Конец всего начался с жужжания. Оно знакомо каждому: назойливое такое, как у насекомого. Этот звук заставлял сердце биться быстрее и намекал, что кто-то требует вашего внимания.
Так что, возможно, лучше сказать: конец всего начался с сообщения.
Но мы вернёмся к этому через минуту. Потому что прямо сейчас я сидела между Тесс и Рейган в школьном зале, мои бёдра вспотели и скользили по деревянному сиденью, а рубашка прилипла к спине. Над головой шумели вентиляторы, но их усилия были смехотворны из-за жары, которая властвовала над маленьким городком во Флориде даже в октябре.
Рейган обмахивалась концертной программкой, делая вид, что засыпает. Даже начала притворно храпеть.
Тесс не сдержала смешок, и я выразительно вытаращила на них глаза, безмолвно говоря разом две вещи: «Не отвлекайтесь, а то у нас будут неприятности!» и «Вы так правы. Мне тоже до безумия скучно».
Я многое могу сказать, не произнеся ни слова, что весьма на руку во время вечерних выступлений оркестра.
И будем честны: Рейган могла слегка переигрывать, но в чём-то она была права. Мы ходили на эти концерты, потому что сестра Тесс играла в оркестре, а мы не могли бросить Тесс одну. Но была у оркестра средней школы Академии Гиббонса одна проблема: вместо того, чтобы выучить что-нибудь новое, уже который год они по любому поводу играли одни и те же рождественские гимны. Так что миллионное исполнение «Тихой ночи», было вроде как… чересчур.
Однако в глубине души я считала, что в этом повторении и его знакомой предсказуемости было что-то успокаивающее. И именно сегодня я с особой радостью приветствовала все знакомое и предсказуемое.
Потому что весь день меня не оставляли мысли о Том Случае, произошедшем в пятницу, хоть я изо всех сил стараласьнедуматьобэтом. Мой разум постоянно уплывал, снова и снова возвращаясь к ощущению, что всё моё «я» распадается на части. И мне раз за разом приходилось усилием воли отбрасывать свои мысли назад, к этому, самому обычному, очень скучному вечеру. Мол, смотри, «Тихая ночь». Всё как всегда.
И вот тут у Рейган зажужжал телефон.
Сообщение, которое положило конец всему.
Но я ещё не знала, что это было именно такое сообщение. Оркестр начал играть «Вести ангельской внемли», Рейган достала свой телефон из кармана.
Увидев имя на экране, она на секунду нахмурилась, но выражение её лица быстро изменилось, словно она поняла свою ошибку. Улыбнувшись, она всё поднимала и поднимала брови, пока они не скрылись под тёмно-каштановой чёлкой. Голубые глаза засверкали. В них явно читалось: «у меня есть секрет».
– Это Пит, – одними губами произнесла Рейган.
Почувствовав прилив облегчения, я вознесла благодарность Вселенной.
Идеальное отвлечение. В отличие от Того Случая, драма Рейган и Пита предсказуема и неизменна. Она так же знакома и привычна, как и рождественские гимны.
– Серьёзно? – шёпот Тесс вышел слишком громким.
Со скамьи впереди на неё шикнул чей-то отец, и Рейган закатила глаза, прежде чем вернуть внимание к сообщению Пита.
С каждым прочитанным словом её плечи напрягались всё сильнее. Она ничего не сказала, не пошевелилась. Но её глаза бегали туда-сюда, словно Рейган перечитывала сообщение снова и снова. Я попробовала заглянуть ей через плечо, но она спрятала экран.
Слишком поздно я осознала свою ошибку. Это крошечное движение, мимолётный проблеск секретности, показал Тесс, что дело пахнет какой-то особенно интересной сплетней. А значит теперь она ни за что не отстанет.
– Что там написано? – спросила она. – Ты ведь обязана нам сказать?
Вот что вам нужно знать о Тесс: каждая фраза, что слетает с её губ, – вопрос. Даже если она делает заявление, закончится оно вопросительным знаком.
Чтобы оказаться ближе к Рейган, она перегнулась через меня, и я попробовала её оттолкнуть. Тесс очень худая и высокая, сплошь острые углы, длинные ноги и руки. Прямо сейчас её локоть упирался мне в живот, а огненно-рыжие кудри прилипли к блеску, которым я накрасила губы.
– Тесс, – прошипела я, – Остановись.
Меня отвлекли, поэтому реакцию Рейган я заметила не сразу. Она закусила губу, её кожа побледнела настолько, что веснушки, разбросанные по щекам, стали напоминать яркие брызги краски. Это выражение до сих пор я видела лишь однажды. Один единственный раз, а ведь мы были лучшими друзьями уже больше года!
Рейган была напугана.
В моих ушах отдался гулом участившийся пульс, но я велела сердцу перестать так драматизировать.
– Может быть, тебе стоит убрать телефон, – предложила я Рейган. Не стану отрицать, мне было любопытно, но после событий прошлой недели я была не в настроении для чего-то… впечатляющего.
– М-м-м, а может точно не стоит убирать телефон? – предложила Тесс. – Потому что ты должна поделиться с нами тем, что происходит?
Отец повернулся, чтобы шикнуть на нас снова, но Рейган было плевать на всех.
Её пальцы летали над дисплеем телефона, она лихорадочно переписывалась с Питом, пока, наконец, не подняла на нас глаза.
– Перед домом Дженнифер стоят полицейские машины, – прошептала она.
Это определённо что-то ненормальное.
– Нет, – сказала я. Наверное, сказала. Я слышала, как говорю, просто не могла этого осознать. Я лихорадочно искала хоть какое-то разумное объяснение: – Может, полиция просто… заглянула к ним? Или, может быть… Как думаете…
– Дженнифер рассказала полиции о том, что мы сделали? – перебила меня Тесс, – И, ну, они придут за нами?
Я бы хотела, чтобы Тесс дала нам немного времени. Я бы хотела, чтобы она хоть секунду подождала, прежде чем делать выводы. Я просто не могла переварить эту новость.
Моя правая нога начала дрожать, а сердце билось так громко, что я даже не могла…
Но нет, нет. Это просто бессмыслица какая-то. Мы не можем сесть в тюрьму из-за Того Случая. В смысле, случившееся не было чем-то хорошим. И мне не нравилось об этом вспоминать. Но всё было не так уж и плохо. В этом не было ничего противозаконного.
– Глупость какая, – сказала Рейган, и я невольно вздрогнула от того, как она произнесла это слово. Все согласные вышли такими твёрдыми и резкими: «Глупость». – Полиция приехала туда не за нами.
– Но, что тогда… – начала было Тесс, но телефон Рейган снова зажужжал.
Она посмотрела на экран и шепнула нам:
– Пит не должен этого знать, но ему сказал отец.
Отец Пита – окружной шериф, так что Пит всегда знал больше, чем следовало бы.
