Когда я впервые за несколько лет переступила порог квартиры на улице Ванцетти, я сразу столкнулась с запахом затхлости. Такой запах частенько появляется в старых домах, где еще сохранились мусоропроводы, и тянется он по всему подъезду. Как только щелкнул замок, я услышала характерное шарканье из большой комнаты, и поняла: это дед идет.
Квартира на Ванцетти большая и уютная. На самом деле, я отношусь к ней с особым трепетом: тут прошла большая часть моего счастливого детства, тут я играла в самые интересные игры, тут мы с Некитом сочиняли небылицы перед сном, тут дед встречал нас с кружка по шахматам и поил чаем с кукурузными палочками. И сейчас я с грустью отмечаю, что огромные стеллажи и трюмо со времен моего детства постарели и истрепались. Обои выцвели, книжные полки покрылись пылью. На кухне перегорела одна конфорка и появились въевшиеся пятна на линолеуме.
Вообще-то, здесь правда было по-другому. Когда дед еще был здоров, он приглядывал за порядком в доме: мыл посуду, складывал вещи и с удовольствием кашеварил. Когда он остался жить один и заболел, он перестал пользоваться плитой и вообще появляться на кухне без лишней надобности. Тогда-то в доме и начал разводиться бардак. Стало вдруг заметно, как много в квартире вещей, которые захламляют и скрадывают пространство. А потом дед умер, и ему стало уже совсем не до уборки.
