1. Дерево. Обрушение
Навигатор указал на этот дом.
Я через высокую арку въехал во двор. А там – не колодец, как ожидал от здания, построенного по проекту прошлых эпох, там – стена дикого винограда1 аж до крыши. Сейчас – утром – тут вообще было сумрачно. Не думаю, что и днём будет светлее. Как тут живут люди – в постоянном полумраке? Чем питаются?
Дорога вела к стене дома и ныряла под заросли. Судя по указателю – на подземную стоянку. Влево и вправо расходились неширокие, мощёные брусчаткой проезды, разукрашенные яркими граффити, просвечивающими сквозь сплетение веток.
Со стоянки выехал, мелодично звеня колокольчиками, розовый элебиль. Я увернулся, приостановился и стал думать, куда ехать. Мне нужен подъезд № 1. Вправо? Глянул на экранчик навигатора. Навигатор тупо показывал на то место, где я сейчас стоял. Поеду, куда глаза глядят…
Помимо полумрака из-за узких проездов и зарослей, сам дом был странным. Я вспомнил историческую книгу об архитектуре предков, которую читал ещё в РоКусте. Так вот, в захабах этого дома я наплутался вдоволь. Поездка вправо после нескольких поворотов привела в тупик с подъездом № 12. Пришлось вернулся. За каким-то углом нашёл подъезд № 2.
Подъезда № 1 во дворе не было!
За всё время моих метаний не заметил ни одного прохожего. Не прятались же они за плющевидными зарослями, за полускрытыми ветвями дверями?
Спросить не у кого.
Над входом в подъезд № 2 – адрес дома. Правильный адрес. Номера квартир начинались со второй. И тут только, чуть сбоку, я увидел табличку на грязно-оранжевой стене, наполовину прикрытую веткой: «Подъезд № 1. Вход с улицы».
Обычно пишут: «Вход со двора».
В Дереве с ума сходят по-своему. Это не мой родной РоКуст! И к этому мне приходится привыкать в первый рабочий день.
Выехал из лабиринта на солнце, чуть не ошалел от удовольствия и прилива сил. Лучи приятно ласкали кожу. Сколько ни бились люминеры, сколько ни старались, а только солнечный свет благотворно действует на лист.
Итак, куда дальше? Со стороны безыскусного фасада – арка въезда во двор, ряды окон, которые начинались со второго этажа, и ни одной двери. Только теперь сообразил: это не главный фасад здания, а уличный. И на плане навигатора рассмотрел: дом другой стороной выходит на площадь.
Пришлось объезжать целый квартал.
Вот он, главный фасад! С колоннами, статуями в нишах. Архитектурный шедевр прошлых веков? Откуда? Но к этому раритету современные архитекторы приложили свои жилки. Примерно на середине фасада к дому, прилично выдаваясь, примыкала ультрасовременная пристройка со стеклянной – витраж – боковой стеной до крыши. Я поехал по огибающему ризалит тротуару и остановился как вкопанный. И ещё задрал голову.
Фасад пристройки – сплошная кирпичная стена, но она треснула посередине и расширяющейся кверху трещиной заметно покосилась вправо и влево. Как эта стена ещё держится? За разломом виднелась грязная с натёками неровность бетонной поверхности с намётками фальшь-окон. Странный двор, странная пристройка… И что в этом сооружении находится?
Дверь, перед которой я стоял, теряя время, ошарашено «любуясь» нелепым ризалитом архитектурного шедевра, была вовсе и не дверью. Это был грубо неровно пробитый проём с торчащими по периметру кирпичами и арматурой. И только в глубине «грота» я заметил матово блестевшее стекло двери.
Что всем этим хотел сказать архитектор?
Я снял контейнер с плеча, сложил элекат, сунул его в карман. Осторожно подошёл к «двери», тронул пальцем самый толстый выпирающий железный прут. Он оказался голограммой. И одновременно единственной кнопкой. Видофон проявился из какого-то кирпича, посмотрел на меня, блямкнул и спросил:
– Да?
– Доставка, – ответил я. Камера ещё раз меня оценила, и стекло двери растворилось.
Я вошёл в подъезд. Ещё один захаб! Это не помещение, а ущелье, вдоль стен которого наверх спиралью вела многомаршевая лестница, сплошь заросшая растениями с крупными сине-белыми цветами2. Подъезд скупо освещался через боковые стеклянные витражи. От этого сумрака мне сразу захотелось есть. Как тут выживают растения?
Впереди, под лестницей, – лифт с открытыми дверьми, в него я вошёл сам, втащил контейнер. Осмотрелся. Кнопок не было. Вообще. Перед моим носом поползла надпись: «Назовите этаж: -1 или 1». Сказал «один». Не на стоянку же ехать? Двери затянулись, лифт подскочил, двери растаяли. Я увидел высоченный кубический зал.
А в нём – игрушечными выглядели стеклянные стеллажи со статуэтками, вазами, подсвечниками и пирамидками. По залу были расставлены огромные округлые вазы с растениями и щиты с нелепыми яркими картинами. Журчали фонтанчики. Сверху кое-где свисали витиеватые светильники. Выставочный зал? Кое-где виднелись столики и диванчики. И не стены тут, а огромные экраны с видом на живописные море, горы, пустыни. Волны бились, водопады ниспадали, барханы курились… Мещанство.
Я ступил из лифта прямо в «песок». Он хрустел, как настоящий, но корень в него не проваливался…
– Это безобразие! Курьер опоздал! Оправдание очевидно: занесло во двор, где он заплутал! Надеюсь, что он не заплутает в жизни! – Откуда-то вынырнула женщина средних лет в длинном кричащем оранжевом платье, сквозь редкую сетку которого тускло светилась малахитовая кожа. Аристократка.
– Ага… – Но она меня не слушала, стала вырывать у меня контейнер. Я не отдал, потянул на себя и победил: она отцепилась.
– Ставьте туда, – сказала она с досадой и показала на стеклянный столик, нелепо торчащий на середине «морского пляжа». Я подошёл, опустил контейнер на «песок», вынул оттуда коробку и поставил её на столик. Женщина при этом спешила за мной, чуть ли пиная, потом отодвинула меня жилкой от коробки, оторвала кристалл получения, покрутила в пальцах, сдавила его до покраснения и вручила мне. Я его вложил в поясную сумку.
– Вы должны проверить… – Она не дала мне договорить.
– Быстро! Вон отсюда! Сейчас разрушение!
Я оторопел от такой невежливости, попятился к лифту. А она вскрыла коробку, засунула туда жилки по локоть и вынула переливающийся серым шар. Зелёный кристалл инструкции по расконсервации упал на пол и поскакал и потерялся в «песке».
Коробка, как и положено, утилизировалась в слабый ароматный дымок.
Женщина двинулась вглубь зала, вожделенно осматривая шар, кое-где нажимая, поглаживая, потом вставила кругляш в какой-то проём одного из шкафов. Возле шкафа стоял стеллаж, на котором лежали подобные кругляши. И тут до меня донёсся запах цветущих садов, как из рекламы. Женщина тихонько низко пропела «сенупулеч-ки мои!» из той же рекламы. Все просто с ума сходят от этих SplK. Мне, например, они даже для аклю-песа не нужны. Но тут что-то иное. Вряд ли она использовала визоратор для себя.
