1. Глава 1
Арина
— Господи, зачем я так напилась? — стонет Рита, наклонившись над унитазом и придерживая рукой волосы.
— Тебе потом должно стать лучше, — остаюсь стоять у дверей ванной.
Я не уверена на сто процентов, но так сказал Богдан, Риткин парень. Это он позвал меня в номер и попросил помочь привести ее в чувство.
— Пусть прорыгается. Будет знать как нажираться.
Почему именно меня? Наверное, потому что я единственная из всех на этой вечеринке трезвая как стекло. Полбокала шампанского за вечер — даже у моего отца не повернулся бы язык сказать, что я злоупотребляю алкоголем.
Обычно я и вовсе обхожусь чем-то вроде сока, но сегодня особенный день. Мне исполнилось девятнадцать. И вместо того, чтобы его праздновать, я сижу в ванной с рыгающей Риткой. Как любит говорить мой отчим, превратности судьбы.
Это не моя вечеринка, меня одногруппники позвали на тусу, и я согласилась. Это лучше, чем сидеть одной в пустом доме с прислугой и охраной.
Отец уехал в Барселону с очередной любовницей, а о том, что у меня день рождения, он просто забыл...
— Мама меня убьет, — продолжает стонать Рита, заполняя паузы.
Мама Риты работает в прокуратуре, так что все может быть. Но это не лучший вариант моральной поддержки, приходится напрячься.
— Такое с каждым может случиться, — выдаю дипломатичную отговорку.
Я должна быть дипломатичной. Убеждать Ритку, что она выпила не так много, не позволяет совесть. Столько «Зомби», сколько она в себя влила, свалят с ног любого парня весом до сто килограммов. А Ритка худая, хоть и высокая.
Но и читать морали человеку, которого выворачивает над унитазом, не самое благородное занятие. И не самое благодарное. А вообще, у нее есть парень, пусть он ей преподает.
Кто-то снаружи ломится в ванную.
— Арина, Рита, откройте!
Узнаю голос Богдана.
— Впустить? — спрашиваю у Риты. Богдан, не дожидаясь разрешения, просовывает голову в дверной проем.
Ритка трясет головой, не поднимая ее от унитаза.
— Ммм...
— Обойдешься, — налегаю на дверь, закрываю ее перед носом у парня и щелкаю замком.
Поворачиваюсь к Рите, она уже успела сменить унитаз на умывальник. Плещет в лицо водой, шумно отфыркиваясь. Поднимает голову и с ужасом разглядывает себя в зеркале.
— Какой же пиздец!
— Зато в себя пришла, — успокаиваю. — Заканчивай умываться, будем заново краситься.
Протягиваю полотенце, Ритка поливается водой, затем тщательно промакивает лицо.
Открываю сумку, достаю кушон и палетку теней. Пятнадцать минут, и из зеркала на нас смотрит уже почти вменяемая Маргарита.
Правда платье у нее измятое и в темных мокрых разводах, как будто им мыли полы. Но на мой взгляд это мелочи.
— В машине высохнешь, — беру Ритку под руку и вывожу из ванной.
Богдан ждет под дверью. Увидев нас, подскакивает и забирает у меня Ритку.
— Спасибо, Арин! Топай, Ритуля, топай, нас машина ждет, — он ведет девушку к выходу, та послушно идет за ним.
— Я сумку забыла, — хлопаю себя по бедрам, — идите, я вас догоню.
Возвращаюсь в ванную. Забираю сумку, приглаживаю перед зеркалом растрепавшиеся волосы. Выхожу из ванной и замечаю, что становится непривычно тихо. Только что все обсуждали что-то, спорили а то вдруг разом замолчали и одновременно на меня смотрят.
Между лопатками пробегает холодок, но стараюсь не подать виду. Иду по направлению к выходу, и внезапно слышу звук закрывающейся двери. Тихо щелкает дверной замок, и я чуть не влетаю в Руслана Исмаилова, сына депутата нашего горсовета. Он старшекурсник, то ли с третьего курса, то ли с четвертого.
Руслан загораживает проход, руки заложены за спину.
— Куда ты так бежишь, Арина? — он пьяно скалится, и я невольно отступаю.
Обвожу взглядом присутствующих парней — в номере уже почти никого. Когда мы пришли, здесь было человек двадцать. А сейчас осталось пятеро, из них мы знакомы только с Пашкой, он мой одногруппник. Еще Руслана я знаю в лицо, остальные мне не знакомы.
— Я иду домой, — с силой вцепляюсь в ремешки сумки, стараюсь говорить негромко, чтобы голос меня не выдал. Не скатился в истерику.
Потому что мне очень страшно. Почему я не попросила Богдана меня подождать? И почему сразу не забрала сумку?
— Пропусти, мне нужно идти, — голос предательски дрожит, — я спешу.
— А ты не спеши, — Руслан шагает ко мне, пошатывается, и я понимаю, что он сильно пьян. — Давай выпьем, мы с тобой сегодня еще не пили.
— Поспешишь людей насмешишь, — ржет у окна незнакомый парень. — А ты красотка, Аринка.
— Спасибо, мне пора, — пробую обойти Исмаилова, но он достаточно резво делает шаг в сторону и снова нависает надо мной.
— Уйдешь, когда я отпущу. Будешь послушной девочкой? — он как будто меня не слышит.
Сжимаю руки в кулаки, ногти до боли впиваются в ладони. Мне хочется забиться в истерике, но они только этого и ждут. Я читала, что насильникам надо до последнего демонстрировать спокойствие и пробовать договориться.
Они же не преступники, не маньяки, наши родители все между собой знакомы. Мы живем в одном городе, учимся в одно универе. Я не могу поверить в то что происходит!
— Арина хочет остаться, просто боится, что все узнают, — говорит Пашка, подходя ближе. И я внутренне поражаюсь, как могут меняться люди.
Тихий и предупредительный Пашка сейчас совсем на себя не похож. Глаза шарят по мне жадным взглядом, губы растягиваются в пьяной, похотливой улыбке.
— Ты не бойся, — Руслан протягивает руку и накручивает на палец локон, — мы никому не скажем.
Отшатываюсь, его рука как бы невзначай скользит вниз и задевает грудь. Меня передергивает, а его взгляд загорается опасным огнем.
— Ты такая сладкая конфетка, хочется поскорее снять обертку.
И я срываюсь.
— Мне плевать на то, чего тебе хочется, — практически выплевываю ему в лицо, не скрывая брезгливого отвращения, и снова шагаю к двери. Но Руслан подходит практически вплотную. Приходится отступить, чтобы не упереться носом в его ключицы, выступающие над воротом черной футболки.
— Руслан, — делаю последнюю попытку, — пропусти меня, пожалуйста.
Но он отрицательно качает головой, продолжая нагло ухмыляться.
— Ты нам спасибо должна сказать, — вмешивается Паша, — ты же до сих пор целка. Над тобой уже весь универ ржет.
Трое парней, которые до этого стояли неподвижно, начинают приближаться, заходя за спину.
— Чего это тебя до сих пор никто не вскрыл? — осклабляется один из них. — Дефективная, что ли?
— Она нас ждала, Мирон, — ржет второй. — Горячая девочка, ей одного мало.
Они берут меня в кольцо, и я резко разворачиваюсь, выставляя вперед сумку.
— Не трогайте меня, слышите? Не смейте! — и больше не выдерживаю, говорю почти умоляюще, глотая слезы: — Мальчики, пожалуйста, отпустите меня, я никому не скажу.
— Ты и так не скажешь, — тихо ухмыляется Исмаилов, слишком резко для пьяного ступает мне за спину и зажимает рот широкой потной ладонью.
