«У Дамаска четыре великих двери»… Мистер Паркер Пайн вполголоса повторял стихи Фликера:
Тайный ход для судьбы, дверь для пустыни,
Лаз для несчастья, форт страха,
Я дверь Багдада, порог Диарбекира…
Он ходил по улицам Дамаска перед отелем «Ориенталь», и вдруг взгляд его упал на один из огромных пульмановских автобусов, который должен был на следующий день везти туристов через пустыню в Багдад.
И снова пришли на память строки Фликера:
Не проходи здесь, о караван, но если пройдешь – храни молчание,
Ты ощутил безмолвие, потому что птицы мертвы?
Однако кто-то щебечет, как птица!..
Проходи, о караван Судьбы, караван смерти…
Поразительный контраст: некогда дверь Багдада и в самом деле нередко вела к смерти, так как караваны должны были пересечь пустыню длиной восемьсот километров и путешествие длилось месяцами. Ныне чудовища, питающиеся бензином, пробегают ее за тридцать шесть часов.
– Вы что-то сказали, сэр?
Этот вопрос задала молодая очаровательная туристка, мисс Нетта Прайс, рядом с которой оказался детектив. Сопровождаемая строгой мужеподобной теткой с намеком на пробивающуюся бородку и неистребимой жаждой услышать как можно больше библейских рассказов, Нетта все же ухитрялась легкомысленно веселиться, чего мисс Прайс-старшая, конечно, не одобряла.
Паркер Пайн громче повторил стихи Фликера, и девушка восторженно воскликнула:
– Захватывающе!
Три молодых английских летчика, один из которых, не скрывая, восхищался Неттой, окружили девушку, и О’Райк сказал:
– Даже в наши дни во время путешествий не испытываешь недостатка в волнующих инцидентах: то бандиты нападут на поезд, то турист потеряется в пустыне, и нас посылают его искать… Один парень пропадал пять дней; к счастью, у него оказался с собой запас воды… Злую шутку может сыграть и неровность почвы: путешественник уснет за рулем, его ударит о ветровое стекло или крышу машины – и он убит!
– О крышу пульмана? – переспросила тетка девушки.
– Да, – сожалеюще ответил летчик.
– Нам надо бы осмотреть город, – предложила Нетта.
Мисс Прайс-старшая вытащила из сумочки путеводитель, и ее племянница отошла, бормоча:
– Она, конечно, захочет увидеть место, где продырявили апостола Павла, а я мечтала бы побывать на базарах.
О’Райк тотчас же вызвался:
– Поедемте со мной, мисс. Мы быстро доберемся, по улице Права…
И они уехали.
Мистер Паркер Пайн повернулся к спокойному, весьма респектабельному человеку, которого звали Хансли и который имел отношение к ведомству общественных работ Багдада, и сказал:
– Когда видишь Дамаск впервые, немного разочаровываешься, потому что город слишком цивилизован: трамваи, современные здания, магазины…
Хансли кивнул, поскольку был немногословен.
– Вы еще не все видели, сэр.
Подошел еще один турист, блондин, в галстуке цветов Итона, с приятным, но не очень умным лицом. Это оказался коллега Хансли, и он явно проявлял беспокойство.
– А, Смитхорст! – сказал Хансли. – Вы что-то потеряли?
Тот покачал головой и равнодушно ответил:
– Нет, я смотрю, любуюсь… – И вдруг он как бы очнулся от сна, добавив: – Нам надо бы кутнуть вечером, как полагаете?
Коллеги удалились, а Паркер Пайн купил местную газету на французском языке, но не нашел в ней ничего интересного: местные новости его не касались, а сведений о каких-то важных событиях в других городах, видимо, не поступало. Но кое-какие заметки из Лондона он все же обнаружил.
Первая касалась биржи. Во второй рассказывалось о бегстве финансиста Самюэла Лонга, который подозревался в растрате многих миллиардов. Считали, что он сбежал в Южную Америку.
– Когда человеку тридцать, это может и удаться. – Паркер Пайн повернулся к итальянцу, с которым плыл на пароходе в Бейрут. Он объяснил, что хотел этим сказать. Синьор Поли согласился:
– Этот тип – настоящий преступник! Он и в Италии уже многих одурачил, так как у него внушающий доверие вид. Говорят, человек образованный.
– Он выпускник Итона и Оксфорда, – сказал детектив.
– Как вы думаете, его поймают?
– Это зависит от темпов его продвижения. Возможно, он еще в Англии или… еще где-нибудь.
– Например, здесь, с нами? – засмеялся итальянец.
– Возможно, – ответил Паркер Пайн серьезно. – Вот вы не знаете, а может быть, я – Лонг.
Синьор Поли с ужасом взглянул на него. Затем его оливково-коричневое лицо выразило восхищение, и он воскликнул:
– О, это хорошо, очень хорошо, но вы…
– Никогда ни о ком не следует судить по внешнему виду. Легко сделаться толстым – это старит. Можно перекрасить волосы, изменить цвет лица и даже национальность.
Итальянец отошел с важным видом. Не поймешь, когда эти англичане шутят, а когда говорят серьезно.
Вечером Паркер Пайн пошел в кино. Затем ему посоветовали пойти в ночной дворец развлечений, который он не нашел ни красивым, ни веселым. И вдруг там неожиданно увидел Смитхорста, одиноко сидящего за столиком; лицо его было красно, и, похоже, он был пьян. Детектив подошел к нему.
– Манера этих танцовщиц обращаться с нами неприлична, – грустно заявил молодой человек. – Я оплатил стакан, два стакана, три стакана одной из них… а она ушла с другим!
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
