Слава вернулся домой, как и обычно, в три часа ночи, необыкновенную усталость ощущал он в своём теле. Сколько же за 25 лет творческой карьеры, было у него таких вечеров и ночей, после которых отрастали крылья, и хотелось лететь куда угодно, появлялись вдохновение и бодрость. Сейчас Славе 42 года, он всё такой же привлекательный блондин с голубыми бездонными, как океан глазами, гладковыбритый, стройный и мускулистый, на вид ему не дашь больше 30 лет, но по его лицу уже легко читается усталость от всего на свете. Одна ночь похожа на другую, успешные красивые люди с бокалами шампанского на фуршетах, череда сменяющих друг друга молодых идеальных девушек с прекрасными чертами лица, неимоверно гладкой кожей без изъянов, стройной фигурой, великолепных и… одинаковых.
Мужчина сел за стол, достал из бара бутылку коньяка с рюмкой, не спеша налил напиток, привычно включил ноутбук и запустил череду новостных видео от ведущих музыкальных каналов. Одна новость в мире музыки сменяла другую, Слава, не спеша, пил и не обращал на этот шум внимания, но следующая фраза заставила его замереть прислушаться и присмотреться: «И вот на крупнейшем американском фестивале альтернативной музыки Vans Warped tour, мы встретили нашу бывшую соотечественницу, фронт-вумен группы Lost Hope Мирру Карягину. Здравствуйте, Мирра, как вам атмосфера фестиваля? …» Все последующие слова интервью были слышны для Славы, словно в тумане, он вглядывался в эту девушку со знакомым именем и не мог понять, вернее не мог поверить. Только её голубые глаза, в которых можно утонуть, подтвердили его подозрения. «Не может быть. Этого не может быть», – рюмка выпала у него из рук, осколки разлетелись по полу, коньяк испачкал туфли и низ брюк, а затем всё затихло. Влад схватился за сердце, хотел закричать, но лишь глухой стон выдавил наружу.
Что же так взволновало его? Что так взбудоражило его спокойную душу, разбудило ото сна его спящий ум?
***
Чтобы это понять, перенесёмся на 21 год назад, когда Слава был ещё молод и свеж, задорен и остроумен, когда ему казалось, что вся жизнь впереди. Тогда, около трёх часов ночи, Слава вместе с друзьями и подругами ездил по элитным ночным клубам Москвы. На этот раз они зашли в «Титаник», в этом клубе отдыхало так много юных и прелестных созданий, что невозможно было не поддаться искушению. Все они смотрели на этого мачо эстрады, коим был Слава, жаждали его внимания и мечтали провести считанные ночные часы с ним. Парень уже был готов потеряться и утонуть в этом разнообразии прекрасных лиц и тел, как его окликнул приятный женский голос: «Славик, это ты что ли?» Мужчина обернулся, и… неужели это была она? Маргарита Касперович, та пацанка, в штанах и толстовке из музыкальной школы, которой преподаватели пророчили большое творческое будущее. Неужели это её он называл «дружище», «братишка», «Маргоша»? А может это вовсе не она? Этого не может быть! Светлые локоны её волос переливались в неоновых огнях, проецируемых на диско-шары, недлинное платье обнажало стройные ноги, обутые в изящные босоножки, сияющие стразами, обнажённые плечи меняли свой цвет в огнях, а её продолговатое лицо казалось сияющим и тёплым, таким родным женственным и манящим.
На этой вечеринке Слава забыл обо всём, чем жил до того, как будто тех других женщин, подруг, поклонниц никогда и не было в его жизни. Они танцевали до утра, молодой человек угощал Марго безалкогольными коктейлями, а затем пригласил на свидание во «Времена года» – один из престижных ресторанов Москвы. Ему так хотелось её поразить и привязать к себе, хотя уже ощущал себя привязанным. Весь вечер он подбирал, какой надеть костюм, надушился сладким манящим парфюмом, пришёл за 5 минут до намеченного времени, тихо сидел за столиком и потягивал вино. Каким же томительным было для него ожидание: прошло пять минут, десять, а девушки всё не было, Слава нервно смотрел на часы, напряжение усиливалось. «Неужели не придёт? – думал он. – Как же мне не хватает её. Нет. Наверное, лишним был такой размах. Подумала, наверное, что я хочу её купить и не пришла. Марго! Маргоша! Прошу поверь мне! Поверь мне, пожалуйста». Такие мысли его мучили ещё двадцать минут, а девушка, увидев издали взволнованного Славу, не спеша, подошла сзади, закрыла ему глаза, ласково и игриво спросила его:
– Привет, угадайте, кто это?
– Марго, неужели это ты? Я думал, ты меня обманула, пообещав невыполнимое для себя.
– Эх, Малиновский, забыл ты уже за 4 года, что своё слово Маргарита Касперович держит всегда, и ежели сказала, что приду, то обязательно приду.
– Но ты же опоздала на полчаса. Вот, смотри, я сам засекал.
– А что такое полчаса? 30 минут. А что такое минута? 60 секунд. Одной секундой позже, одной секундой раньше. Время относительно для нас людей, и нужно учиться жить в ладах с ним. Полностью повиноваться его течению, не нервничать, когда тебя что-то держит и спешить навстречу счастью, когда тебя уже не сдерживает ничто, как тибетские монахи посылать своим обидчикам лучики добра, даже когда хочется переехать их КАМАЗом, и не раз.
– Теперь узнаю прежнего Маргошу. В школе ты так жёстко расправлялась со всеми критиканами, что если бы у тебя был КАМАЗ, ты бы их точно переехала, а то «лучики добра».
– Хватит глумиться! Я ведь тоже хочу в своей жизни изменений, к ним иду. Вот уже и одеваться прилично научилась, а не как в школе, помнишь? На академконцерт приходила в спортивных штанах и толстовке. А теперь? Разве я не красива? Как ты думаешь, Славик?
– Думаю… Нет… Не думаю! Я знаю, что ты самая неимоверная, свежая и лёгкая женщина, светлая, светлее всех, кого мне приходилось видеть… Да они не идут ни в какое сравнение с тобой, и к чему вспоминать прошлое и пустое? Я так и не перешёл к новой стадии отношений, никогда не был женат, не имел детей. Абсолютное количество лет, а именно 21, я потерял зря.
– Славик, время относительно. Представь, что ты доживёшь до 120 лет, относительно этого времени ты находишься в таком начале, что можно всё делать, менять и вершить судьбы. Главное, этого захотеть.
– Главное, захотеть.
Слава подвёз Марго на такси домой, что ему обошлось очень дорого, ибо девушка снимала убогую однушку за МКАДом, так что обратно пришлось ему ехать в электричке, согнувшись в три погибели, чтобы не узнали.
Следующие встречи стали ещё более доверительными и тёплыми, они гуляли по всей Москве, любили находиться в компании друг друга, могли часами разговаривать о чём угодно. Когда Слава сжимал её руку в своей, то чувствовал, что сокровище с ним рядом всего на час или на несколько часов, а потом она снова упорхнёт по делам или в свою однушку, и снова он будет томиться несколько дней в ожидании того, когда у Марго появится время для встречи. Это одиночество выбивало его из привычной колеи жизни, когда он легко знакомился с эталонными девушками, наполнялся общением с ними и не только им, а на следующий день, также легко знакомился с другой, а о предыдущей вспоминал только, если она преследовала его и навязывала себя. Парень не ходил в клубы, забыться и расслабиться там он не мог, он звонил Марго утром и вечером, прислушивался к посторонним голосам, но ничего провокационного не слышал, успокаивался, и по новой принимался грызть себя сомнениями: «А правильно ли я поступаю? Не потеряю ли я себя в ней?» Одинокие вечера и ночи всё больше тяготили его, и без этой девушки жизнь казалась серой, монотонной и скучной.
