Фине Гробёль, Marshmallow Books - Дом на полпути

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Литературно-художественное издание

Переводчик: Анна Рахманько

Редактор: Александра Горбачева

Издатель: Лана Богомаз

Главный редактор: Анастасия Дьяченко

Заместитель главного редактора: Анастасия Маркелова

Арт-директор: Дарья Щемелинина

Руководитель проекта: Александра Горбачева

Дизайн обложки и макета: Дарья Щемелинина

Верстка: Анна Тарасова

Корректоры: Диана Коденко, Наталия Шевченко

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Fine Gråbøl, 2021

Иллюстрация на обложке © Даша Щемелинина, 2025

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2025

Посвящается Виктору

Есть место, где свету тебя не найти,

Рука в руке, пока рушится мир.

Everybody Wants to Rule the World, Tears for Fears

Из всех часов в сутках я больше всего люблю раннее утро. Время, когда еще не день, но уже и не ночь. В пять часов я могу спокойно выдохнуть и представить грядущий день, могу выстроить мысли в ряд и таким образом присматривать за ними, ночью они кружатся, как чайки над черствой краюшкой хлеба в засаленном городе. До меня доносятся взмахи их крыльев, но угадать, куда они направляются, невозможно. По ночам Вахид включает 50 Cent на всю катушку, может быть, так он пытается направить свои мысли в другое русло. Зачастую настолько громко, что от басов трясется пол в моей комнате. Он спит весь день, просыпается около десяти вечера и делает погромче. Здесь такая слышимость, что кажется, будто мы живем в одной комнате, будто мы спим в одной палате. И хотя у меня появились беруши, я отправляюсь жаловаться вечерней смене, и если он попадается мне днем, то ему достается. Он проносится мимо, ласково смотрит на меня и здоровается. Я отвечаю на приветствие, устремив взгляд в одну точку над его головой. Я стараюсь идти как можно прямее. Мне не нравятся покачивания из стороны в сторону, как не нравятся и резкие скачки эмоций, подобные переваливаниям автомобиля, переезжающего футбольный мяч на дороге. Мой распорядок дня жизненно важен для меня. Сердце в сердце, куда мы идем.

Нас поселили в этом доме, высоко над землей, в комнатах, набитых разными предметами. Мне лучше слышно то, что делает Вахид этажом ниже, чем то, что Сара – за стенкой. И совсем не слышно Лассе, Гектора и Мари, но они живут дальше по коридору. Нам выделили жилье по § 107 – программе предоставления временного жилья молодым совершеннолетним людям в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Этажи со второго по пятый распределены по § 108 – постоянное жилье. У меня нет растений, я принципиально не обзавожусь тем, что может погибнуть, и это непросто: я не знаю, что живет вечно. У Сары же много вещей, работникам центра часто приходится ей помогать с ними, наводить порядок, раскладывать их по правильным местам. Ее обувь выстроена в ряд у двери, бежевое покрывало с узором накинуто на кровать. Понятия не имею, как выглядит комната Вахида. Представляю диван, ковер с плотным ворсом, точно знаю лишь, что у него есть колонка, возможно, даже две. Этажи в центре для проживания похожи друг на друга: на каждом от пяти до десяти комнат, офис персонала, общая гостиная, балконы для курящих, блестящие линолеумные полы. По всему дому развешаны доски объявлений. Коридор молодежного отделения украшают постер «Властелина колец», кресло и несколько горшков с пальмами. В целом мебели немного, что в гостиной, что на кухне. Мебель только отвлекает, поэтому нас избавляют от нее.

А поскольку я никогда не сплю по ночам и уж тем более не сплю днем, я часто наведываюсь к ночным дежурным на первом этаже. Здесь можно выпить чая или покурить вместе с другими полуночниками, собравшимися со всех этажей. Большинство ночных дежурных прошли краткий курс NADA[1] – разновидности акупунктуры, когда около десяти иголок втыкаются в уши, затылок, иногда и в мизинец в качестве альтернативы, например, бензодиазепинам, успокоительным. Кроме того, дежурные могут отпереть тренажерный зал, где помимо спортивного оборудования есть массажное кресло. Ночью в доме редко что-либо происходит: большинство жильцов спят, а те, кто нуждается в дополнительной поддержке в виде лекарств или другой физической помощи, уже учтены в рабочем графике. Обычно на смене четверо дежурных, они носят на поясе тревожные кнопки и сильно отличаются от сотрудников, которые работают днем. Твердость в их взглядах не перепутать с хладнокровием или отстраненностью, это часть рутинного ухода. Хотя я всегда могу спуститься к персоналу на первый этаж, он не предназначен для приюта полуночников; ночь – для сна, и мне приходится максимально подстраивать свой суточный ритм под это. Если мы нуждаемся в акупунктуре NADA, можно просто позвонить, и дежурные придут в комнату. Мне больше всего нравится Марк: красивый и сильный, с нежными голубыми глазами, бывший боксер из Калуннборга, лысый, с длинной бородой, вечно в одежде для активного отдыха. Если у Марка выходной, то мне не хочется, чтобы ко мне кто-либо приходил. Иногда я засыпаю с иглами, но Марк прокрадывается ночью и вынимает их одну за другой, пока я сплю. Даже если я просыпаюсь, то не подаю вида и продолжаю наслаждаться тем, как он бесшумно приподнимает мой затылок, осторожно вынимает иглы, кладет маленькие кусочки ваты возле ушей на случай кровотечения, – всей этой заботой, которая может быть оказана только спящему, и его бережной ответственностью.

Когда у Марка смена, мы пьем кофе из автомата или занимаемся боксом в тренажерном зале. В моем теле много злости и шума, поэтому мне не нравится общая гостиная на первом этаже, заставленная разными бесполезными вещами, растениями, играми, книгами. Больничные палаты мне нравились больше: там почти не бывает предметов, зато хуже пахнет, а запах очень важен. В нашем доме он не так страшен. Гостиная стилизована под кафе. Звук промышленной посудомоечной машины почти не смолкает. Этот жилой центр, как постоянное жилье, так и временное в молодежном отделении, – своего рода исследование дома. Так, гостиная напоминает сцену перед началом спектакля, набросок декораций. Марк с удовольствием отпирает для меня кухню по ночам, если мне это нужно. Но такое случается редко. В моей комнате есть почти вся необходимая мне еда: пряные булочки, фруктовый йогурт с красными ягодами, мед, а если мне и приходится воспользоваться кухней, то только для того, чтобы сварить тортеллини.