Холодно. Да, зима в этом году выдалась холоднее, чем обычно бывает в это время. А ещё этот крайне противный ветер поднялся сегодня и несёт снежинки в лицо. Посильнее кутаюсь в свою куртку, надвигаю плотнее капюшон, чтобы выглядывали только одни глаза. Иду осторожно, стараясь не поскользнуться на свежевыпавшем снегу. Поэтому бреду медленно по тротуару и стараюсь повнимательнее смотреть под ноги. Да, зрение стало уже не то, да и реакция, если признаться, тоже. Года постепенно всё же берут своё. Как-никак, а уже 55 год пошёл. Дойти же до моего подъезда в доме осталось какой-то десяток метров.
– Поберегись! – слышу откуда-то сверху.
Пытаюсь понять, что же происходит. Поднимаю и поворачиваю голову в сторону крика. Всё, что успел заметить и запомнить – это огромная сосулька, летящая на меня с крыши дома. А дальше полная темнота.
Очнулся и ничего не увидел. Только носом сразу уловил сильный запах гари, как будто кто-то коробок спичек спалил рядом. По моим первым ощущениям, я нахожусь сидя за столом, завалившись на левый бок. Что-то мокрое и липкое залило мою правую щеку и шею. Левая рука на столе прижата телом, а правая просто свисает вниз. Пытаюсь пошевелиться. Сознание тут же закружилась, а острая боль стала отдавать в правую сторону головы. Превозмогая себя, тянусь правой рукой и дотронулся до виска. Потом стал ощупывать пальцами дальше. Нащупал кровоточащее рассечение выше уха. Та-ак, теперь понятно, что это за жидкость. Тут же зажал рану рукой. Чуть приподнялся и левой рукой начал искать на столе, что бы такое приложить к ране, а потом уже перевязать.
Начинаю аккуратно шарить рукой вокруг. Какие-то бумаги, блюдце с чем-то, чашка, монеты, и перо. Перо…. какое, на хрен, перо? Ладно, потом разберёмся. Сейчас себя спасать надо.
Потихоньку опускаюсь на колени, чтобы не упасть. Состояние ещё то. Опять ощупываю рукой вокруг. Слабость во всем теле мешает делать это нормально. Вместо этого хочется растянуться на полу и больше не вставать. Рука натыкается на непонятный предмет, который отодвигаю в сторону и медленно ползу на коленях, наклонив голову на левый бок. Тут же натыкаюсь на деревянную панель. Чуть рукой верх и нащупываю какую-то тряпку. Тяну её на себя и сразу прикладываю к ране. Нужно срочно остановить кровотечение. Тряпка длинная, поэтому я пытаюсь накрутить чалму.
Теперь мне нужен хоть какой-то свет. Ползу на коленях дальше и ощупывая по пути всё рукой, как слепой. Так, похоже, что это дверь. Пытаюсь открыть. Не поддаётся. Вверх. Натыкаюсь на огромную ручку, потом большую задвижку и с трудом отодвигаю её. Открываю дверь и тут же вываливаюсь в коридор.
Маленький лучик света из мизерного окна, расположенного очень высоко, освещает убогую обстановку вокруг.
– Да куда же это меня занесло? – цежу сквозь зубы. Как ни странно, злость придаёт мне силы. Я карабкаюсь вверх по двери, и медленно встаю. Понимаю, что действовать надо быстрее, несмотря на мою боль, пока адреналин и злость придают мне силы. Держась за стенку, медленно иду к лестнице, которая почему-то поднимается наверх. Как хромая собака, перебираю двумя ногами и левой рукой, поднимаюсь по узенькой и крутой лестнице.
– Помогите – прошу я, почти выбравшись на другой этаж, где тоже почему-то полумрак. Увидел вдалеке только сапоги, тут же зову сиплым голосом их обладателя.
– Ой! Голубчик, что с Вами произошло? Как же так, Митрий Иваныч – услышал я голос. И парень на мой взгляд лет 25 с киношным пробором в волосах кинулся ко мне.
– Где тут у вас душ и аптечка? – спрашиваю непонятного парня. Перовое моё правило, оказывай помощь себе сам, пока можешь, а то врачей можешь и не дождаться.
Парень, помогавший мне подняться, вылупился на меня, как на привидение. Теперь уже я уставился на него. Что такое? Я же ничего такого необычного и не сказал и не попросил. Или тут всё это платно? И вообще сам парень мне не нравится. Внешне, во всяком случае, это точно. В какой-то косоворотке или как там эта рубаха называется. Сверху рубахи жилетка, штаны-шаровары, заправленные в большие и несуразные растоптанные сапоги. Что за старорусский маскарад? Слышал, что сейчас модно всякие розыгрыши устраивать, но не до такой же степени, что чуть не убили. Может меня в какое-то шоу без моего согласия засунули? Или для массовки, или это розыгрыш с реал-шоу?
– Ну, хоть вода, зеркало и аспирин у вас есть? – спрашиваю остолбеневшего парня. Я что – такой страшный? Какого…он застыл, когда мне срочно помощь оказывать надо.
– Пойдёмте. Я Вас-с на кухарню сведу-с – опомнился «спаситель».
Задолбал со своим старорусским. Лучше бы он тогда стакан красного вина предложил. (В дальнейшем, с, словосочетания и выражения старорусского будут опускаться – примечание автора.)
С его помощью добрался до кухни. И тут произошло сразу два события одномоментно. Сначала я от увиденного выпучил глаза. Затем заголосила плотная тётка в каком-то балахоне, подпоясанная передником не первой свежести.
– Ой, барин, что с вами? Ой, боженьки, боженьки – вскинула она руки и прижала их к огромной груди.
– Упал. Воды – что-то мне совсем стало нехорошо, только и мог произнести я, заваливаясь назад.
Меня подхватили под руки и потащили на двор через открытую вторую дверь в кухне. Там посадили на скамейку, прислонив к стене. Кругом зелёная трава и полураспустившиеся листья на деревьях.
– Прошка, подь сюды. А ну неси бадью с водой. Спиридон, а ты барину морсу неси – начала распоряжаться дородная тётка.
Насколько я помню, была холодная зима с сильным ветром. А сейчас, похоже, что весна. Почему-то пришло именно это мне в голову. Стоп. Рассматриваю свои руки. И руки и не мои, а какого-то молодого парня, с довольно нежной кожей. Всё «страннее и страннее», так вроде было у Алисы или не так? Меня что в кроличью нору из научно-популярных фильмов с Фриманом засунул? Та-ак. Надо пока больше молчать. Буду больше слушать, пока не разберусь, что же на самом деле случилось? И нужно всего отоспаться само собой.
Тут конопатый пацан лет десяти, в заплатанной во множестве мест и явно ему большой рубахе серо-буро-малинового цвета, пыжась от натуги, притащил деревянное ведро с водой. Дальше «моя батарейка» у меня села. Меня как куклу помыли и наложили на рану какую-то вонючую мазь. Перевязали уже более качественно и отвели в комнату. Впереди шёл Прошка со свечой. Я уставился на неё, с трудом переставляя ноги. Только она и не давала мне впасть в забытьё и добрести в сознании до моей комнаты. В комнате меня уложили, и я тут же уснул.
Проснулся от того, что хочу в туалет. Тут же находился и Прошка. Сидел на стуле и болтал босыми ногами. Чёрт. Как тут туалет хоть называется? Толи сортир, толи отхожее место?
