То, что жизнь штука сложная и суровая, Вера Белова знала с детства. Как все дети Великой Отечественной Войны, она рано познала цену куска хлеба, теплых валенок, вкуса первых еще зеленых яблок и радость от подарка к первому сентября пары новых карандашей и тетрадей с желтой бумагой, где она могла писать свои первые буквы.
Ее отец, кадровый военный Иван Белов, пропал без вести в самом начале войны в недавно присоединенной к Советскому Союзу Западной Белоруссии, где они и жили в Гродно до июня 1941 года. Маленькая Вера вместе со своей старшей сестрой Наташей и мамой Ириной пятнадцатого июня уехали в отпуск к бабушке Наташе в город Пензу. Ирина не видела свою маму более двух лет, кочуя по западным гарнизонам со своим мужем. Глава семьи должен был присоединиться к семье после двадцать второго июня, но война внесла в их планы свои коррективы.
Так Вера попала в Пензу. Гродно, в первые дни войны, оказался занят фашистами. Возвращаться было некуда, Ирина Белова с двумя дочерями остались жить у своей мамы. Устроилась работать в госпиталь, так как по профессии была зубным врачом, и последний год работала по специальности в гарнизонном госпитале в Гродно. С началом войны необходимость в зубных врачах резко снизилась, не до зубов стало, и все, кто имел медицинское образование, стали в основном специализироваться на лечении и реабилитации раненых, поступающих в тыл с фронта.
Между тем, жизнь продолжалась. Мама Ирина работала, получала паек и зарплату. Баба Наташа занималась хозяйством и приглядывала за внучками. Наташа и Вера учились в школе. Жили как все соседи бедно, но дружно, помогая друг другу.
В конце концов, война закончилась. Все, кроме личной жизни Ирины Беловой, стало потихоньку налаживаться. Она перешла на работу в городскую стоматологическую поликлинику, у людей снова заболели зубы, и кому-то надо было их лечить. Свое дело она знала и любила, запись на ее приемы занимали с пяти часов утра. Старшая дочь окончила школу с медалью и уехала по примеру матери учиться на зубного врача в Куйбышев. Потом школу, тоже с медалью, закончила Вера, но никуда не поехал, а поступила в Пензенский индустриальный институт на радиотехнический факультет.
После окончания с «красным» дипломом института Вера Белова получила распределение на завод САМ, расположенный все в той же Пензе, где делали одни из первых советских электронно-вычислительных машин «Урал» или, как их называли в капиталистическом мире, компьютеры.
Специалистов по этому делу фактически не было, кибернетика еще недавно считалась «продажной девкой империализма». Но это было время свершений. Страна, победившая фашизм, стремительными темпами развивала новые направления науки. Вырывалась в космос. Ей просто необходимы были мощные ЭВМ – так сокращенно называли компьютеры в СССР.
Поэтому молодые выпускники институтов, под руководством нескольких руководителей, прошедших фронт, которых случайно не разогнали в период гонений на кибернетику, с молодым задором днем и ночью, с нуля, создавали цифровую индустрию страны.
Так Вера стала заниматься программированием, чему ее, конечно, не учили в институте и о чем она, вначале, имела весьма смутное представление. Но, если надо, она как комсомолка была готова освоить и эту специальность, что и успешно сделала. Окончила дополнительные курсы английского языка, доведя полученные в институте знания до практического применения. Стала в подлиннике читать иностранные научные журналы. И училась, училась всему новому в вычислительной технике. Через три года никто на заводе не знал программное обеспечение ЭВМ «Урал» лучше ее.
Вот тут Вера начала понимать, что жизнь не только сложная штука, но еще и непредсказуемая. Однажды с утра пораньше ее начальник, подойдя к ней, сказал, что она сегодня в десять утра должна быть на совещании у директора завода. Никогда раньше Вера на совещания к директору не ходила, поэтому очень удивилась и поинтересовалась, для чего ее, молодого специалиста, вызывает к себе директор завода. В ответ услышала:
– Там и узнаешь.
Действительно, через пару часов она узнала, что ее жизнь очень сильно изменилась. А еще через пару недель Вера Белова сходила с трапа самолета в Каире, столице Объединенной Арабской Республики, а если попроще, то Египта, где ей, в составе целой бригады лучших инженеров завода, предстояло провести пуско-наладку ЭВМ «Урал», купленной Генеральным Штабом армии этой арабской страны.
Жизнь у советских специалистов по вычислительной технике с завода САМ в Египте была скучной. Работа и дом. Все под охраной, одному выйти никуда нельзя. Да и зачем, денег им на руки не давали, еда и проживание были бесплатными. Если надо было что-то приобрести из мелочевки типа сигарет или губной помады, достаточно было сказать руководителю группы. Деньги за товары списывались со счета специалиста, куда зачислялась заработная плата. Несколько раз по выходным всем устраивали экскурсии по Каиру и на осмотр пирамид. С сопровождающим сотрудником посольства группой можно было посетить магазины, где опять же за товары платил он, что для женщин было не очень удобно.
Однако никто не роптал, к чувству долга и ответственности перед страной примешивались и личные интересы. За полгода нахождения в такой командировке можно было заработать на машину Москвич и купить ее без всякой очереди, любой, даже двойной, экспортной расцветки.
В это время Вере исполнилось двадцать пять лет. Красавицей она не была, но и в дурнушках не ходила. Среднего роста, со стройной фигурой, русыми волосами и серыми глазами. Умная девушка, активная комсомолка, больших компаний не любила, но друзей у нее было достаточно, по институту и школе. В Пензе остался ее парень, такой же, как и она, энтузиаст программирования. Они начала встречаться три месяца назад, но до этого больше года вместе работали.
Однако ее принцем на белом коне оказался не русский парень, а пятидесятилетний египтянин, отец трех взрослых сыновей, младший из которых был ровесником Веры. Звали его Шариф Камаль, он был генерал, занимал высокий пост в Генеральном штабе Объединенной Арабской Республики и был горячим сторонником дружбы с Советским Союзом, несмотря на то что военное образование получил в Англии. Пару лет назад он похоронил свою жену, с которой прожил почти тридцать лет.
Как-то раз Шариф, в сопровождении целой свиты военных, зашел в зал, где шла наладка ЭВМ и увидел молодую девушку в белом халате и черных домашних кожаных тапках, сидящей у панели управления этой самой машины и самозабвенно щелкающей на ней многочисленными тумблерами. Чувствовалось, что она увлечена своей работой, и находится в каком-то другом мире, напевая себе под нос и изредка поглядывая на бумагу, исписанную какими-то символами.
