Всю ночь Нолту не спалось. Предстоящая операция ничуть не пугала его, но в душе таилось какое-то смутное ощущение тревоги. «Выкинь эту глупость из головы и попробуй заснуть» – в очередной раз посоветовал он сам себе. Повернувшись на другой бок, Нолт опять начал повторять состав стандартных боеприпасов вооружения «Прометея». Но этот испытанный способ в этот раз почему-то не работал. Перевернувшись на спину, Нолт уставился в потолок, рассматривая плоские световые панели, источавшие голубоватый «ночной» свет. Странно, что их отряд так быстро и неожиданно перевели на эту базу. Нолт никогда о ней не слышал. Ходили слухи, что база построена полгода назад, но многие, в том числе и Нолт, сомневались.
База располагалась в самом сердце одной из крупных скалистых гряд, разбросанных по всей поверхности Морала – небольшой планеты, вращавшейся в компании двух газовых гигантов вокруг звезды под названием Фактис. Заштатная система, заштатная планета. Наверное, мало кто подозревал о ее существовании. Полезными ископаемыми Морал, (судя по справочнику) не обладал, разнообразием форм жизни (развитая флора и довольно примитивная фауна) не отличался. Формально планета принадлежала Гилурианской Федерации, фактически же, гилурианцы ограничились только исследованием (довольно поверхностным, судя по справочнику) и установкой стандартного маяка.
Разглядывая потолок и стены с потускневшей и кое-где потертой облицовкой, Нолт понимал, что это сооружение уже было на планете. За полгода можно было переоснастить базу, но не высечь ее в сплошной скале. И пусть Нолт не сомневался в мощи Аквиллийского Союза и Инженерного Корпуса Легиона, скорее всего база существовала здесь со времен Великой Войны.
Этот героический период в истории человечества всегда интересовал Нолта. Корпорации стремились к все большей власти, вмешивались в политику, боролись друг с другом чужими руками, сталкивая между собой государства. Отношения между членами Содружества становились все более и более напряженными, пока накопившиеся противоречия не достигли критической массы, вызвав цепную реакцию распада, имя которой – война. После того, как Норланы, пожелавшие подчинить себе все миры, были повержены, практически все Содружество и сопредельные территории лежали в руинах. Пятьдесят лет опустошительной войны и долгие двести лет восстановления. Во время войны был создан Легион – сила, вобравшая в себя армии четверти Содружества, а затем и Аквиллийский Союз – новое, куда более сплоченное объединение.
Тяжелые раны, нанесенные этой войной, были заметны до сих пор. Если у Нолта когда-нибудь будут внуки, то и они успеют состариться, прежде чем разрушенные миры станут такими же, как прежде, а уцелевшие вернут себе былое величие. Но человечество не собиралось сдаваться. Несмотря на тяжкие испытания, выпавшие на его долю, оно восстало из пепла, покинув прежние миры, и обрело новый дом среди звезд. Вместе с прежней жизнью человечества сгорели и его недостатки: безграничная власть корпораций, равнодушная покорность большинства и колоссальное социальное неравенство. Нолт наизусть помнил отрывок из школьного учебника истории, прекрасные, поэтически звучащие слова: «…Избавившись от корпоративного гнета, сбросивший ярмо консьюмеризма, эгоизма и разобщенности, мощным взмахом крыльев, Орел вознес человечество над пепелищем материнского мира…»
Отголоски войны еще долгое время витали в окрестностях Союза. Не так давно, всего лишь двадцать лет назад, от остатков Норланов и их союзников был освобожден Ахернар, и только десять лет назад эта система и близлежащие сектора стали безопасны.
Во время учебы в Академии Легиона Нолт, когда проходил курс истории, подготовил по этому периоду большую работу, удостоенную высокой оценки. Помнится, преподаватель, профессор Тихонов сказал ему тогда: «У вас определенно есть способности к научной деятельности, Робертс. Я ничуть ни умаляю ваших талантов как пилота, но если бы в нашем мире было больше ученых, чем солдат, кто знает, может нам бы и удалось избежать Великой Войны. И мне кажется, что сейчас нам больше нужны историки, чем военные. Люди должны знать, какие были совершены ошибки, чтобы их можно было избежать в будущем. Подумайте над этим, Робертс».
Тогда Нолт ответил на слова профессора полным достоинства кивком, свойственным каждому первокурснику, которого похвалил преподаватель. Но позднее, с каждой лекцией, с каждым новым разделом учебника, Нолт все больше задумывался над словами старого профессора. Ведь еще, казалось бы, совсем недавно, школьником, он мечтал стать археологом, как его дед.
В тот памятный ненастный вечер, когда Нолт с родителями гостил у деда, взрослые расположились на закрытой веранде. Ветер немилосердно хлестал большой дом на берегу озера, гнал по небу рваные облака. У самой воды беспокойно взмахивал ветвями старый тавр. Временами принимался идти дождь и по стеклам быстро скатывались капли, не в силах удержаться на гидрофобной поверхности. Иногда сквозь тучи проглядывал Синистер, маленький, красноватый и зловещий, словно чей-то недобрый глаз. Нолту быстро наскучило сидеть со взрослыми и он отправился бродить по дому. Было здорово шагать по его коридорам, подниматься по старым, скрипучим лестницам, открывать тяжелые тавровые двери и ждать, когда светильники под потолком и на стенах заметят твое присутствие и разгорятся мягким, желтоватым светом.
Пройдя длинную комнату с тяжелыми шторами на окнах, за которыми бесновалась буря, Нолт остановился перед высокими двустворчатыми дверьми. По обе стороны от них, словно охраняя вход, стояли две могучие фигуры. РА-45b, тяжелая десантная силовая броня. Приблизившись, Нолт не без волнения прикоснулся к прохладной поверхности грудного щитка брони, изготовленного из сверхпрочного сплава с длинным и сложным названием. Несмотря на свой солидный возраст (двести с лишним лет), доспехи выглядели как новые. Казалось, что вот-вот они синхронно сделают шаг вперед, вскинут свои верные дезинтеграторы и испепелят незваного гостя на месте. С опаской взглянув на них, Нолт толкнул тяжелые двери и оказался в кабинете деда.
Все те же деревянные панели, высокое и узкое окно, а возле него широкий стол и множество странных приспособлений на нем. В отличие от скрипучей тишины дома, кабинет был наполнен самыми разными звуками – гудением, едва слышным жужжанием, ритмичными пощелкиваниями. Странные штуковины на столе двигались: поднимались, опускались, поворачивались. Нолт подошел ближе, и над столом вспыхнули лампы, осветив странную картину. На столе, прочно зажатое в замысловатых креплениях, было оружие, чем-то похожее на те дезинтеграторы в руках у доспехов, только гораздо меньше. Вокруг него-то и сновали странные механизмы. Работая миниатюрными щетками и шлифовальными валиками, они, слой за слоем, снимали с оружия грязь и ржавчину. Рыжевато-черная пыль сыпалась на блестящую поверхность стола и тут же исчезала в многочисленных щелях. Брызнув голубоватыми искрами, в воздухе повис экран. На нем возникли схемы, стремительно замелькали какие-то данные. Через равные промежутки времени манипуляторы прятались, и по старому оружию скользил, ослепительно сияя, сканирующий луч. В эти моменты текст начинал быстрее бежать по экрану, а схемы становились все более и более детальными. Манипуляторы работали очень тихо, и Нолт невольно дернулся, когда они с щелчком отделили от оружия изогнутую и плоскую коробочку. Более мелкие манипуляторы заелозили по ней, расчистили с торца щель, скользнули внутрь и извлекли оттуда продолговатый предмет. Распилив коробочку вдоль, манипуляторы достали еще несколько похожих предметов. Нолт с удивлением разглядывал их. Больше всего они напоминали маленькие ракеты, только почерневшие. Нолт протянул руку, намереваясь взять и рассмотреть их поближе, но пальцы уперлись в невидимую преграду. Только сейчас он заметил, что стол накрыт перманентным полем с тонкими прожилками красного – радиационным щитом. Значит это оружие оттуда… Из мертвых миров.
