Вот уже более 20 лет в Российской Федерации происходят изменения в духовной, политической, социальной и экономической сферах. Среди них, безусловно, есть такие, которые приносят позитивные результаты. Но вместе с тем возникли и отрицательные моменты, в частности касающиеся системы образования. Это прежде всего отсутствие четко обозначенной системы воспитания, редуцирование самого понятия «воспитание» до идеи «адаптации к социуму», вытеснение воспитательного процесса в систему дополнительного образования и коммерциализация последней, нарушение права ребенка на свободу религиозного самоопределения, несоблюдение принципа культуросообразности в воспитании, проникновение в школу идей половой распущенности, потребительства, оккультизма и т. д. «Сегодня уже достаточно ясны, – указывает В.В. Сериков, – суть и истоки кризиса, охватившего отечественную систему воспитания… Во-первых, это – кризис целей, поскольку утрачено однозначное представление о человеке, которого мы хотим воспитать. Во-вторых, кризис мировоззренческий, поскольку …всплыли „вечные вопросы” об отношениях человека и общества, индивидуального и социального, жизни и ее смысла. В-третьих, налицо кризис теории, которая пока еще не может объяснить и упорядочить многообразие фактов и воспитательных концепций… Неразработанность теории, естественно, порождает и содержательно-методологическую необеспеченность воспитания. В-четвертых, мы являемся свидетелями кризиса компетентности воспитателей…» [5,c. 29].
Все это привело и продолжает приводить к ряду деструктивных тенденций в духовной и нравственной жизни нашего общества. В частности, налицо все большая утрата идеалов и ценностей, которые дало в свое время России христианство. Стремление к духовному и нравственному совершенству подменяется стремлением к поиску одних лишь телесных удовольствий и наслаждений. Развивается нездоровая тенденция предпочтения материальных ценностей духовным. Нередки и такие ситуации, когда просыпающаяся в человеке естественная потребность в духовной жизни начинает заменяться суррогатом в виде нездоровой тяги к мистическим культам религиозных сект и оккультизма. Как следствие у детей и подростков возникают довольно смутные, искаженные представления о таких добродетелях, как доброта, справедливость, милосердие, великодушие, любовь, гражданственность и патриотизм. Духовная опустошенность современных молодых людей нередко толкает их на путь алкоголизма, наркомании, преступного бизнеса; ощущение безысходности и отчаяния приводят к самоубийству. Современная семья также испытывает кризис и мало чем может помочь своим детям, поскольку иерархия отношений в ней разрушена. Многие дети тяготятся пребыванием в ней. Семейный уклад им заменила улица, где нередко царит культ насилия и агрессии. Да и сама по себе семья воспринимается сегодня подчас молодыми людьми как нежелательное бремя. Отсюда – аборты, брошенные дети. Такое поколение входит в самостоятельную жизнь лишенным чувства ответственности перед Родиной, семьей, обществом. Рост числа высших учебных заведений в нашей стране свидетельствует, скорее всего, о престижности диплома высшего образования, но не о желании учиться. В процессе увлечения компьютерными играми оскудевает не только интеллектуальная, но и эмоциональная жизнь детей, прослеживается тенденция вялого, апатичного отношения к окружающим людям, их нуждам и проблемам.
История Российского государства, его культуры, экономики, уклада жизни формировалась под сенью Православия, явившегося для России государствообразующей, этнообразующей и культурообразующей основой. Русская культура, в том числе и культура жизнедеятельности, на протяжении тысячелетия была культурой христианской, питавшейся идеалами христианства, бравшей в нем свои духовные силы, «любовь к свободе и чувство ценности личности» [56, c. 173]. Поэтому ее и нельзя понять вне христианства.
Педагогика, являясь частью культуры, также должна быть понята и осмыслена в русле традиционных для той ли иной страны основ. С этой точки зрения отечественная педагогика немыслима вне христианства. Вспомнить и вернуться к православным истокам педагогики особенно важно сегодня, когда школа, при всех достижениях современной педагогической науки, продолжает использовать в своем учебно-воспитательном процессе не оправдавшие себя педагогические идеи.
Сегодняшняя школа либо совсем отказывается от своей воспитательной функции, либо находится в растерянности из-за непонимания того, какой цели в деле воспитания она должна придерживаться, к какому идеалу вести ребенка. И это скорее не вина современной школы, а ее беда, поскольку дважды за прошедшее столетие рушилась сложившаяся в нашей стране система воспитания. В начале ХХ в. режим большевиков полностью разрушил систему православного воспитания. В конце этого же века разрушена система атеистического советского воспитания, замены которой на государственном уровне нет до сих пор. Сегодня нет единого системного подхода в вопросах воспитания, поскольку нет единой цели, а воспитывать «чему-нибудь» и «как-нибудь» невозможно.
Цель воспитания должна быть объективной и опираться на то существенное, что является значимым для народа, что делает процесс воспитания устойчивым, независимым от общественных изменений, от действий тех или иных педагогов. Этим «существенным» является традиция, то есть практический, теоретический, духовно-нравственный опыт русского народа. Составной частью этой традиции, безусловно, является и православная педагогика, давшая свое понимание процессу воспитания, которое коренилось в духовном наследии нашего народа. Традиции русского воспитания несут в себе духовный потенциал христианства. Поэтому на протяжении тысячелетий православие играло и продолжает играть важную роль в осмыслении простых норм нравственности, начальных правил воспитания.
К сожалению, современная педагогика до сих пор уделяет слишком мало внимания тем основам, на которых веками строился воспитательный идеал православия, и методам, которыми он осуществлялся. Катастрофические последствия подобной педагогической теории и практики более чем очевидны. Еще К.Д. Ушинский призывал к сохранению народного (для него само собой разумеющегося православного) характера школы, ее национального характера, прекрасно понимая, что прямые заимствования в таком тонком деле, как школа, могут быть опасны. «Общей системы народного воспитания для всех народов не существует не только на практике, но и в теории, – отмечал он. – У каждого народа своя особенная национальная система воспитания, а потому заимствование одним народом у другого воспитательных систем является невозможным
