Все персонажи и описываемые события являются вымышленными.
Любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью.
Флакон со звоном слетел с полки и разлетелся на мелкие осколки.
Комната тут же наполнилась мускусно-древесным запахом с ноткой ванили.
Я вздохнула. Сразу стало горько и обидно. Любимые духи! Хоть и оставалось несколько капель, все равно жаль, вон как пахнет.
– Самойлова, ты меня слышишь?! – вернула в реальность Лариска своим бархатным контральто. – Я со стенкой разговариваю?
Я мотнула головой, чтобы отогнать подальше зарождающееся расстройство. Потом покосилась на телефон с включенной громкой связью и вздохнула.
– Слышу, Лар.
– Вот и слушай! – не унималась она. – Включись уже наконец-то! Мужчина в самом расцвете лет! Красивый, обеспеченный, работящий! Не испугался, что у тебя ребенок! Что тут думать-то?
Вот так всегда.
Лариска не успокоится, пока не выдаст меня замуж: зорко следит, чтобы я не пропускала свидания и добросовестно ходила с каждым, кто меня на них звал.
Выслушивая монолог подруги и коллеги на тему «У каждой женщины должен быть надежный мужчина», я быстро убрала осколки. При этом Лариска даже не заметила, что ей практически не отвечают.
– Аня, сама подумай, – продолжала она. – В наше время просто социальное бедствие: женщины, оставшиеся с детьми, и мужчины, которые этих детей принять не могут. А Эдик пригласил тебя на свидание со спокойной душой.
Я снова села за туалетный столик, продолжая наносить макияж. Самое страшное – стрелки. Идеально ровные и одинаковые они могут получиться, если ты владеешь твердой рукой и… искусством фотомонтажа.
Впрочем, если Эдика не устроит мой мейкап, я особо не расстроюсь.
Да, Лариска права целиком и полностью. Через два года мне исполнится тридцать, Дашке нужен отец, решать проблемы самой надоело… И вообще, я бы не отказалась просыпаться каждое утро с любимым мужем, а в конце рабочего дня снова засыпать у него под боком. Только вот…
При виде черноволосого смуглого Эдика с белозубой улыбкой внутри были покой и тишина, будто в безветренный день на озере. Я смотрела на него, оценивала мускулистое тело, красивые карие глаза, хорошие манеры и… оставалась каменной.
– Мам! – Дашка нарисовалась в дверном проеме. – Можно я возьму те новые краски, которые мы вчера купили? Хочу потренироваться перед завтрашним уроком.
Пропал ребенок. Но мои губы невольно улыбаются, когда Даша с горящими глазами скачет в магазине для дизайнеров, хендмейдеров и прочих рукоделов, а потом, прижимая к груди очередное сокровище, готовится к новому уроку в художественной школе.
– Бери, – шепнула и улыбнулась я.
Дочь бросила быстрый взгляд на телефон, прислушалась:
– Тетя Лара? – спросила одними губами.
Я кивнула. Ребенок покачал головой, задрал нос и удалился в свою комнату. В этом вся Дашка. Она совершенно уверена, что нам вдвоем замечательно, а от мальчишек вообще одни проблемы (от мужчин тоже).
– Ладно, я в тебя верю, – сообщила Лара и тут же притихла. – Кто там у тебя?
– Даша зашла, – вздохнула я, расчесывая золотистые волнистые волосы.
Вот уж настоящее богатство, всегда гордилась своей гривой и буду гордиться. Волосы всегда прекрасно выглядят даже после душа и без укладки.
– Передавай привет мелкой, – хмыкнула Лариска. – И не обращай внимания на ее рожицы. В конце концов, она сама повзрослеет и поймет, что мужик в доме – это благо. Все, давай держи меня в курсе, Джульетта!
Я несколько облегченно выдохнула, когда подруга отключилась. Переубедить Лариску нереально, а напоминать про два ее неудачных брака – опасно для жизни.
Быстро завершив макияж, я открыла шкаф и вытянула платье: песочное, со строгим силуэтом, эффектно подчеркивающим грудь и талию.
Пусть Эдик – не предел моих мечтаний, но он достоин того, чтобы смотреть на красивую женщину рядом. Меня несколько смущало, что он раздавал комплименты другим дамам с такой легкостью, словно вообще не напрягался. Дамский угодник? Вроде нет. Ловелас?
Застегнув молнию, я повертелась у зеркала и осталась довольна результатом.
Что ж, не стоит сразу подозревать Эдика во всех грехах. Любой мужик ошалеет, оказавшись в редакции женского журнала. Такой-то напор красоты…
Меня, правда, он выделил сразу. Хоть и не пойму почему.
Я подхватила сумочку и вышла из комнаты. Сейчас загляну к Дашке, велю не есть все конфеты вместо супа, который стоит на плите, и буду выходить.
Глянув на изящные наручные часики, я ахнула. Совсем заболталась! Опаздываю! Боже, как неудобно! Гнетущее чувство внутри, которое будто давило на сердце, почему-то становилось все сильнее. Может, не стоит идти? Позвонить Эдику, наврать что-нибудь о недомогании? Мы еще не столь близко знакомы, чтобы он примчался помогать. А так… Заодно будет время обо всем подумать и разложить по полочкам.
Я тряхнула кудрями. Так, Самойлова, не позорься. Это всего лишь мужчина, он тебя не съест. Да и свидание у нас первое, так что даже не понадкусывает.
Грудь колесом, подбородок задрала и пошла!
Подходя к комнате Дашки, я услышала, как тихонько наигрывает этническая музыка. Надо же, совсем маленькая еще, а музыкальный вкус – как у меня в двадцать восемь.
Я открыла дверь и увидела на полу дочь, лежащую в странной позе.
С ног до головы обдало жаром, за горло схватили невидимые руки ужаса.
– Даша! – крикнула я и, оказавшись рядом с ней, рухнула на колени. – Даша, Дашенька!
…От запаха, царившего в больницах, у меня всегда болела голова. И вот сейчас, находясь в коридоре, который буквально слепил своей белизной, я кусала губы и бездумно смотрела в пол.
Не пустили. Дашка потеряла сознание, и у меня не получилось ее привести в чувство. Изначально паника захлестнула с головой, хотелось метаться по комнате и кричать. Но, слава богу, это лишь промелькнуло яркой картинкой перед внутренним взором, и я, вскочив на ноги, быстро вызвала скорую помощь.
Сердце колотилось как бешеное. Дочка выглядела такой бледной, такой худенькой… Боже, не зря соседка говорила, что ей не хватает витаминов. Что в школе слишком большая нагрузка, а ребенок постоянно бегает в художку.
Я даже не заметила, что всю дорогу в душной кабине машины сидела, сжимая в руках плюшевого сиреневого слоника, которого Дашка как-то прицепила на мои ключи. Слоники у нее были везде, постоянно.
– Нет зверя полезнее, чем слон, – любила Дашка заявлять с такой важностью, что каждый раз я с трудом сдерживала улыбку. – В Индии, например, это священное животное.
– Женщина, вам плохо? – поинтересовался молодой высокий врач.
Я невольно вздрогнула, только что осознав, что мне положили руку на плечо. Сделала судорожный выдох. Да, мне плохо. Плохо. Там за дверью что-то делают с моей дочерью, но меня не пускают. Сказали свое стеклянное: «Подождите тут, не нервничайте».
