Примерно пять лет назад
Иду домой в расстроенных чувствах после неудачного собеседования. Шагать целый час, не меньше, но надо как–то развеяться, а потому я отринула поездку на общественном транспорте.
Снова меня не взяли на работу по причине недостатка опыта. А откуда ему взяться, если во время учебы я подрабатывала в кофейне, да и сейчас там тружусь.
Права моя сестра, это какой–то проклятый город. Образование дают прекрасное, а вот с работой засада. Я даже думала, что придется к ней ехать, но нет, обошлось.
Если бы не Леша, я бы не потянула жить здесь после института, так как на общежитие я уже не могу претендовать, а платить за отдельную, даже крошечную, квартиру для меня дорого. Но он мне помог, что сначала смущало, а теперь кажется, что так и должно быть. Завтра наша первая годовщина, серьезные отношения, и это греет душу.
Захожу, наверное, в пятый по счету двор и сбиваюсь с шага. Это один из новых, огороженных забором дворов, прямо не пройти. Останавливаюсь в тени деревьев, чтобы посмотреть на карту в телефоне, и слышу со стороны знакомый голос.
– Нет, – шепчу, не веря своим глазам, – он не может быть здесь…
Продираюсь сквозь кусты и подхожу вплотную к ограде. Растительности здесь прилично, не испугаю народ во дворе своим диким видом. Внимательно просматриваю каждого человека на детской площадке и нахожу его.
Это Леша. И он гуляет с ребенком. А должен быть на работе, у него аврал, и он сегодня не приедет ко мне, обещал завтра явиться.
«Мало ли, племянница, а ты уже напридумала себе. У человека планы поменялись, отложил работу и поехал к родственникам», – говорит голос разума внутри меня.
Обидно, конечно, что ради меня Леша никогда не откладывал работу, но это не фатально, ведь на наш праздник он приедет, а это главное. Уже хочу отвернуться, как слышу диалог:
– Папа, смотри, как я могу! – радостно кричит девочка лет пяти, обращаясь к моему Леше, пока забирается на горку для детей постарше.
«Папа?!» – меня прошибает холодный пот.
Я попала в параллельную реальность? У Леши нет детей, не может быть, он их не хочет.
– Света, стой, – Смотрю, как мой любимый ловит девочку лет пяти, – нельзя убегать от папы! – отвечает ей Алексей.
«Этому должно быть разумное объяснение, может быть, неудачный брак? Или Леша остался один с ребенком, не хотел меня пугать, а девочку воспитывают бабушки и дедушки?».
Это бы серьезно объяснило, почему мы видимся как по расписанию ровно два раза в неделю, редко три.
Но обелить Власова не выходит.
Мое благородное предположение практически сразу разбивается на множество острых осколков, ведь тому, что я вижу дальше, есть только одно объяснение.
К девочке и Леше подходит высокая блондинка и обнимает моего парня! Моего, не ее!
– Когда родится сынок, – блондинка оглаживает свой живот, – мы с тобой, чувствую, взвоем.
Быстро–быстро моргаю ресницами, не в силах осознать, что я только что услышала. Нет, это не может быть правдой! Алексей не может быть женат! Мы ведь вместе душа в душу целый год!
«Да–да, и фишка с расписанием встреч очень даже подойдет женатому мужчине», – ехидничает мое подсознание.
Нет, этого я не могу вынести, я обязана разобраться в происходящем прямо сейчас. И вместо приложения с картой города, набираю номер Леши на телефоне и наблюдаю, как любимый отходит в сторону, чтобы ответить мне.
– Алло, а ты где? – спрашиваю его дрожащим голосом.
Он недовольно хмурится, все же обычно я ему не названию. Потом оглядывается на блондинку, убеждаясь, что она отвлечена ребенком, прикрывает рот рукой и наконец отвечает.
– Да тут в пробке стою рядом со сквером, дети кричат. У Мишки заберу документы и снова на офис. Я говорил тебе, аврал на работе. Что–то случилось? Обычно ты не звонишь без надобности.
– Случилось, – соглашаюсь. – Ты лжешь. Я вижу тебя прямо сейчас. Тебя и твою, – я запинаюсь, но все–таки заставляю себя договорить, – другую семью.
– Где ты? – Алексей вскидывается и разворачивается, высматривая меня во дворе.
Видимо, боится, что я устрою скандал, подойду к его беременной жене, и вместе мы устроим ему прессинг.
И я бы скорее всего подошла, если бы девушка не была на большом сроке беременности. Нашла бы вход в этот чертов двор за забором. Но я не могу. Не хочу становиться причиной проблем со здоровьем у еще не родившегося малыша.
Там еще и девочка Света, в ее возрасте дети уже все понимают. Спасибо забору, сберегу психику ребенка.
У меня перед глазами возникает картинка регулярных скандалов родителей. Мне тоже было пять, а сестре семь. Несмотря на маленькую разницу в возрасте ей пришлось стать старшей во всем, поскольку родители часто увлекались своими разборками, забывая о нас с Машей.
Но по–настоящему больно мне было не тогда, а когда я увидела отца с другой женщиной. Он обнимал ее и ласково шептал что–то на ушко. С мамой он так себя никогда не вел.
Мне было семь, а Маше девять, когда они наконец–то развелись. Но ощущение предательства в груди я не забуду никогда.
– Не волнуйся, сцену не устрою. Не хочу быть причиной проблем со здоровьем у еще не родившегося ребенка, да и дочь твою жалко, – произношу с горечью.
«А обо мне? Кто подумает обо мне?» – проносится у меня в голове.
Что тут стоять, надо идти домой. Отхожу от ограды, полностью скрываясь за растительностью.
В прострации присаживаюсь на ближайшую лавочку и подпираю голову свободной рукой, совершенно позабыв про телефон в другой руке. Вот и отметили годовщину, вот и порадовалась тому, что не везет в устройстве на работу, так хотя бы в личной жизни все стабильно хорошо.
Роюсь в сумке в поисках воды, но бутылка пустая, а новую я забыла купить. И зря.
Так нервничала сегодня, что целый день толком не ела, думала, после собеседования отпустит и оторвусь.
Оторвалась.
Теперь из–за голода и нервов перед глазами черные мушки. С прогулкой пора заканчивать, нужно ехать на квартиру. И плакать не нужно, все дома, только дома.
Черт, и квартира–то больше Лешина, не моя. Ведь не я заплатила за несколько месяцев вперед за ее съем.
Ох. Прячу лицо в ладонях. Как все одно за другое цепляется. А еще эта тупая боль в груди.
– Настя, это не то, что ты думаешь. Вернее, не совсем то, – доносится вдруг из телефона. Я думала, вызов сбросился, ан нет, Власов меня высматривал, а когда не увидел, решил выдохнуть. – И спасибо, что не подходишь, – добавляет Леша с облегчением.
Ага, я угадала.
– Какой же ты козел. Иди ты далеко и подальше, – отвечаю и сбрасываю вызов, перебарывая желание брезгливо отбросить от себя смартфон.
Я не только с этим изменником по нему разговариваю, аппарат не виноват, что ему пришлось соединить нас с Лешей.
Откидываюсь на спинку скамейки и закрываю глаза, пытаясь дышать медленно и глубоко. Нужно прогнать апатию и расслабить сердечную мышцу, сжавшуюся от увиденного. Как я доберусь до дома в таком состоянии?
