1. Глава 1. Роман
Роман оглушённо стоял посреди улицы и в ступоре смотрел вслед огням исчезающего за поворотом автомобиля. В гудящей голове - ни единой мысли. Шок. Такое чувство, будто кирпич сверху упал. Нет, бетонная плита. Этого просто не может быть... Не с ним. Не в этой жизни...
Механически ступая, мужчина побрел по вымощенной камнем дорожке. Шаги отдавались в висках гулким эхом. Пустой двор, пустой дом. Тишина, как на кладбище. А в сердце - тупая, ноющая боль. От обиды и непонимания.
Взгляд мужчины упал на ярко-красное пятно, кроваво сияющее на фоне ухоженного газона. Те самые кружевные трусики, которые сегодня вечером обнаружила Ксюша в бардачке его машины... А онемевшие пальцы как по команде нащупали в кармане небольшой пластиковый прямоугольник. Банковская карта, непонятным образом оказавшаяся под кроватью в их супружеской спальне. Выданная на имя какой-то Лидии Токаревой...
Роман точно знал, что не виноват. Что любил только жену, и за семь лет брака даже не взглянул в сторону других женщин. Но, понимал, что обида и ревность - естественная реакция в подобных случаях. Непонятно как сам себя повёл бы, обнаружив нечто подобное...
Он вынес бы всё: слёзы, упрёки, скандал с битьём посуды... Только не этот отстранённый взгляд золотистых глаз... Как на пустое место...
В общем, никакие аргументы Ксюша слушать не стала. Не поверила ни словам, ни клятвам. Собрала вещи, детей, даже кота с собакой и уехала в городскую квартиру.
Но, даже не это было самое обидное... Она заявила, глядя прямо в глаза, что никогда ему не доверяла. Подсознательно ждала, что их брак когда-нибудь, да распадётся... И это после всех его жертв и поступков... А ведь он так старался быть достойным мужем и отцом...
В растрёпанные чувствах, Литвин подошёл к бару. Плеснул себе в бокал виски и тяжело опустился на диван, размышляя. Где-то внутри, как снежный ком, нарастали злость и праведное негодование. Да почему он, вообще, должен оправдываться в том, чего не делал?
Только нужно определиться: ты хочешь быть прав или, всё-таки счастлив... Можно, конечно, надеть корону, включить гордость, сесть дома и ждать, когда она остынет, проанализирует ситуацию и сама придет мириться. Хотя, зная Ксюшу, с её дурацким характером, непонятно наступит ли этот момент вообще...
Слово "развод" произнесено не было, но, похоже, это вопрос времени. Она уехала и забрала всё то, без чего Рома уже не представлял жизни. Да и жестокие, несправедливые обвинения из уст любимой жены застали врасплох. Буквально, пригвоздили к стенке. Всё, что он мог, это растерянно махать головой, разводить руками и неуверенно мычать, что никогда не смог бы так с ней поступить. Как будто язык отсох... И в голове какая-то каша... Не мужик, а мямля. Успешный адвокат, называется... Роман Литвин не нашел что ответить... Расскажи кому - не поверят.
Да уж... Влип ты, Рома, по самое некуда. А если вспомнить твою богатую на амурные приключения биографию, вообще интересная картина получается... Конечно, всё эти похождения закончились вместе с появлением Ксюши, но все же... Ещё и пошутил неудачно...
В общем, если хочешь сохранить семью, нужно набраться терпения, засунуть неуместную гордость в то самое место и идти доказывать, что ты не верблюд... Причем, быстро.
Кто же мог тебя так подставить? Ударить в самое чувствительное место? А, главное, зачем?
Ведь ничто не предвещало плохого...
***
- Саша, тормозни-ка у пекарни, - попросил Роман и невольно улыбнулся, предвкушая как обрадуется сладкоежка- дочка своим любимым пирожным.
Он всегда заезжал в это уютное заведение, когда возвращался из очередной командировки. Все домашние готовы были душу продать за местную выпечку.
Перепробовав весь ассортимент, шестилетняя Алинка остановилась на эклерах. Да и неудивительно. Наверное, местный шеф- повар знал какое- то магическое слово. Пирожные были как будто из детства: настоящее заварное тесто жёлтого цвета и воздушный белковый крем.
Ксения строго следила, чтобы дети не ели слишком много сладкого и выдавала выпечку поштучно. Но разве эту проныру- Алинку остановишь?
Дочка без спроса таскала сладости из холодильника, пряталась в укромном месте и очень быстро уничтожала всю коробку. Когда мать начинала ругаться, делала честные глаза и сваливала вину на Линду, огромного золотистого ретривера. Собака с виноватым видом махала хвостом, а Алинка картинно её отчитывала. Хмурила брови, грозила пальцем, не обращая внимания на то, что собственный кончик носа изрядно выпачкан кремом.
На этом, собственно, воспитательный момент и заканчивался. Ксения, не выдержав, начинала смеяться. Чтобы почаще наблюдать эту умильную картину, Роман был готов скупать пресловутые эклеры килограммами.
Сама Ксюша просто влюбилась в пирожное под романтичным названием "Поцелуй негра". Вздыхала, сокрушалась по поводу огромного количества калорий в вожделенном десерте, но, стоически преодолевая муки совести, каждый раз уничтожала всё до крошки.
Роман шутливо стыдил её, называя ведьмой. Не каждому дано употреблять у пищу всё, что захочется и не прибавлять ни грамма. Себе съесть целое пирожное он давно уже позволить не мог. Каждый лишний кусочек приходилось отрабатывать в спортзале. Иначе живот начинал вываливаться из штанов. Ксюша подшучивала, что это растущий на глазах авторитет. А что поделаешь, не мальчик уже...
Зато Арсений с Ильёй мели всё подряд, не капризничая, не разбираясь и без ущерба для фигуры. Иногда Роману казалось, что если бы он вместо выпечки принес забытый Алинкой куличик из песочницы, эти два лося с удовольствием схомячили бы и его. Да ещё и нахваливали, как величайшее произведение кулинарного искусства. Тоже закономерно - растущие мужские организмы...
Рома собрал коробки с пирожными, расплатился и захлопнул за собой дверь огромного Рейндж Ровера. Он ловил какой-то особый кайф, когда возвращался из дальних поездок вот так, без предупреждения.
Было здорово наблюдать удивление, а потом теплый, золотистый огонёк радости в глазах жены. Чувствовать, как она прижимается, обнимая. Обволакивает своим родным запахом, трётся носом об отросшую щетину. Как зарывается руками в жёсткие волосы. И по спине мурашки от её прикосновений и интимного шёпота в ухо. Надо же, до сих пор... Уже семь лет женаты, а каждый раз - как первый.
А ещё мужчина млел, глядя, как дочка бежит со всех ног навстречу по дорожке, подпрыгивает, обвивая шею своими хрупкими ручками, тычется губами в небритую щёку, щебечет, рассказывая последние новости.
С пацанами у них было свое особое приветствие. Набор только им известных жестов, отрепетированных годами. Стукнуться кулаками, потом локтями, повернуться... Правда, Илья уже вырос из возраста, когда такое считается прикольным и предпочитал просто пожать руку или похлопать Романа по плечу. Ещё бы, ведь ему уже двадцать два...
