– Эй! Соня-засоня!
«Кто это там?» Джек Дэш резко обернулся и оглядел тёмными глазами садик слева направо.
– Хочешь «зверскую кислючку»? – продолжал голос. – Она такая, что глаза на лоб лезут.
Голос доносился из живой изгороди. Джек потёр уши. А затем плюхнулся на землю и бесшумно, как чёрная мамба, пополз по траве.
Куст зашелестел.
Ага! Среди веток показался веснушчатый нос. Враг! Интервент! Шпион!
– Я тебя вижу! – прошипел он.
«Пф!» – сказал куст.
– Сдавайтесь! Вы окружены! – Ветки раздвинулись, и Джек поспешно вскочил на ноги. – Выходи, а то хуже будет. Руки за голову!
Из куста вылезла девчонка, на вид его ровесница, в полосатых штанах и с рыжими косичками, кудрявыми на концах. Смахнув с волос веточку, она достала из рюкзака бумажный пакет и сунула его Джеку под нос.
– Бери, ешь.
Джек запустил руку в пакет и вытащил скользкий трясущийся зелёный комочек.
– Вот это? – Он уставился на девчонку, а потом снова перевёл взгляд на липкую гадость, которая покачивалась у него на ладони. Прямо сочная старикашья козявка!
– Ага. Или слабо?
Да это же слизняк-пришелец с планеты Тошня́ка. И вот его он должен съесть?!
– Как ты вообще тут оказалась? – спросил Джек. – Это частная собственность. – Он вытер зелёную мерзость о штаны, сложил руки на груди и смерил девчонку строгим взглядом. – Между прочим, я профессиональный боксёр.
– Да ну? – Она тоже оглядела его с ног до головы. – И какой же у тебя профессиональный псевдоним?
– Чего?
– Ну, у каждого боксёра есть кличка.
– А! Это… э-э… Дерзкий Демон Джек.
– Чушь! Скорее Трусливый Тюфяк.
– Трусливый Тюфяк? Ха! – Джек выхватил из пакета липкий комочек, запрокинул голову и забросил его в рот.
Чмяк.
Джек моргнул.
Пши-и…
Джек захрипел.
– Гхрнгха-а-а-а-а! – Он схватился обеими руками за горло.
А девчонка подошла к нему так близко, что её веснушчатый нос чуть не уткнулся ему в лицо.
– Эй, у тебя глаза на мокром месте. Ты что, плакать собрался?
– Н‐н-н-гхр-р-р.
– Ого! Ты весь красный! Ничего, я знаю, как тебя охладить. Тут пригодится садовый шланг высокого давления. У него струя просто реактивная. Не уходи никуда!
Она нырнула в кусты и через секунду вернулась, волоча за собой шланг.
– Правда, отец меня убьёт, если узнает. В прошлый раз я его сбила с велосипеда. – Она встала наизготовку: палец на курке.
Джек хотел крикнуть: «Не надо!» – но губы совершенно онемели и не слушались.
«Она чокнутая. Сумасшедшая. Съехавшая с катушек, на всю голову больная, кукукнутая кукушечка».
Он решил отступать к дому, но тут Кукушечка нажала на курок.
⁂
– Да ты весь мокрый! – воскликнул мистер Дэш. – Что случилось?
Пыхтя, как старый пудель, Джек на карачках взобрался по ступенькам.
– А‐а-а! Мой язы-ы-ык! Он сейчас взорвётся! – Джек ввалился в дом и запер за собой дверь на задвижку. – Пап… скорее… закрой окна, запри двери… она… она…
– Кто? Где? Что такое?
– Там, в саду… косички, веснушки…
Мистер Дэш поглядел в окно.
– Там никого нет. Слушай, я занят. Мне надо почистить сервиз и… Джек, ты куда?
– За оружием! Мне позарез нужно оружие! – крикнул Джек и метнулся на кухню.
– Джеки, солнышко, это ты? – спросила мама, разбиравшая коробки, которые стояли повсюду. – Ну как тебе наш чудесный новый садик?
– Там девчонка, и у неё конфеты такие, что…
– Прелестно! – проворковала мама, вытаскивая толкушку. – Что ты хочешь на обед?
– Прелестно? Прелестно? Да она гангстер с косичками! Она мне чуть всю физиономию не расквасила.
– Правда? Как мило.
– Мило? Ага! Мило, как стоматолог, у которого в руке сверло, а в штанине бешеный шершень! Нет, мы не можем здесь жить. Надо срочно возвращаться домой.
– Солнышко, ты видишь, я навожу порядок. Лучше пойди причешись.
Тук-тук-тук – постучал кто-то в парадную дверь.
– Она! – завопил Джек и схватил толкушку.
– Не говори ерунды, милый. Это привезли мебель.
– Не волнуйся, мам, я тебя защищу! – пообещал он и, размахивая толкушкой, выбежал в коридор. – Пап, погоди! – крикнул он.
Но было поздно: отец уже открыл дверь.
Решено: война! Джек взлетел по лестнице в свою комнату в мансарде и захлопнул за собой дверь. Да, в этот раз он ошибся и чуть не огрел толкушкой грузчика, но всё равно рано или поздно Кукушечка объявится. Наверняка уже сейчас готовит новый удар. И нанесёт его с минуты на минуту. А значит…
План боевых действий
1. Усилить оборону базы и засесть в засаде.
– Я спрячусь под одеялом… нет, под кроватью. Только войдёт – схвачу её за ногу и ка-ак…
Стоп. А где кровать?
Он осмотрел комнату. Кровати не обнаружилось.
– Ладно. Тогда я засяду на лестнице и запущу в неё пневматической ракетой. Пиу-у-у… Бум! Шмяк! Размажу её, как овсянку по полу!
Джек ещё раз оглядел комнату, и вдруг – резко и сочно, как вилка втыкается в сосиску, – его пронзила мысль: нет никакой пневматической ракеты… и шпионского набора нет, и коллекции машинок, и зефирострелялки с лазерным прицелом. Ничего этого нет! Всё, чем он владел в этом мире, в целой Вселенной, всё было в коробках на кухне и в фургоне.
В отчаянии Джек плюхнулся на пол.
«Ну вот. Это моя новая комната, и, похоже, тут никто не жил со времён изобретения паутины».
Он провёл пальцем по грязному полу и поморщился: от досок пахло старым печеньем. По потолку разбегались трещины – густо, как протоки в дельте реки Миссисипи. Солнце про- биралось в мутное окошко, и на полу лежали чуть расплывчатые квадраты.
«Неужели мама с папой действительно думают, что я буду тут спать – один, под самой крышей? А крысы? Гигантские крысы с острющими зубами и скользкими хвостищами придут ночью и обгрызут моё лицо, кости сожрут и не подавятся».
Ну вот даже сегодня утром Джек умолял их не переезжать. Все средства перепробовал! Но мама сказала: «Ты же знаешь, солнышко, что у нас нет выбора: папа получил новую работу». А папа: «Моё терпение не безгранично, всему есть предел! Если ты сейчас же не снимешь с ноги цепь, которой приковал себя к велосипеду, посажу тебя на крышу машины вместе с ним».
Джек встал, подошёл к дальнему окошку, прижался носом к грязному стеклу и посмотрел на крыши с голубями, дымоходами и спутниковыми тарелками, на фонари, на дома вдоль Карантинной улицы – и тяжело вздохнул. Если бы он мог, он бы помчался прочь из Кёртли-Амброза: всё вперёд и вперёд до Девичьего тупика, а там свернул на Ланселотовую улицу, где в доме номер девять живёт его друг Невилл. Он бы подбежал к двери и закричал в щель для писем: