Лера
Сегодня утром парни притараканили и установили огромную живую ель. И под огромной я подразумеваю 3 метра пушистого монстра.
Мы никогда ее не нарядим.
Дети же были в восторге, как и Алиса.
– Боже, какой потрясающий запах, – восхищалась она, резко втягивая воздух с еловыми нотками. – Прямо как в детстве, когда папа приносил домой елку.
– Ты лучше подумай о том, как мы будем наряжать ее, – ответила я, покачав головой. – У нас вообще найдется столько игрушек и гирлянд?
– Не будь занудой, – ухмыльнулся Кир и плюхнулся на диван рядом с Максом. – Дед Мороз не приходит с подарками к таким девочкам.
Я попыталась сдержать улыбку, но уголки губ сами собой поползли вверх.
– Не думала, что Дед Мороз вообще приходит к взрослым, – я перевела взгляд на своего мужа и по совместительству «Деда Мороза» нашего семейства.
– Несомненно. Разве ты забыла, как в прошлом году он положил тебе под елку Дайсон? – хмыкнул он.
Арина, Егор и Сережа бегали вокруг елки, завернувшись в мишуру, абсолютно не заинтересованные в нашем разговоре. Ведь они точно были уверены, что через неделю найдут подарки под елкой. А младший сын Кира и Алисы – Женя – играл в сортеры на полу между нами. В его возрасте ему было вообще все равно на Деда Мороза.
Я задумчиво постучала пальцем по подбородку.
– Да, что-то такое припоминаю, – наконец ответила я. – Мне стоит написать письмо?
Алиса села рядом с Киром и начала распутывать гирлянду. А он в свою очередь всячески ее отвлекал от процесса, то поглаживая по ноге, то целуя в шею, то шепча ей что-то на ухо.
– Можешь сказать мне, Красавица. Я передам, – подмигнул Макс.
Я подошла к мужу и ласково погладила его по волосам.
– У меня есть все, о чем можно только мечтать. Дедушка Мороз постарался на славу.
Макс притянул меня к себе и усадил на колени.
– Потому что он считает тебя особенной. И все-таки, что бы ты хотела? – спросил он, целуя меня в нос.
Я ненадолго задумалась.
У меня действительно было все. Даже до встречи с Максом родители старались мне дать все, что в их силах. И у них это получалось. Кроме одного единственного раза, когда они подарили мне бракованную Сегу от лица Деда Мороза. Так я осталась без игровой приставки и без веры в волшебство.
– Знаешь, это может показаться глупым…
– Мне никогда не покажется глупым то, что ты мне скажешь, – заверил меня Макс, прижимая к себе крепче.
– В детстве я загадала Деду Морозу Сегу. Игровая приставка такая была, помнишь?
Он кивнул.
– Так вот, – продолжила я. – Когда утром 1 января я распаковала ее и включила, оказалось, что она бракованная. Родители не смогли ее обменять и денег на новую больше не было. Таким образом у меня, вроде как, осталась несбыточная детская мечта. Я была бы не прочь осуществить ее сейчас. Как на это посмотрит Дед Мороз?
Макс внимательно посмотрел на меня и ответил:
– Для него нет неосуществимого, если речь идет о тебе.
Это был очень романтический момент, пока Кир не открыл свой большой рот.
– Вы такие сладкие, что даже тошно. И серьезно? Сега? Твой муж разрабатывает крутые игры с офигенной графикой, а ты хочешь играть в хрень, где вообще нет представления о графике?
– Заткнись, – по-доброму сказал Макс. – Если моя жена хочет Сегу, она ее получит.
– Учись, муженек, как надо радовать жену, – поддразнивала мужа Алиса, толкая его в бок.
– О, но я тоже умею радовать свою, – ответил он с улыбкой Чеширского кота, а затем резко встал и взял ее на руки. – Пойдем покажу.
Алиса громко хохотала, пока он поднимался по лестнице, и призывала поставить ее на пол.
– Последите за детьми, родственники. Мы ненадолго уединимся, – крикнул Кир и скрылся с Алисой на втором этаже.
Из меня вырвался смешок.
– Типичный Кир, – я встала с колен мужа и хлопнула в ладоши. – Ладно. Предлагаю следующую схему. Я слежу за детьми, ты – наряжаешь ель. Как тебе?
Он скривился.
– Честно говоря, не очень.
Я проигнорировала его ответ.
– Отлично, тогда на тебе ель, а на мне дети.
Взяв за руку Женю, я отправилась на кухню, чтобы покормить его. Старших я попросила нарисовать новогодние открытки. Все были при деле.
Как я замечательно все разрулила.
Алиса
– Может, уже наконец поставишь меня, – просмеявшись сказала я.
Кир закрыл за нами дверь спальни и бросил меня на кровать.
Я видела дьявольский огонек в его глазах, а это обычно ничего хорошего не предвещало. Он оперся коленом на кровать и начал приближаться ко мне.
– Что ты задумал?
Он невинно пожал плечами и, расположив руки по обе стороны от моей головы, тихо выдохнул:
– С чего ты взяла, что я что-то задумал?
Его губы были в миллиметрах от моих.
– С того, что я знаю тебя. Я вижу твой взгляд.
Кир намотал прядь моих волос на свой палец и поднес к своему лицу.
– Обожаю твой шампунь.
Я выдернула свои волосы из его захвата и нахмурилась. Он терпеть не мог, когда я в плохом настроении и сразу же старался это исправить.
Да, я схитрила. Не зря же с малых лет отец называл меня Лисенком.
Он увидел морщинки на моем лбу и тоже нахмурился.
– Ты расстроена?
– Ты уходишь от ответа. Мне это не нравится.
Кир вздохнул и, оперевшись на одну руку, полез второй под мою домашнюю безразмерную футболку. Его теплые пальцы нежно скользнули по моей коже от живота к нижней части груди, а губы коснулись шеи, разжигая огонек возбуждения. Одним движением и поцелуем он почти заставил меня забыться. Почти.
– Ты очень хорош в этом. Но уже не такой впечатляющий, как в начале наших отношений. У меня выработался иммунитет.
Кир отстранился и посмотрел на меня.
– Ладно. Я хочу еще ребенка.
Я так опешила от шока, что даже не знала, что на это ответить. Кир, конечно же, расценил это как сигнал к действию.
Его губы накрыли мои, а рука под футболкой продолжила свой путь.
– Подожди-подожди, – остановила его я, убирая шаловливую руку из-под футболки. – Кир, я больше не хочу детей. Мне достаточно наших сыновей.
Мой муж скатился с меня на бок, уперев голову в руку.
– Черт. Я подозревал это, когда после рождения Жени ты сказала «больше никаких детей». Но я не думал, что ты была серьезна.
Я села на кровати и обернулась на Кира.
– О, я была предельно серьезна. Наш 4х-килограммовый сын чуть не разорвал меня пополам. Я больше на это не подпишусь. Не говоря уже о том, что схватки – это чертовски больно.
Кир решил занять другую позицию. Обольститель ушел со сцены и вышел клянчащий мужчина-ребенок.
– Милая, ну разве ты не хочешь лапочку дочку? Маленькую миленькую девочку с рыжими косичками, а? Пожалуйста? – он сложил руки в мольбе.
Я покачала головой.
– Ты так говоришь, как будто это как за хлебом сходить.
– Я понимаю, что вынашивать и рожать – это тяжело. Но дети – это ведь прекрасно. Давай в самый последний раз в роддом и все, – уговаривал он.
