Заказное интервью в газете «Агентство новостей» стоило триста долларов. Платишь деньги, и через неделю появляется публикация, поданная не как заурядная реклама, а как редакционный материал.
– Такса прежняя? – уточнил на всякий случай Виталий Алексеевич.
Корреспондент газеты коротко кивнул. Виталий Алексеевич выложил на стол три сотенные купюры, и они исчезли так быстро, будто их смело внезапным порывом ветра.
– Спасибо, – сказал корреспондент.
– Это последняя наша публикация.
– Почему? – не сдержался гость.
– У всякой известности есть оборотная сторона. Мой бухгалтер на днях был в налоговой инспекции, и инспектор говорит ему: как же, мол, читали про ваш Центр в газете, процветаете, я вижу. А у самой глаза такие добрые-добрые. – Виталий Алексеевич усмехнулся. – Жизнь сейчас такая – лучше лишний раз не высовываться.
– А я, честно говоря, предполагал еще и фоторепортаж о вашем Центре подготовить, – запечалился корреспондент.
Он не успел рассказать подробно о своих планах, потому что дверь кабинета распахнулась и вошел незнакомец – в дорогом, хорошего пошива костюме, весь какой-то ладный и гладкий, с жестким взглядом человека, знающего цену всем и вся.
– Добрый вечер, – сказал он. – Виталий Алексеевич? – и приподнял бровь, ожидая ответа.
Корреспондент вдруг ощутил собственную ненужность здесь и сейчас, поспешно поднялся и попятился к дверям. За дверью он обнаружил двоих крепких ребят мрачноватого вида.
«Клиентура пожаловала», – понял корреспондент.
Он всегда догадывался о чем-то таком, подозревая, что в Центр пластической хирургии приходят не только домохозяйки, которым хочется всего лишь немного подправить форму носа, но и более серьезные клиенты, для которых коррекция внешности зачастую – вопрос жизни и смерти.
– Я хотел бы проконсультироваться, – сказал гость. – Прочитал о вашем Центре в газете и заинтересовался.
Виталий Алексеевич понимающе кивнул. Хотя, как ему представлялось, посетителю во внешности попросту нечего было менять: гладкая, почти без морщин, кожа лица, правильно посаженный нос, волевой подбородок – ему бы в кино с такой внешностью сниматься. Или не для себя старается? Жена? Или любовница?
– Мы в принципе можем все, – сказал Виталий Алексеевич. – И даже больше.
Едва заметно усмехнулся, как делал это всегда, разговаривая с потенциальными пациентами, – люди должны считать тебя добрым волшебником, без этого нельзя. Усмехнулся и замолчал, ожидая реакции гостя.
– Изменение внешности, – сказал посетитель. – Вот что меня интересует.
– Изменение или то, что называется «немножко подправить»? – уточнил Виталий Алексеевич.
– Изменение.
Значит, о себе печется. Теперь все встало на свои места. Крутой, денег немерено, то ли с милицией поссорился, то ли с бандитами, почувствовал, что запахло жареным – и решился. Виталий Алексеевич опустил глаза, чтобы в его взгляде ничего нельзя было прочесть.
– А вот этим мы не занимаемся, – сказал вполне доброжелательно, но твердо. – Форму носа подправить, кожу подтянуть или родинку удалить, к примеру, – это пожалуйста. А так, чтобы из человека сделать Алена Делона…
Развел руками и улыбнулся, стараясь при этом, чтобы улыбка получилась чуточку смущенной – не хотел обидеть гостя сухим отказом.
– А что же так? – осведомился посетитель.
– Сложных операций не делаем. Для этого совершенно другие условия нужны.
– Инструмент какой-то особенный?
– И инструмент, и медикаменты.
– Все будет, – сказал гость. – Составите список и получите в течение недели.
Виталий Алексеевич не сразу нашелся, что ответить, поскольку вдруг обнаружил, что разговор мгновенно перетек в другое русло – речь шла уже не о консультации, а о конкретной работе.
– Минуточку, – поднял он руки. – Давайте с самого начала. О чем мы, собственно, с вами говорим? Что требуется? Кому требуется?
Он хотел потянуть время, потому что уже знал, что ответит гостю отказом. Этого человека он вдруг увидел насквозь – что-то темное в этой истории было, уже приходилось сталкиваться с подобным, и Виталий Алексеевич знал, что обычно в таких случаях все заканчивается большими неприятностями.
– Мне нужен специалист, способный радикально изменить внешность человека, – сказал гость, пристально глядя на своего собеседника. – Никаких там родинок и прочей чепухи. Я знаю, что вы подобным занимаетесь. И уверен, что мы сможем договориться.
Последняя фраза прозвучала очень веско. Таким тоном делаются предложения, от которых нельзя отказаться. Не потому, что само предложение очень уж выгодно, а потому, что невыгодно отказываться – себе же дороже выйдет. Виталий Алексеевич сделал вид, что ничего не понял. Опять смущенно улыбнулся и сказал:
– И все-таки мы в основном по носам да по родинкам. А изменение внешности – не наш хлеб. Потому что правила здесь очень строгие…
Сделал паузу и только потом закончил:
– О каждом таком случае мы должны сообщать куда следует.
Эти слова он произнес самым доброжелательным тоном, но тон никого не мог ввести в заблуждение – это было плохо скрытое предупреждение о том, что не надо бы гостю настаивать, иначе неприятности ему обеспечены. Однако гость нисколько не испугался, лишь приподнял бровь, словно решал, не ослышался ли он, потом бровь опустил и совершенно спокойно сказал:
– Ну?
Как будто ждал пояснений. Показывал, что никого не опасается – ни милиции, ни других компетентных органов.
– Если вы решили поменять облик, – начал терпеливо объяснять Виталий Алексеевич.
Но гость не дал ему закончить.
– А почему вы решили, что речь идет обо мне? – удивился посетитель. – Мое лицо мне нравится, – едва заметно усмехнулся. – Пока, по крайней мере. Нравится настолько, что я хотел бы, чтобы еще у кого-нибудь было такое же.
Виталий Алексеевич опешил, а гость все так же спокойно произнес:
– Я хочу, чтобы вы совершенно постороннему человеку такое же слепили, – коснулся ладонью своего лица. – Сумеете?
– Двойник? – обрел наконец дар речи Виталий Алексеевич.
– Именно, – ответил гость и широко улыбнулся. – Двойник, правильно вы сказали.
