– А теперь, профессор Ламберт, расскажите нам, что вы сделали с телом вашей ассистентки мисс Мэдж Кроуфорд. Ее машина стоит у вашей двери, стоит там со вчерашнего раннего утра. Нет никаких следов, ведущих от дома, и вы не можете ожидать, что мы поверим, что самолет сбросил ее с крыши. Будет намного проще, если вы скажете нам, где она. Ее родители очень беспокоятся о ней. Когда они позвонили, вы отказались с ними разговаривать, не позволили им поговорить с мисс Кроуфорд. Они встревожены ее судьбой. Хотя вы не из тех мужчин, которые могут причинить вред молодой женщине, тем не менее, для вас все выглядит плохо. Вам лучше все объяснить.
Джон Ламберт, мужчина лет тридцати шести, высокий, худощавый, с черными волосами, которые, несмотря на молодость, слегка тронула седина на висках, обратил на своих собеседников большие глаза, полные муки.
Ламберт уже был всемирно известен своими уникальными и поразительными экспериментами в области звука и ритма. Одна из крупных электротехнических компаний предоставила ему возможность выполнять оригинальные работы, и его лаборатория, в которой он жил, располагалась на большом участке изолированного леса примерно в сорока милях от Нью-Йорка. Для успеха его работы было необходимо, чтобы по соседству производилось как можно меньше тревожных звуков. Многие из его экспериментов со звуковыми и эфирными волнами требовали абсолютной тишины и свободы от мешающих шумов. Деликатная природа некоторых машин, которые он использовал, не выдерживала даже шагов человека в радиусе ста ярдов, а проезжающий автомобиль полностью нарушил бы их работу.
Ламберт ужасно нервничал. Он дрожал под пристальным взглядом сурового детектива, приехавшего с несколькими коллегами из соседнего города по зову перепуганной семьи Мэдж Кроуфорд. Девушка, чья фотография стояла на рабочем столе рядом, смотрела на них с фотографии – красивая молодая женщина двадцати пяти лет, со светлыми волосами, с большими глазами и прекрасным лицом.
Детектив Филлипс драматично указал на сходство с пропавшей девушкой.
– Можете ли вы, – сказал он, – смотреть на нее и отрицать, что любили ее? И если она не полюбила вас в ответ, то у нас есть мотив для того, что вы сделали, – ревность. Ну же, расскажите нам, что вы с ней сделали. Наши люди все равно найдут ее, сейчас они обыскивают подвал. Не надейтесь, что вы ее спрячете, и если она мертва…
Ламберт издал крик отчаяния и спрятал лицо в своих длинных пальцах.
– Она… она… не говорите, что она мертва!
– Значит, вы действительно любили ее! – торжествующе воскликнул Филлипс и переглянулся со своими спутниками.
– Конечно, я люблю ее. И она ответила мне взаимностью. Мы были тайно помолвлены и должны были пожениться, когда закончим эти чрезвычайно важные эксперименты. Хотя это позорно – обвинять меня в том, что я убил ее. Если я это сделал, то это была не моя вина.
– Значит, вы все-таки убили ее?
– Нет, нет. Я не могу поверить, что она действительно ушла.
– Почему вы уклонились от расспросов ее родителей?
– Потому что… Я пытался вернуть ее… чтобы вновь материализовать ее.
– Вы имеете в виду вернуть ее к жизни?
– Да.
– Разве врач не мог бы сделать это лучше вас, если она спрятана где-то здесь? – серьезно спросил Филлипс.
– Нет, нет. Вы не понимаете. Ее нельзя увидеть, она дематериализовалась. О, уходите. Я единственный мужчина, за исключением, возможно, моего друга доктора Моргана, который может ей сейчас помочь. И Морган – я думал позвонить ему, но я работал каждое мгновение, чтобы получить правильную комбинацию. Уходите, ради бога!
– Мы не можем уехать, пока не выясним судьбу мисс Кроуфорд, – терпеливо сказал Филлипс.
В огромную лабораторию вошел еще один сыщик. Он пробирался сквозь мириады странных машин, причудливую коллекцию ксилофонов, гонгов, каменных плит, вырезанных в причудливых узорах для получения странных ритмичных звуков, всевозможных электрических устройств. Рядом с Филлипсом стояла плита площадью несколько квадратных футов из тяжелого металла, поднятая с пола на шестах из другого материала. К потолку были прикреплены толстые шпильки из того же металла, что и большая пластина.
Один из сыщиков постучал себя по лбу, указывая на Ламберта, который нервно закуривал сигарету.
Новоприбывший доложил Филлипсу. Он держал в руке два или три листа бумаги, на которых что-то было написано.
– Единственный другой человек здесь – глухонемой, – сказал сыщик Филлипсу, своему начальнику. – У меня есть его история. Он пишет, что заботится о вещах, готовит им еду и так далее. И он пишет далее, что, по его мнению, женщина и этот парень Ламберт были влюблены друг в друга. Он понятия не имеет, куда она делась. Вот, прочтите это.
Филлипс взял листы и прочитал: "Вчера утром, около десяти часов, я проходил мимо двери лаборатории, направляясь застелить постель профессора Ламберта. Внезапно я заметил странный, мерцающий, зеленовато-голубой свет, струящийся со стен и потолка лаборатории. Я был прямо за пределами этого места, и хотя я ничего не слышал, меня сбили с ног, и я извивался, как змея. Мне казалось, что что-то с тысячью маленьких лапок, но с огромной силой толкает меня во все стороны. Когда наступило затишье, и свет на несколько мгновений прекратился, я, пошатываясь, поднялся на ноги и безумно побежал в свою комнату, напуганный до полусмерти. Проходя мимо кухни, я увидел мисс Кроуфорд у раковины, она наполняла вазы и расставляла цветы, как обычно делала каждое утро. Если она и звала меня, я не слышал ее и не заметил, как шевельнулись ее губы. Я думаю, она подошла к двери.
Я собирался уйти, когда пришел в себя, разозленный тем, что произошло, но потом мне стало стыдно за то, что я такой ребенок, потому что профессор Ламберт был очень добр ко мне. Примерно через пятнадцать минут после того, как я пошел в свою комнату, я смог вернуться на кухню. Мисс Кроуфорд там не было, хотя цветы и вазы были. Затем, когда я начал работать, все еще немного встревоженный, профессор Ламберт ворвался на кухню с выражением ужаса на лице. Его рот был открыт, и я думаю, что он звал. Затем он выбежал обратно в лабораторию, и с тех пор я не видел мисс Мэдж. С тех пор профессор Ламберт почти постоянно находился в кабинете, и я держался подальше от него, потому что боялся.
Еще два члена команды Филлипса ворвались в лабораторию и подошли к шефу. Они занимались физическим трудом, потому что все еще потели, и один из них с печальным выражением лица рассматривал свои руки.
– Есть успехи? – нетерпеливо спросил Филлипс.
– Нет, босс. Мы обошли все вокруг и выкопали все места, до которых смогли добраться, чтобы залезть в подвал. Большая часть из трехдюймового бетона, без признаков разрушения.
