Кажется, я все-таки уснула.
Хотя это и неудивительно – в таком-то авто! Едет – словно скользит по льду: бесшумно, быстро и совершенно не укачивает. Это не моя «пятнашка», сидя за рулем которой чувствуешь каждый камешек на дороге.
В дорогом салоне пахло кожей и кедром. В который раз с удовольствием вдохнув этот запах, я потянулась и сонно прищурилась, пытаясь понять, куда меня привез чертов немец.
– Это что такое? – выдавила, удивленно взирая на невероятно красивый особняк, рядом с которым мы припарковались. Высокие колонны подпирали крышу, выложенную красной черепицей; закругленные панорамные окна ростом с меня отражали солнечный свет; массивные двустворчатые двери были приветливо раскрыты, и вся эта красота буквально утопала в зелени.
Кто-то явно очень любил цветы и знал толк в их разведении.
Резко обернувшись к немцу, спросила, стараясь быть максимально вежливой:
– Так, значит, моя несчастная бабушка доживает свой век совсем одна? И у нее абсолютно никого нет?
– Именно так, – с очень постной физиономией кивнул немец. – Очень жаль старушку.
– Скажите, она горничная в этом доме?
Да, я начала издалека, потому что перед смертью не надышишься… Тем более я уже догадывалась, каким будет ответ, и он меня вовсе не радовал.
– Нет, – ответила блондинистая сволочь, невозмутимо протирая свои очки.
– Нет… – повторила я, нервно ерзая на сиденье, обитом дорогой кожей. – Она присматривает здесь за садом?
– Да, сад она любит. – Немец вернул очки на свой безупречный нос и одарил меня абсолютно безразличным взглядом. – Впрочем, зачем спрашивать у меня, когда вы можете поговорить с ней лично?
– Вы говорили, она живет уединенно в небольшом доме! – Я обвинительно ткнула пальцем в твердую мужскую грудь, скрытую за классическим черным костюмом.
На меня посмотрели с брезгливым удивлением и разве что пиджак не отряхнули.
– Эта вилла – не самая большая в Ханвальде, – пожал плечами мой оппонент и, заглушив двигатель, вышел из машины. Видимо, боялся, что снова его коснусь.
Порывшись в сумочке, я достала припрятанные на черный день сигареты. Обещала себе не курить, но этот случай был исключительным. Покинув салон авто и нарочито громко хлопнув дверью, зло взглянула на немца, по лицу которого пробежала тень неудовольствия.
Мне и самой жалко так обращаться с его «Мерседесом», но жажда мести была слишком сильной.
Покрутив головой, я убедилась наверняка – это дом очень богатых людей. В саду стояли статуи, где-то за домом виднелись деревья и небольшой фонтан между ними, а у въезда, рядом с длинным одноэтажным зданием, был припаркован не менее дорогой автомобиль, чем тот, на котором мы приехали.
– Господин Клаус, – позвав немца по имени, ибо фамилию я просто не смогла запомнить, сунула в рот сигарету и, прикурив, тут же с удовольствием затянулась едким дымом.
– Слушаю вас.
Вежливость в тоне с лихвой перекрывалась неприятием во взгляде.
Ах, похоже, этот гад не переносит курящих женщин. Забавно видеть, как он старается скрыть свое отношение. Я выдохнула дым и улыбнулась. Ноздри немца слегка раздулись, словно он учуял запах, даже стоя в нескольких метрах от меня.
– Позвольте перекурить, а уж потом пойдете знакомить меня… с несчастной родственницей.
Я бросила красноречивый взгляд на дом.
– Мне кажется, вы не нуждаетесь в моем позволении, госпожа Успенская, – отчеканил блондинистый гад и, достав смартфон из кармана брюк, отошел, набирая чей-то номер. Мол, кури сколько влезет, а я пока поговорю.
Сволочь! Педант! Чистоплюй!
Снова уставившись на окна особняка, невольно задумалась – зачем было меня обманывать? Воспоминания нахлынули волной, унося назад во времени.
Я как раз заканчивала уборку, когда в дверь позвонили. Мурлыкая под нос песенку, звучавшую по радио, открыла, не спрашивая, кто там. Ждала в гости подругу, вот и забыла о бдительности. Впрочем, корила я себя недолго.
На пороге моей маленькой хрущевки стоял шикарный блондин в классическом черном костюме. Вежливый, спокойный и собранный. В очках и при кейсе. Такие не приходят грабить хрущевки.
– Чем могу помочь? – приветливо улыбаясь, спросила я, прекрасно понимая, что помочь вряд ли чем смогу.
– Успенская Елена? – вопросом ответил мужчина, и я слегка забылась от его акцента.
Немец. Вот ей-богу! Уж в чем в чем, а в этом я разбиралась. Не зря четыре года в колледже на экскурсовода отучилась. Да и мамины усилия даром не прошли.
– Она самая.
Я продолжала улыбаться, глядя на попытки немца отвести взгляд от моей прически. Ну да, ярко-красные волосы, заплетенные в кривой хвост на темечке, могли немного обескуражить… И четыре серьги в правом ухе, соединенные одной цепочкой, похоже, тоже не пришлись по душе. О, и футболка с танцующими скелетами, едва прикрывающая короткие джинсовые шорты, отправилась в черный список. Но мой гость очень старался остаться равнодушно-деликатным.
– Меня зовут Клаус Сайн-Витгенштайн, и у меня к вам важное дело. Вопрос жизни и… – Он задержался взглядом на одном из скелетов, вздохнул и дополнил: – Смерти.
– И кто умирает? – весело осведомилась я, совершенно не собираясь его впускать.
– Ваша бабушка.
Улыбка сползла с моего лица.
– Знаете, кем бы вы ни были, шутить или наживаться на подобных вещах весьма чревато! У меня нет бабушки. Ни одной. Так что…
– Одна все-таки есть. И она поручила мне найти вас в этой дикой стране и привезти на родину. В Германию.
Такое пренебрежение к России-матушке меня задело. Так же, как и тон мужчины, и едва заметная презрительная гримаса, которая, впрочем, почти сразу пропала. Немец умел владеть собой.
Да и немец ли?.. Хотя внешность все же чисто арийская.
Сколько случаев с обманом доверчивых граждан! Кого-то обводят вокруг пальца на теме родственников, попавших в беду, а других вот бабушками в Германии соблазняют. Интересно, мне сразу предложат перевести некую сумму ради будущего наследства или чуть позже?
Я прислонилась плечом к дверному косяку, расплылась в наглой улыбочке и заявила:
– В дом приглашать не собираюсь.
По лицу блондина вновь пробежала тень, а в обманчиво мягком голосе появились раскатистые нотки, не обещающие ничего хорошего.
– Значит, я вам перед дверью все рассказывать должен?
Я повторно улыбнулась, отчаянно сожалея, что у меня нет под рукой жвачки. Сейчас самое время было бы надуть пузырь и смачно его лопнуть! Держу пари – мужика бы перекосило!
Надо заметить, что этот тип отчаянно дисгармонировал с картиной моего подъезда. Высокий красивый блондин в дорогущем костюме и стандартный российский подъезд полуаварийной хрущевки. Более полярные вещи вообразить сложно.
– Ну, зачем же беседовать здесь? – Я накрутила локон на палец и демонстративно хлопнула ресницами. – Пригласите меня в кафе.
