Жизненное кредо Ларисы- «Жить для дочери». Она следовала ему неукоснительно. Конечно, сейчас ее любимая дочка уже выросла и даже завела свою семью, но жизнь Ларисы от этого изменилась мало.
Хотя прибавилось хлопот и обязанностей, как – то так получилось, что почти все заработанные деньги уходили в семью дочери.
Лариса сейчас неплохо зарабатывала, но сильно уставала на работе. Она работала в кулинарии, продавцом. Она принимала товар по накладной, считала, проверяла. Раскладывала товар на витрине, аккуратно разравнивала многочисленные салаты, поправляла контейнеры с готовыми блюдами, выкладывала выпечку. Приходилось часто вытирать витрину, прилавок, наклоняться за пустыми контейнерами. Утром и вечером покупателей было особенно много. Люди покупали себе перекус на работу, брали контейнеры с едой, кофе. Нужно было одновременно накладывать салаты, продавать выпечку, варить кофе, рассчитываться с покупателями. Покупатели выстраивались в небольшую очередь, с непривычки очередь напрягала, хотелось быстрее всех отпустить, но в дверь уже следующие. Вечером, когда люди возвращались с работы, покупателей было еще больше, приходилось крутиться намного быстрее. Усталые после работы люди переспрашивали, передумывали, сердились, волновались, нервничали. Понятно, что не Лариса была причиной, но срываться могли и на нее. Так как она к вечеру тоже уставала, то приходилось делать усилие над собой, чтобы не сорваться после нападок некоторых покупателей.
Днем народу было значительно меньше. Прибегали школьники за сосисками в тесте, приходили пенсионерки за пирожками и сырниками. Почти всех Лариса уже знала в лицо, могла немножко поговорить с ними о здоровье и погоде. Выдавались даже минутки, когда можно было присесть на стул рядом с кассой и витриной. Но утром и вечером приходилось крутиться как белке в колесе.
После работы сильно гудели ноги, ломило спину, голова была тяжелой. Не хотелось никого видеть и особенно слышать. Хотелось просто полежать в теплой ванне с душистой пеной, а потом не торопясь, выпить горячего чаю с ароматными травами и медом. Телевизор после напряженного рабочего дня раздражал, в голове гудели голоса покупателей. Не все отчетливо говорили свой заказ, четко обозначали объем того, что хотят купить. Чаще делали неопределенные жесты руками и улыбались, думая, что она оценит такой юмор. Надо было улыбаться в ответ, стараясь не показать напряжение и раздражение, особенно к концу рабочей смены.
– Да скажите вы уже словами, что хотите купить и сколько вам этого взвесить!– буквально кричало все у Ларисы в голове.
Но нет, надо было терпеливо ждать, как их обучали, с подбадривающей улыбкой, пока покупатель задумчиво делал выбор, например, выбирал салат. Она уточняла, какой объем он хочет купить, еще раз подтверждала, что салат свежий и вкусный. Шла к витрине, вынимала довольно тяжелый лоток, показывала контейнер и уточняла, полный ли его наложить. Потом накладывала и шла к весам. За это время покупатель, а обычно, покупательница, внимательно наблюдающая за ее действиями, меняла свое решение.
–Ой, вы знаете, я подумала, что лучше другой салатик попробую. Вы положите мне немного вот этого и капельку вон того, – с улыбкой сообщала она Ларисе.
Лариса останавливалась на полпути к прилавку с весами. Улыбаться старалась так, чтобы покупательнице было понятно, что ей чрезвычайно приятно еще раз достать тяжелые лотки из витрины, наполнить контейнеры другими салатами, взвесить их, упаковать, а потом отдать с пожеланием приятного аппетита.
– Приходите к нам еще раз,– говорила она после оплаты покупки, демонстрируя свою стрессоустойчивость.
Да, от количества покупателей зависел ее заработок, а значит, семейное счастье Ольгушки.
Как – то так получилось, что она выучила дочь, оплатила учебу в престижном в их городе университете, дочь сама давно уже работала, но все большие покупки в семье молодых оплачивала Лариса.
Как так получилось? Лариса не могла понять.
Сейчас ее рабочая смена закончилась. Лариса переодевалась и собиралась домой. Дома ее ждала самоедочка Снежка, которую завели по просьбам Оленьки. Ну как, по просьбам? Были слезы, уговоры, обещания самой выводить собаку, даже отказы от еды. Лариса сдалась. Сейчас Оля живет у мужа, и все хлопоты по кормлению и выгулу легли на Ларису.
Она неторопливо пошла в сторону своего дома. Как всегда, по дороге думала только об Оленьке, своей единственной дочери. Она сильно скучала по ней, и часто вспоминала эпизоды из ее детства, как Олюшка росла, какой была интересной и забавной, как они играли с ней вместе и гуляли.
Сама Лариса в детстве росла в военном городке. Папа у нее был военным. В детстве Лариса меняла много школ, друзей и домов. Они жили в закрытых военных городках, в небольших городах, куда переводили по службе отца. Только перед его увольнением они переехали в этот областной город и получили трехкомнатную квартиру недалеко от набережной.
В детский сад Лариса не ходила. Она родилась, когда папа служил в закрытом военном городке. Через КПП с дежурным, показав пропуск, можно было попасть в сам так называемый городок – единственную узкую, пыльную улицу с редкими деревьями и двухэтажными кирпичными домами. В конце улицы начинался чахлый лесок, но далеко по нему уйти было нельзя, он тоже был огорожен.
Детей в городке было много. Жены военных, как правило, не работали. Работать можно было в единственном продовольственном магазине, лазарете и клубе. Два продавца, две медицинские сестры, один библиотекарь, две работницы на почте – вот и все вакансии для многочисленных жен. Поэтому те часто рожали, сидели в песочнице с детьми, ходили друг к другу в гости. Почти каждый вечер семьями ходили в клуб, смотреть одни и те же надоевшие фильмы. Зато можно было принарядиться и соорудить что – то вроде прически на голове, потому что обычно ходили с резинкой на хвостике и в спортивном костюме, теплом, или легком, смотря по погоде. В клуб ходили всей семьей, с мужем в гражданском костюме и с принаряженными детьми. Других развлечений не было. Книг в библиотеке клуба было много, но читать как то не хотелось. Был свой распорядок дня.
Мужей провожали на службу рано, кормили яичницей на завтрак и были свободны до вечера. Детей после ухода мужа быстро кормили наскоро сваренной кашей и отправляли в школу. Школа была сельская, находилась недалеко от городка. Школьники разных возрастов собирались возле КПП и шумной толпой и шли в школу. Даже первоклашек мамы не провожали – все равно дети шли всей толпой, толкаясь и перекликаясь, и так же компанией возвращались.
Садика не было. Дошкольников мамы долго кормили завтраком, надоевшей манной кашей, уговаривали не капризничать, потом отправляли гулять на улицу. Мамы с ними не гуляли – куда же ребенок может деться с огороженной территории. Дальше единственной в городке песочницы или полянки в лесу не убежит. Быстро убрав постели и помыв посуду, шли к подругам. Те тоже заканчивали наводить порядок в доме. Ходили в гости – это довольно условно, ведь жили, как правило, на одной лестничной площадке с подругой. Почти все были ровесницами.
