Действие происходит в квартире. Позднее утро, шторы задёрнуты, посреди комнаты валяется один унылый шлёпок с левой ноги. Второго нет. Световик освещает этот одинокий атрибут обуви.
В комнату на четвереньках вползает Альберт. Он явно чувствует себя не самым лучшим образом, о чём говорит его помятая небрежно расстегнутая рубаха, которая частично заправлена в семейные трусы, а так же бросаются в глаза разлохмаченные волосы и припухшая физиономия.
Альберт что-то бурчит себе под нос. Не то мычит, не то скулит, не то стонет.
Ползёт к центральной части сцены, доползает до шлёпанца, запинается об него рукой и падает.
АЛЬБЕРТ (лёжа на полу в нелепой позе): Ой, что-то мне сегодня неможется…, совсем.
Вздыхает, пытается восстановить первоначальное ползущее положение, но в итоге садится на пятую точку и смотрит удивлённо – нигилистически в зрительный зал. Шлёпанец лежит рядом с ним.
АЛЬБЕРТ (философски): Вот как так получается? Сколько лет живу, не могу найти ответ на этот, простой на первый взгляд, вопрос. Куда всё время девается второй шлёпанец? (Зрителю) Вы не знаете?
Берёт в руку валяющийся шлёпок, истерично шлёпает им по полу и отбрасывает в сторону.
АЛЬБЕРТ (нервно): Вот и я не знаю. (Злобно показывает пальцем на отброшенный шлёпок) Причём это – второй! Сегодня я потерял первый! Это в два раза обидней!
С другой стороны сцены ползёт так же на четвереньках, такая же неприглядная и взлохмаченная Изольда. Видок и состояние ещё то.
ИЗОЛЬДА (с трудом выговаривая): Ну что, Альбертик (икает), золотой мой, опять не можешь найти свой злосчастный тапок?
АЛЬБЕРТ (нервно): Это не тапок! Это шлёпок!
ИЗОЛЬДА (с иронией): Ммммм...., ну, это в корне меняет дело.
АЛЬБЕРТ (нервно): Ой, ладно, не суть. Шлёпок, тапок. Факт тот, что его опять нет!
Изольда подползает поближе, садится спина к спине с Альбертом. Сидят оба на полу, отдыхают от изнурительной проползки.
ИЗОЛЬДА (печально): Нда-с, как говорится, и по шапочкам Потап, и по тапочкам Потап.
Альберт недовольно косится назад в сторону Изольды.
АЛЬБЕРТ (нервно): Так, Изольда! Ты это… ни это!
ИЗОЛЬДА (печально): Да, что-то я как-то не туда. Ну что? Давай искать, что ли?
АЛЬБЕРТ (относительно спокойно): Да не…, погодь. Давай отдохнём. Посидим…, потолкуем, как в старые добрые времена.
ИЗОЛЬДА (с ностальгией): Да… Были мы когда-то молоденькими совсем, помнишь? Юнцами. Я тогда тебя почти не замечала…
АЛЬБЕРТ (относительно спокойно): Ну, где там, ты со своим Толькой носилась!
ИЗОЛЬДА (немного нервно): А ты со своей Валькой!
АЛЬБЕРТ (самодовольно): Хочу заметить, что Валька была не моя, она была Митькина, но носился с ней я, это да.
ИЗОЛЬДА (укоризненно): Воооот, даже не со своей! Позорник…, этот… как его… Бабник!
АЛЬБЕРТ (укоризненно): Ой-ой-ой, кто бы говорил! Можно подумать у тебя кроме Толика никого не было? Мне про тебя и Демьян рассказывал, и Славик, а уж Антоха, тот вообще без твоего внимания не оставался. Скажешь – не так? И это я, к слову сказать, всё про один и тот же день напоминаю! Помнишь, что за день?
ИЗОЛЬДА (уклончиво): Помню, конечно, как не помнить. Мы тогда праздновали совершеннолетие нашей общей подруги Яночки. Ну да…, было дело. Молодая была, амбициозная. Кровь горячая, играла…
АЛЬБЕРТ (укоризненно): Во-во… Так что это ни я бабник, это ты бабник. Вернее… А как можно назвать девушку, чтобы было не слишком обидно, но и не слишком мягко в данной ситуации? Мужибник! Вот. Мужибница ты… была.
Изольда косится через плечо, поглядывая искоса на Альберта. Тянется ногой к шлёпку, но не может его зацепить. А желание так велико, отвесить мил человеку шлёпком по затылку. Но дотянуться не получается. Раздосадованная Изольда тяжко вздыхает.
ИЗОЛЬДА (угрожающе): Ну, спасибо тебе, дорогой. Я это запомню.
АЛЬБЕРТ (спокойно): Запомни, и повторяй это себе почаще!
ИЗОЛЬДА (серьёзно): Хм…, значит, ты столько лет носил в себе вот это и вот, наконец, выплеснул. Это спустя столько лет, я узнала к себе истинное отношение мужа! Однако…
АЛЬБЕРТ (рассудительно): Гражданского мужа, прошу заметить! Гражданского!
ИЗОЛЬДА (серьёзно): А что это меняет?
АЛЬБЕРТ (рассудительно): Да всё это меняет! Ещё бы я женился официально на такой пройдохе как ты. Нашла дурака!
Изольда вновь пытается дотянуться до шлёпка ногой, теперь уже более отчаянно, но шлёпок всё же далеко. Она пихает ненаглядного плечом, и не единожды.
АЛЬБЕРТ (рассудительно): Ой-ой-ой, разошлась.
ИЗОЛЬДА (нервно): А мне вот интересно! Что это ты расп… фуфырился? Вчера вечером ты был весьма галантен, обходителен и нежен. А тут, значит, жена стала ему вдруг резко недостойной!
АЛЬБЕРТ (рассудительно): Вчера при мне был мой второй, вернее, первый шлёпок. А сейчас при мне его нет. Я чувствую себя неполноценно!
ИЗОЛЬДА (нервно): Ну и чувствуй на здоровье! Я-то здесь причём?
АЛЬБЕРТ (рассудительно): А кто причём? Кто всё время надевает мои шлёпки, пока бегает в душ? Кому (передразнивает) так идут, так идут…, мои шлёпки?
ИЗОЛЬДА (нервно): Ой, всё!
АЛЬБЕРТ (нервно): Нет не всё! Это мои шлёпки! Я их в Таиланде покупал! Это мой символ свободы, моё напоминание, о светлых счастливых днях! О лучшем периоде моей жизни!
ИЗОЛЬДА (нервно): Блудливая твоя рожа! Думаешь, я не знаю, чем ты там в Таиланде занимался? Не забыл, сколько денег потратил на лечение после своих таек? Причём, что любопытно – моих денег!
АЛЬБЕРТ (рассудительно): Ну, так правильно, свои-то я все там оставил, на райском островке.
ИЗОЛЬДА (нервно): Паршивец. И даже не стесняется при мне такое вспоминать, да ещё и воспевать!
АЛЬБЕРТ (смакуя): О… Это было незабыва(Изольда пихает его в спину)АААемо. Ты чего пихаешься? Да, я не ангел, признаю. Но ты, знаешь, тоже не из благородных девиц!
ИЗОЛЬДА (оборачиваясь): Чего это я не из благородных?
АЛЬБЕРТ (оборачивается к жене): Забыла что ли свою поездку в Турцию?
Изольда многозначительно улыбается, отворачивается обратно.
АЛЬБЕРТ (обернувшись): Ну чего, чего спрятала румяное личико? В аккурат тебе твою же сумму отдал, теперь уже на твоё лечение. Да нет, даже поболее там получилось. Вкусила «Турецких сладостей» на чужбине?
ИЗОЛЬДА (недовольно поглядывая на мужа
