Я швырнула трубку на рычаг.
– Бесполезно, – сказала я. – Где он может быть?
Честно говоря, я не особенно верила в то, что этот паразит действительно даст мне «Цветные баллады»!
Конечно, он предпочел в нужный момент просто исчезнуть, чтобы не выглядеть плохо – выглядеть плохо в чьих-то глазах, даже в моих, было не в правилах Димочки Карцева. Но надежда умирает последней, и я снова набрала двадцать пять – ноль-ноль – восемьдесят.
Телефон издевался надо мной, выдавая длинные, раздражающие гудки.
Вы замечали, что, когда тебе кто-то нужен до зарезу, этого человека не оказывается дома?
– Ну и как? – поинтересовался Пенс.
– Никак, – ответила я, до боли прикусив нижнюю губу. – Мои надежды пошли прахом… Нельзя доверять Карцеву. Он сделал это нарочно! Чтобы доставить мне неприятные минуты… Он надеялся, что я буду горько страдать и плакать! Но назло этому Карцеву я не стану этого делать ни за что! Я просто найду эти «Баллады» без его помощи!
Я моталась по книжным развалам в поисках нового томика Вийона, который найти было практически невозможно. И вот Карцев нашел! И даже пообещал подарить мне его на день рождения, как вдруг пропал!
– Твой день рождения ведь не сегодня, – напомнил мне Пенс. – Подожди, может, к тому времени он объявится?
– Он? – вытаращила я в праведном гневе глаза. – Да ты не знаешь этого Карцева! Он нарочно пообещал мне эту книжку, чтобы я ждала, мучилась, в слезах и близкая к отчаянию! Да ради этого он даже в Эмираты эмигрирует!
– Почему в Эмираты? – поинтересовался Пенс.
– Не знаю. Просто там я его точно не найду. Закутается в чадру и станет косить под честную шариатскую дамочку!
Пенс улыбнулся.
Его явно забавляло мое смелое предположение.
– В конце концов, я же могу вспомнить, что я детектив, и найти его! – возмущалась я. – Разве он не знает, что шутить с детективом опасно?
Пенс кивнул, давясь хохотом.
– Почему ты смеешься? – настороженно спросила я.
– Просто, когда ты в гневе, ты очень забавно выглядишь, – честно сказал он.
– Все мужчины заодно, – горько вздохнула я. – Пора вступать в ряды феминисток!
– Ты каждый месяц грозишься это сделать, – заметил Пенс. – Если ты не пополнила их армию до сей поры, значит, тебе этого не очень и хочется!
– Вот и захочется! – мрачно сообщила я.
Мой тон на него подействовал.
Он замолчал и воткнулся в сто раз перечитанный им том Глена Кука. Потрясающая способность читать одну и ту же книгу много раз подряд! Как будто он собирается выучить ее наизусть…
Походив вокруг него, я поняла, что мои попытки обратить на себя его внимание тщетны. Видно, все решили сегодня довести меня до отчаяния!
Ну и ладно, подумала я, в очередной раз набирая номер Карцева в безумной надежде все-таки поймать этого счастливца, раздобывшего где-то томик с «Балладами».
Может быть, мне повезет, и я смогу высказать ему все, что думаю по этому поводу! А пока…
– Подвезешь меня до Ларикова? – попросила я.
Пенс с сомнением посмотрел за окно.
Кое-где еще сохранялись белые пятна снега.
– Там асфальт уже, – нагло соврала я.
– Мне кажется, еще снег, – проговорил Пенс. – Может, я подвезу тебя на частнике?
– На чем хочешь, – милостиво разрешила я ему. – Скорей бы уж сошел этот чертов снег! – Летом ты будешь стенать, что готова отдать за него половину жизни, – усмехнулся Пенс.
– Когда это еще будет… Хотя ты прав, лето я не больно-то люблю… «Фонтаны ультрафиолета» иногда достают, но не сейчас. Сейчас от них на душе радостно становится!
Радостно или нет, а на работу ходить нужно. Я вздохнула.
Нет уж, надо выйти замуж за миллионера и преспокойно сидеть дома дни напролет! Вот будет радость – встал часиков в двенадцать и совершенно не знаешь, чем себя занять!
– Пенс, – внимательно посмотрела я на своего друга, – ты не хочешь стать миллионером?
Вопрос мой явно застал его врасплох. Он посмотрел на меня с безграничным удивлением и поинтересовался:
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем мне становиться миллионером?
– Чтобы ты мог стать моим мужем, – доступно объяснила я. – Мне тут пришла в голову мысль, что, если я не выйду замуж за миллионера, моя жизнь так и останется унылой и безрадостной! Может, ты все-таки станешь миллионером?
– Нет, – безжалостно покачал он головой. – Во-первых, я этого не хочу. А во-вторых, у меня это и не получится. Так что тебе придется смириться с унылостью и безрадостностью!
* * *
– Сережа?
Всклокоченная голова показалась из-под одеяла.
– Я тебя разбудила?
Он сел, щуря глаза. Фигура матери отказывалась приобрести законченные формы, расплываясь перед глазами в размытое световое пятно.
– Сколько времени? – зевнув, поинтересовался он, стараясь прийти в норму. Да, вредно так много пить. Вредно так много работать. А если ты это совмещаешь?
Последнее время он чувствовал себя жертвой вампира, ей-богу! Вампир был, правда, ненормальный, вместо крови ему для поддержания жизнедеятельности был нужен его интеллект.
– Половина двенадцатого, – сказала мать. – Ты вернулся вчера поздно…
Я вернулся сегодня, и потрясающе рано, усмехнулся он про себя. Было половина пятого утра, и я это помню, несмотря на то что моя голова отказывалась слушаться. Интересно, почему я в состоянии помнить мелочи и совершенно не могу вспомнить, что было вчера? Нет, какой бред! Знать, что ты пил, и совершенно не помнить, с кем!
– Ты говорил, что тебе сегодня надо закончить, – напомнила мать.
– Ага, – кивнул он, потянувшись за сигаретой.
– Сережа! – укоризненно проговорила мать. – Я столько раз просила тебя не курить на голодный желудок! Сначала поешь, а потом хоть на голове выплясывай!
– Хорошо, мам, – он спрятал сигарету назад, в пачку.
– Я тебя жду.
Даже сюда, в его комнату, заваленную бумагами, дискетами и прочим мусором, доносился из кухни дразнящий запах яичницы.
Она вышла.
Он дождался, когда дверь за ней плотно закроется, и закурил.
Просмотрел листы, разложенные перед ним, и отбросил их в сторону.
Потом разыскал в этом нагромождении исписанной бумаги чистый лист и написал:
Блатная бражка, люд фартовый,
Кого на лажу не купить,
Умейте фраера любого
За жабры иль хомут схватить[Здесь и далее перевод «Баллад на цветном жаргоне» Ю. Корнеева. – Прим. ред.].
Заказчик будет доволен.
Какая ему, в самом деле, разница, кто пишет тексты для его кретинских шлягеров – Сережа Аристов или давно умерший Франсуа Монкорбье по кличке Виллон?
* * *
Когда я наконец-то явилась на работу, Лариков доверительно беседовал с высоченной, полной дамой. Судя по одежде, передо мной была представительница нашей новой элиты, которую, в отличие от Элизы Дулиттл, никто не решился отучить от манер торговки.
Я приуныла, поскольку по предыдущему опыту знала, что Лариков не преминет свалить эту особу на меня, а таскаться по ее поручениям мне совсем не хотелось.
