Начало и конец, конец и начало
Было это зимой 1986 года. Одним ничем не примечательным вечером Павел Андреевич Сенин пришел с тренировки, сел ужинать и включил телевизор. Шла адресованная рационализаторам и изобретателям передача под названием «Помогите, нужна идея». Помочь требовалось северянам: придумать устройство по очистке цистерн от мазута, без которого мучались железнодорожники, вынужденные разгружать и мыть цистерны на сорокаградусном морозе.
Сенин слушал ведущего вполуха, но вдруг неожиданно для себя оторвался от тарелки и сказал:
– Надо насосы поставить прямо в цистернах, и никаких проблем с разгрузкой, и чистить не надо. Ничего сложного!
Сказал и сам удивился. И жена Тамара посмотрела на него с удивлением:
– А ведь ты, Паш, наверно, правильно говоришь.
Для удивления повод был – и у самого Павла, и у Тамары. Сенин работал инструктором по спорту, тренировал мальчишек, никогда ничего не изобретал, никаких рацпредложений не подавал, технического образования не имел и вообще от этой сферы был куда как далек.
Ну, поудивлялись немного – и забыли. Но как оказалось, ненадолго. Через неделю, в такой же зимний вечер, снова включили за ужином телевизор на кухне и снова попали на ту же передачу. На сей раз изобретателей просили дать, наконец, надежную и эффективную машину для очистки дорог и тротуаров от снега и наледи. Уж сколько лет пытаются сделать такую машину в России, предложены десятки, если не сотни конструкций, и ни одной удачной.
– Что ж, надо подумать, – сказал Сенин.
Кому сказал? Жене? Или – себе? Или просто так сказал, в пространство? Сказал и сказал. Без всяких обязательств. Никаких идей в тот миг у него в голове не было.
Обычно после тренировки Павел засыпал сразу и спал как убитый. А тут сон не шел. Какой должна быть эта чертова машина, чтобы и лед срубала, и работать было удобно, и весила бы не тонну? Впервые в жизни Сенин испытывал муки творчества, напрягал извилины до пота на лбу, но удачной идеи по-прежнему не было. И вот тогда, когда заскрежетал зубами от бессилия, вспыхнул у него перед глазами экран, на котором возникли чертежи машины в целом, а также отдельных деталей, узлов, их сопряжения, крепежа, такие ясные, словно на экране телевизора, да еще со всякими подробностями. А в ушах у Павла зазвучал Голос. Точнее, он зазвучал где-то прямо в голове, говоря «надо сделать так-то, так-то и так-то, в такой-то последовательности». Появляется перед глазами чертеж, в голове слышится Голос… Потом Голос умолк, «экран» погас, и Сенин, совершенно ошеломленный, остался лежать в темноте, понимая, что только что получил невесть откуда конструкцию снегоуборочной машины – изящной, компактной, удобной и что запомнил все услышанное и увиденное до последнего винтика, да так крепко запомнил, что уже никогда не забудет. И заснул, обессиленный и почти счастливый.
Проснувшись утром, Павел отчетливо вспомнил все, что показали ему ночью. Подумал: ничего себе сон! И рисуют, и рассказывают. И Голос такой приятный – мужской, грубоватый. Спокойный, уверенный, надежный. Ну что ж, спасибо за идею. Идея, видно, неплоха. Жалко, если пропадет. А что делать, чтоб не пропала? Написать на телевидение? Наверно…
Сенин засел за письмо. Сочинял его в муках дня три, хотел изложить пояснее, какой должна быть машина для уборки снега и льда с тротуаров. А заодно приписал и про мазутные цистерны, на которые надо ставить насосы.
Отправляя письмо в Москву, он и не подозревал, что его прежняя жизнь кончилась и начинается новая.
– Я и сейчас помню те чертежи до последнего винтика, – говорит мне Сенин.
Мы сидим в директорском кабинете организованного им медицинского центра. Вернее, кабинетике. Центр арендует несколько маленьких комнаток. Здесь принимают пациентов амбулаторно, проводят необходимые процедуры и отпускают домой, не оставляя на лечение – сие не положено. На дворе – осень 2006 года. С той ночи, когда в мозгу Павла Андреевича впервые зазвучал таинственный Голос, прошло больше 20 лет…
Нас свел знакомый. О сенинском Центре он говорил восторженно: «Фантастика! Чудеса! Они излечивают рак в 4-й стадии! По уникальной методике! Вам обязательно надо там побывать!» А вскоре позвонил сам Сенин, пригласил приехать: «Вы, мне говорили, сможете о нас написать…»
И вот сидим в его кабинетике, присматриваемся друг к другу. Сенину – между сорока и пятьюдесятью. Красив. Крепок, подтянут, силен – рукопожатие просто стальное. Грустные глаза, странный взгляд – вовнутрь себя. Говорит тихо, тяжко заикается, к тому же тщательно подбирает слова, боясь, видимо, быть не понятым или вообще показаться сумасшедшим.
– Чтобы о ваших делах смог рассказать я, прежде о них должны рассказать вы, – говорю я Сенину. – Поэтому – рассказывайте. Все, что было и есть. От начала и до сегодняшнего дня.
– Хорошо, – через силу соглашается он.
Его рассказ продвигается мучительно медленно. Но все-таки как-то продвигается и даже постепенно оживляется – видя, что психом я его не считаю, Павел Андреевич раскрепощается, говорит бойчее, заикается меньше…
Нет, он, упаси Бог, не сумасшедший. Он – контактер. Или, как говорит известный российский уфолог Владимир Ажажа, – «контактант», это слово кажется ему более точным и благозвучным. То есть человек, принимающий информацию из неизвестного источника, получающий послания от Неведомых Сил, которые называют себя, например, Космическими Сущностями, Вознесенными Учителями человечества, представителями иных миров, внеземных цивилизаций, посланцами Высшего Разума… да мало ли чем и кем, хоть ангелами небесными. Из принятых и записанных контактантами посланий возникла целая «литература ченнелинга» (от английского «ченнел» – канал, то есть канал передачи и приема сообщений). Известно, например, целое собрание текстов от Владыки Фиолетового луча Сен-Жермена. Весьма плодовит «сотрудник магнитной службы» Крайон. К контактерской литературе, строго говоря, относятся и «Тайная доктрина» Елены Петровны Блаватской, и «Агни-Йога» Елены Ивановны Рерих, причем имена их истинных авторов – не тайна. Так, Блаватской диктовал посвященный Джоал Кхул, а ее «сменщице» на связи с Иерархией, Элис Бейли, – посвященный Кут Хуми. И тот, и другой хорошо известны в эзотерических мирах.
Иной раз, однако, информаторы остаются безымянными. Источник, с которым на протяжении уже 20 лет общался Сенин, своего имени и происхождения не раскрыл. Для себя и про себя Павел Андреевич звал его сначала «Голосом», потом – «Видением», затем – «Тамарой». Стояла за ними одна Сущность или разные Сущности, а если разные, то сколько их было, он так и не разобрался.
