. Поэтому...по совету подруги, я придумала себе легенду и теперь, обручальное колечко на моем пальчике, и выдуманный муж со слащавой фразой по телефону "привет, детка, я скучаю..." отгоняют всех

Читать