– Участь моя решена, я женюсь. Отец сказал, что откладывать больше нельзя.
Для Клер эти слова прозвучали как пощечины. Одиннадцать штук, у нее даже лицо заболело.
Эдвард никогда не поднимал на нее руки. Они прожили вместе семь лет, и все это время Клер считала, что у них идеальная семья. Пусть их союз не освящен в церкви, пусть они не приносили клятвы Двоим, но они были семьей. Они любили друг друга.
И теперь все рухнуло.
«Как же я? – хотела спросить Клер. – Как же наши дети?»
Ей хотелось закричать. Ей хотелось устроить отвратительную, совершенно бабскую истерику, чтобы выплеснуть из себя все, что сейчас кипело в душе. Но Клер знала, какую женщину в ней любил Эдвард, и лишь спросила:
– Что же будет со мной? С нашими детьми?
Эдвард Бренуи, принц Седьмого дома, обернулся к ней, и Клер против воли снова залюбовалась им. Все эти семь лет она не могла насмотреться на него и знала, что ее чувство взаимно.
И надеялась. Совершенно по-глупому надеялась, что однажды, может быть…
– Я люблю тебя, – произнес Эдвард, и Клер знала, что он искренен. Он никогда не врал ей. – Я люблю наших детей. Но пожениться мы не можем, Клер.
Клер кивнула. Она всегда это знала.
Кто она была? Девушка-бастард, незаконнорожденная дочь главы одного из дарангварских домов, которую его величество Малоун выбрал для того, чтобы проверить, способен ли сын зачать ребенка. Клер всегда знала, что от нее требуется: зачать, родить и убраться с глаз долой. Она была никем. Ей следовало лишь благодарить за оказанную милость.
Но они полюбили друг друга. И Клер надеялась, что однажды…
Она все-таки не выдержала. Обхватила Эдварда за плечи, уткнулась лицом в грудь и расплакалась. Она не могла его потерять – и теряла прямо сейчас.
– Клер, – услышала она голос Эдварда откуда-то с невообразимой высоты, – я не оставлю тебя, слышишь? Ты все равно будешь жить в этом дворце. Дети тоже. Для вас ничего не изменится. Я люблю тебя, только это имеет значение. – Он гладил Клер по волосам, и она слышала, как гулко бьется его сердце, почти как тогда, когда они занимались любовью.
– Это династический брак, – произнес Эдвард, отстранив Клер и глядя ей в глаза тем самым взглядом, каким смотрел, когда она выносила к нему детей. – Я не люблю ее и никогда не полюблю. Я женюсь по приказу отца, и мы все это понимаем. Он хочет объединить дома Лебедя и Волка, вот и все.
«И ты ляжешь с ней в постель, мой Эдвард, – подумала Клер. – И она родит тебе детей. И мы будем встречаться урывками и никогда не сядем за один стол, а потом ты скажешь, что я должна выйти замуж. И вот так закончится наша история».
Она никогда не думала, что может чувствовать настолько глубокую боль и не умирать от нее.
– А как же твоя жена? – спросила Клер, не отводя взгляда от Эдварда. Когда еще она сможет посмотреть на него вот так, открыто, не боясь и не прячась.
– Это династический брак, – повторил Эдвард. – Между нами нет и не может быть никакой любви. Она все прекрасно понимает.
«Она всего лишь девочка, – подумала Клер. – Она, должно быть, верит в сказки и любовь. Я была такой же».
Потом она вышла в сад и села у фонтана – по счастью, здесь никого не было, некому было жалеть ее или язвить по поводу падения фаворитки принца. Клер откинулась на спинку скамейки и стала смотреть, как воробей прыгает по краю фонтана.
Она потеряла Эдварда, а что же у нее есть? Двое детей, признанные принцем. Конечно, Антони и Эвила никогда даже близко не подойдут к трону, но у них есть и деньги, и право быть рядом с отцом. Вот удивится юная принцесса с полуострова, когда узнает, что у ее мужа уже есть семья.
Клер печально усмехнулась. Это не семья. Пора понять это и смириться.
– Сьоррен Клер!
Клер обернулась – по дорожке неспешно шел господин Бруно Стафани, Тень короля, глава секретной службы Дарангвара. Меньше всего Клер сейчас хотела общаться с ним, но она верила, что Двое никогда не посылают людей друг к другу просто так.
– Сьор Стафани, – улыбнулась она. Надо быть спокойной и вежливой, надо хранить свою боль при себе. Ее все равно никто не пожалеет.
Стафани со вздохом опустился на скамейку рядом с ней. Долговязый, лысеющий, тощий как щепка, он производил обманчивое впечатление мягкого человека. Но Клер знала, что те, кто считает сьора Стафани добродушным простачком, совершают самую крупную ошибку в своей жизни, а она не собиралась ошибаться.
– Вы уже слышали о свадьбе принца? – спросил Стафани так, словно Клер могла и не знать об этом.
– Разумеется, сьор Бруно, – ответила она.
Стафани понимающе улыбнулся.
– Я вижу, что вы расстроены.
– Не буду отрицать.
Стафани прикрыл глаза. Клер подумала, что никто ничего о нем не знает. Интересно, сложно ли держать в полной, непроницаемой тайне всю свою жизнь?
– Тогда и я не буду играть с вами в игры, – произнес Стафани. – Вы мне нравитесь, сьоррен Клер. Я предпочел бы видеть королевой Дарангвара вас, а не Лию Окли.
Воробей свирепо чирикнул и был таков. Клер внезапно почувствовала острый прилив мстительной радости.
– Продолжайте, сьор Бруно, – сказала она, – я вас внимательно слушаю.
Стафани позволил себе едва заметно улыбнуться уголком губ.
– У меня есть все основания считать, что вместе с принцессой сюда приедет Авриль Тисон.
Клер удивленно посмотрела на него.
– Ему-то что тут делать? Государь его примет, конечно, как не принять юродивого…
– Да, да, да! – рассмеялся Стафани. – Он юродивый во имя богов, он мужчина, который называет себя женщиной и ведет женскую жизнь при храме Черной матери Глевы. Знаете, если бы я хотел спастись от гнева его величества Малоуна, я бы сделал то же самое.
Клер понимающе кивнула. Король Малоун когда-то занял трон Дарангвара, убив отца Авриля. Принц какое-то время считался пропавшим без вести, а потом всплыл на юге в облике ритуальной шлюхи и форменного сумасшедшего. Клер видела его портрет в газете – на нее смотрела очаровательная девушка, но Клер почему-то стало знобить от ее взгляда.
– Хотите сказать, что он притворяется? – нахмурилась Клер.
Стафани кивнул, сделавшись похожим на сонного кота.
– Разумеется. И пара моих маленьких ушей на юге сообщает, что он может объявиться в наших краях в свите принцессы Лии. Понимаете, чем это может кончиться?
Клер понимала.
– Так чего вы хотите от меня, сьор Бруно?
Стафани обернулся к ней и снова улыбнулся так, что Клер поняла: у нее все-таки есть надежда.
– Вы, кажется, владеете заклятием Тени? – осведомился Стафани, и Клер едва не лишилась чувств от накатившего ужаса. Стафани ободряющим жестом накрыл ее руку своей. – Ну, ну… все хорошо, сьоррен Клер.
– Если вы кому-то расскажете об этом, меня ожидает костер, – прошептала Клер. – Сжальтесь, сьор.
