Вот бывают такие дни, когда лучше не вылезать из постели. Несмотря на проблемы, прогулы и затекшие бока – не вылезать! Это был как раз один из таких дней, однако я до мудрейшей философской мысли к тому моменту не дошла до такой степени, чтобы следовать инстинктам.
Началось с того, что когда принимала душ, упала в обморок. Просто отключилась, а потом очнулась на скользком полу, щедро поливаемая теплой водой. И ведь обмороки совсем мне несвойственны. Да я никогда до сих пор в них не оказывалась, но сообразила быстро: это не что иное, как самый настоящий обморок. Когда ты открываешь глаза и не понимаешь, что происходит. Вот если бы в мои привычки входило укладываться спать в любом теплом и влажном местечке, тогда можно было подтянуть и другое объяснение. Но это была потеря сознания, длившаяся, возможно, всего несколько секунд. Мне даже сон какой-то привиделся: перед глазами промелькнула мрачная картинка, вспомнить которую в подробностях не удалось. И что же я? Поднявшись на ноги и не ощутив признаков головокружения, не вернулась в безопасную постель, а поспешила в институт. Да, до философской мудрости мне далеко.
На первую пару все равно опоздала. Да и весь день получился каким-то сумбурным. Не было бы большой беды, если бы я его провела в постели. Хотя вряд ли моя кровать могла гарантировать избавление от дальнейших неприятностей.
В трамвае по пути домой я снова отключилась. Хотя, возможно, на этот раз задремала. Но вот картинка, привидевшаяся мне утром, теперь вспомнилась отчетливо. Даже детали удалось разглядеть: какое-то темное, очень мрачное и душное помещение, освещаемое или плохим светильником, или вовсе каким-нибудь факелом. И голоса:
– …может быть, она ведьма?
– С чего ты взял? Не рыжая ведь! – неприятный гогот.
Я только на минутку успела ухватить лицо – молодой парень, совсем еще подросток. Кажется, я даже разглядела подростковые прыщи на подбородке и черный воротник… А потом очнулась. Или проснулась. Поежилась от неприятных ощущений. Вернувшись домой, все же отдалась на волю судьбы – отправилась в кровать. Эти полтора обморока могут быть следствием простуды или переутомления. Хотя я и понятия не имела, что такое переутомление, но чисто теоретически когда-то оно со мной должно было приключиться. Это ничего, что я в библиотеку после занятий не зашла, не передала старосте факультета список участников на предстоящий парад и репетицию по танцам пропустила. У меня, между прочим, переутомление! Хоть никто в такое оправдание и не поверит – совсем не вписывается в мой стиль жизни. Однако даже до меня уже дошло, что все дела могут подождать и до завтра.
Перевернулась на другой бок и снова поплотнее укуталась, но движение вызвало новую мысль, заставившую застонать. Бывший же еще должен нагрянуть! Он уже три дня названивает и вопрошает, когда я ему телевизор отдам. Мы с ним жили-то вместе две недели, но раздел имущества – как после золотой свадьбы. Вчера я ему и заявила, что ноженьки его распрекрасные не отвалятся, если хозяин их сам соблаговолит наведаться и рученьками своими распрекрасными спорный телевизор унести. Мне, между прочим, совместно купленный телевизор и не нужен! Мне, между прочим, даже смотреть его некогда! Но тащить его на другой конец города, чтобы эту мысль доказать, я желанием не горела. Костя бурчал что-то в свойственной ему манере, но потом согласился зайти сегодня после занятий.
Открыла один глаз и нацелила его на часы. По закону подлости стоит мне только-только уснуть, как Константин-большой-любитель-отечественного-телевидения явится и разбудит.
Но выбора мне не дали: меня будто всасывало то ли в сон, то ли в очередной обморок. Я цеплялась сознанием за края реальности, но ничего не могла поделать – знала, что стоит мне только закрыть глаза, как падение станет неизбежным. И они закрывались, невзирая на колоссальную силу воли, которой у меня было в переизбытке. Как я раньше полагала.
И открылись в уже почти знакомой комнате. Исчерпывающим доказательством повторения сна служил прыщавый подбородок, а потом и глаза подростка, который рассматривал меня.
– Получилось… – неуверенно промямлил он и у кого-то жалобно поинтересовался: – Получилось?
Другой подбородок и другие глаза. Они, встретившись с моим взглядом, расширились.
– Получилось, Изинк! Получилось!
Как я ни старалась, не могла разделить их восторга. Появилось еще одно лицо – третий подросток начал подвывать какой-то радостный гимн. Второй, самый уверенный, моргнул пару раз – видимо, чтобы закрепить зрительный результат – а потом произнес торжественно:
– Поздравляю тебя, Тайишка! Сим утром ты скончалась, но благодаря нашему вмешательству возвернута к жизни!
– Чего?! – не поняла я. Ну, а кто на моем месте бы понял?
– Поздравляю тебя, Тайишка! – глупо повторил парень. – Тебе дарован шанс, о котором мечтает каждый смертный!
– Чего?
Снова прыщавый подбородок в поле зрения:
– По-моему, она нас не узнает, Ридди… Не утратила ли она при возвернутости память или разум?
Ридди нахмурился, наклонился ниже, обдавая дыханием с душком и пощелкал перед моим носом пальцами:
– Эй! Узнаешь нас? Как меня зовут?
– Ридди, – ответила я, как если бы неожиданно оказалась на экзамене по бухучету, где любая подсказка может вывести тебя в число сдавших. Но до того, как экзаменатор и его приспешники принялись хлопать радостно в ладоши, добавила: – А теперь, Ридди, верни меня туда, откуда взял!
Они вытаращились на меня втроем.
– Куды ж это вернуть-то? За грань смерти? – никак не мог понять прыщавый Изинк.
Мой обморочный кошмар явно принимал комедийный оборот. Однако с инициативой я справляться умею:
– Вот где взял, туда и верни. Скоро Костя придет телевизор забирать.
– Чего?! – кажется, этот вопрос здесь уже звучал.
– Ребята, – как можно спокойнее продолжала я. – Вы реально прикольные, но при этом какие-то немного пугающие. Давайте я назад вернусь, телевизор Косте отдам, а потом можем снова побеседовать.
Они, вместо того чтобы всерьез обдумывать мое предложение, недоуменно переглядывались.
– Тайишка не в себе…
– Безумна! Но дар речи не потеряла!
– А это значит, что со временем может и прийти в себя…
– Учитель ведь говорил, что возвращенные часто поначалу не могут понять, что происходит! А вы на себя прикиньте: вот вы лежите на земле со сломанной шеей, а вот уже живете полной жизнью. Оно так-то радостно, конечно… но не сразу.
– Нам ее учителю показывать пока не надобно, а то по темечку настучит и дипломную не засчитает. Пусть она для начала…
Я не выдержала этой несусветной перепалки:
– Э-э! Шпана! Давайте, может, вместе решать, кто из нас в себе?
Приподняв голову и попытавшись сесть, я осеклась. Неудивительно, что меня пробирал озноб – я оказалась совершенно голой! Вскрикнула от неожиданности и спонтанно прикрылась. Комедийный оборот принимал эротическо-извращенные очертания.
