Елена Антонова - Домострой

Домострой
Название: Домострой
Автор:
Жанр: Публицистика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Домострой"

Сборник кулинарных рецептов с необходимыми лирическими отступлениями, написанный по заказу моих детей.

Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Домострой


А


А какого дьявола!? А – моя любимая буква, она практически во всех моих любимых словах. Если в некоторых из любимых ее нет, то это или ирония, или смешное недоразумение. Все остальные слова я не люблю.


Автономность – главное правило здоровой жизни. Чем меньше ты связан (а) с окружающим социумом, тем сильнее твоя планета/вселенная (зависит от развития) со всеми ее спутниками/созвездиями.


Автономность – это возможность не просто находить съедобные корешки, но и культивировать их, невзирая на погодные катаклизмы и экономику – выкидыш политики.


Авторитаризм в разумных пределах очень полезен.


Особенно, когда много разнонаправленных, но объединённых социумов в твоей вселенной.


В таком мире всегда возникает Авторское право, законно или нет, его необходимо уважать.


А – алфавит. Казалось бы простая херня. Но вдруг твои самые важные люди и ты сам выбираешь для проявления самых разных эмоций несуществующие в нашем алфавите буквы. Очень условно их можно написать как – эээаэ, уууоау, хаммм, тьююю, аиоь. Они не так просты, они значительны. Их много. Но ни одна тварь не заморочилась добавить их в алфавит


А – а есть ли в погребе компот? А надо переделать его к чертовой матери, А тогда компот будет подконтролен и все будет на своих местах, и А ступеньки отшлифуются машинкой, а из домика дядюшки Тыквы притащатся нужные материалы и прикрепятся специально купленными болтами. А и заодно и благоустроится (смотри Б), и заставится приятненько (смотри К), и утеплится стена (смотри, привезти, блядь, теплофола).


Аааа! А еще детей необходимо всех воспринимать с момента их рождения как личность. Подробнее в З и Е.


Авокадная паста на поджаренную булочку к яйцу–пашот: смешно разрезаешь пополам спелый авокадо или два (я всегда выбираю два), если он правильно спелый и приятно щупается пальцами, как будто там вареная картоха внутри, то ты получишь сейчас кайфец: разрезаешь его – сучку – во экватору. Разводишь на две части: одна не интерес – сама сдалась, в другой живет жирная неуправляемая косточка. Но ты – из наших, ты – крутяк. Вонзаешь (прям как в детстве в ножичках) ножик в брюхо косточки и красиво вынимаешь его. Если умеешь, можешь вертнуть это пару раз по бокам, как револьвер, дунуть на ствол и положить к карман, и потом надо в помойку, когда зрители уйдут. Но считается, что можно из этой… из этого косточки… короче, вырастить город-сад.


Сразу скажу – живых свидетелей не знаю, бабушка что-то растит, но к моменту листьев, никто уже не помнит, то ли дьявол это, то ли бык, то ли буй…


Берешь количество яиц по количеству завтракающих – штук шесть, семь или двенадцать в нашей вселенной, сразу же готовишь милочку-мисочку с аккуратно разбитым яйцом и все держишь под контролем, как мафиози: остальные суки-яйца не должны раскатываться по твоему крошечному столу, угрожая ломануться вниз и быть бездарно с одолжением сожранными псами, которые нихуа тебе не соратники, а тупо попрошайки.


Варишь в удобнейшем ковшике, – чтобы ладошка улыбалась, когда его берешь, – воду с солью покруче и уксусом (2–3 столовой ложки), а когда начинает кипеть, вот той деревянной ложкой из М., ее обратным концом, создаешь в кипятке фактически черную дыру, куда всех засасывает, когда твоя волшебная водичка запузырилась (испытывая при этом восторг бунтарства: против часовой стрелки патамушта).


И льешь тута из мисочки яйцо, которое не проебано тобой бездарно на полу, а аккуратно разбито в мисочку. Варишь его три минуты, шумовкой снимаешь, на ней же кладешь на тарелочку, чтобы вода вся стекла.


На сковороде, которую давно, кстати, пора выкинуть, без масла, без объявления войны, вообще без нихуа, жаришь булочку печальную. Даже подсушиваешь ее до золотистого, но чтобы тварь внутри была мягкая капризная.


А – авокадо вынимаешь из половинок столовой ложкой. Получится только в одном случае. Если ты не лох. Потому что если ты лох, ты непременно умудришься купить авокадо, вместо которого можно было бы смело купить брюкву какую-нибудь, только дешевле: можешь отбойным молотком его чистить и прикидываться счастливым. По итогу все тупо выбросишь, поэтому не трать время – сразу сходи на помойку.


А – а вот если ты купил мягкое авокадо – ложкой вынется, будто ты повелитель вселенной. И тогда останется еще на маску для лица. Остальное ты пожамкаешь вилкой или блендером, фигнешь туда соли, перцу и безрассудно выжмешь лимон. А потом будешь мазать это на булку.


Умный человек еще поджарит к этому грибов-помидоров-сосисок.


А подсохшее, но горячее (извернись вот) яйцо нужно положить на булочку под небольшим наклоном, посолить и поперчить и подрезать ножом самую драгоценную часть, чтобы потекло на нее и дальше на тарелку.


Вот и вся, пожалуй глава с буквой А.

Ну и дитя Алиса, которая заложила основу этой книжки.


Б


Благополучие и бардак вещи не совместимые. Не путай бардак и беспорядок. Бардак легче закопать или закатать а асфальт, чем с ним справиться.


Бардак равен слабоумие.


Беспорядок равен безумие.


Только дурак не поймет разницы.


Когда в твоем комоде скомканные ношеные сегодня носки перемешаны с выглаженными мамиными руками чистыми трусиками – это стыдно. Это бардак. И ты можешь только надеяться, что успеешь это ликвидировать, пока ящик случайно не открыл «не ты».


Когда в твоей сумке фольга от жвачки перемешана с убежавшими из недозакрытого кошелька монетами, вымазанными выдавленным случайно тональником и крошками табака, а ты во всем этом пытаешься найти год назад даденную тебе таким же сумасшедшим дисконтную карточку магазина «чаек и прочие колониальные товары» – это однозначно бардак.


Еще золотить кисти своих занавесок на обоих окнах своей крошечной квартиры и ставить посреди своего поместья в сорок два квадратных метра кожаный диван, а на непутевой крохотной кухне покрывать мебель ламинатиком под мрамор и держать в ней вилки с сусальными павлинами на ручках – вот это вообще квинтэссенция бардака, вообще пик его, фантасмагорическая победа бардака над твоим мозгом в сорокаквадратнометровой твоей вселенной. Ну а если ты у лифта еще поставил золоченых львов, а у подъезда – гигантского лебедя из автомобильных шин с помойки и подсолнух из пластиковых бутылок с дебильным лицом, тогда твой завоевавший мир бардак обширнее.


Бардак – от дикой крови. Катись в свои степи и устраивай там бардак со своими конями. Интернет тебе тогда на хер не надо, попрошайка. Жри там свою конскую колбасу с сагандальей.


Беспорядок – штуковина от тонкой душевной организации.


Когда ты среди косметичек, ключей, документов, молотков и клепочников ловко находишь полосатую скрепочку. А она как раз сейчас и очень по делу, и понтовая она такая, главное. И нихуа не мелкая. Да и пусть бы ты ее с паспортом случайно выловил. А как-будто намеренно ловко приготовил и достал!!!


С этой книгой читают
Автор проводит увлекательную экскурсию в мир средств массовой информации и журналистики. С одной стороны это полноценное пособие для маркетологов, журналистов, медиа-менеджеров и пиарщиков, а с другой стороны все, что должен знать о новостях современный человек.
Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Аминь.
Действие этой маленькой повести происходит летом 1991 года в Москве. У молодого инженера и переводчика Кузьмина есть любимая пишущая машинка "Эрика", которая стала невольной причиной драматических событий в его жизни, совпавших по времени с драматичными переменами в жизни страны.
Как сделать жизнь приятной, а мир – дружелюбным? Прекратить жить в постоянном конфликте и помочь это сделать близкому человеку? Если жизнь не радует – проверьте, а Вы ее радуете? Начните радовать жизнь, и она ответит тем же.12 рассказов о проявлениях теней (негатива) архетипов. Известные артисты, политики, королевские особы и простые люди научат различать тени архетипов.Недостаток – достоинство в крайней степени. Бережливость – жадность, доверие
В книжке С. Красовицкого (о. Стефана), легендарного создателя неповторимой поэзии, русского варианта лирического сюрреализма 50—60-х годов, стихов, которым завидовал И. Бродский, переплелись самым причудливым образом метафизика, геополитика, археология, богословие и, конечно же, размышления о поэзии. Статьи о будущем России сменяются размышлениями о судьбах Церкви, о роли поэта в обществе. Автор отвечает на вопрос, что именно побудило его оставит
Обращение автора к традиционным формам закономерно: в его творчестве и раньше присутствовала лирическая составляющая, замешанная на фольклоре, но ни в одной книге она не была представлена в столь чистом виде. Он хорошо знает современную западную поэзию, много переводил ее на русский, редактировал несколько крупных антологий, в своем творчестве не чужд авангардных практик. Пресыщенность экспериментом привела к интонациям, укорененным в языке, искр
Эта книга – мой личный шедевр. Это действительно то, во что я вложил всю свою душу. Я не жалел ради нее ни времени, ни сил, ни чего либо другого – и вот, вы теперь можете ее прочесть. В ней есть как и сказки, так и рассказы и стихи. И все они тоже разные – какими-то могут насладиться как взрослые, так и дети, а какие-то лучше детям не показывать. Вот такая "Сказка для взрослых"…
Simon and Mary love each other. He waits for hours at the window for her return from work. She monitors his health and diet. Their literary tastes coincide, and together they spend long evenings reading books. Their idlily is broken by a certain character named Vergenius who is offering tickets to the musical and throwing French words. Simon is responsible for his happiness and does not want to share the attention of his queen. In the name of lov