Конец октября. По ночам уже явственно чувствуется ледяное дыхание приближающейся зимы, которая в Сибири никогда не была хотя бы более-менее тёплой.
На улицах от темноты спасали только всё ещё горящие фонари. В полутьме виднелись жёлтые фары проезжающих мимо машин, и лишь изредка – свет в окнах у тех, кого особенно мучала бессонница. В остальном город к трём часам ночи казался спящим.
Но из баров и клубов, яркие неоновые вывески которых заманивали посетителей, по-прежнему доносилась громкая музыка, визг, шум. Даже в три часа ночи там было полно людей, которых, казалось, совершенно не заботила необходимость с утра идти на работу или на учёбу. В таких местах всё пропахло алкоголем, и всегда существовала атмосфера безудержного, заразительного веселья.
Ярко накрашенная брюнетка с удлинённым каре вяло протискивалась сквозь толпу, морщась от повисшего в воздухе запаха выпивки и пота, на ходу застёгивая чёрное пальто.
Зашедшись в приступе кашля, девушка устало приземлилась рядом с барной стойкой, бессмысленно, устало глядя куда-то перед собой.
– На, держи, – парень-бармен толкнул в её сторону рюмку виски, которую та легко поймала, – Согрейся немного, на улице холодрыга. Уходишь уже?
– Да, вроде, всё сделала. Неужели. – девушка как-то сардонически усмехнулась, махом выпив виски, – Тебе бы тоже не помешало. Чтоб хотя бы пару часов поспать.
– Придётся тут торчать, пока не сменят. Уже полчаса как должны. – Отозвался парень, ловко делая коктейли сразу двум посетителям.
– Забил бы, – девушка сдула со лба непослушный локон.
– Ты знаешь, в какой я жопе, – фыркнул тот, – А вот нахрена оно всё тебе – я так и не понял. Но, вобщем, дело твоё.
Девушка, поджав губы, как-то странно взглянула на бармена усталыми глазами.
– Слушай, что там насчёт вечеринки? – Вдруг спросил парень, прерывая повисшую между ними паузу.
– Нашёл момент спросить. Я не знаю, – пожала плечами девушка, зевнув, – Если честно, оно мне никуда не упиралось. Давно уже не фанатею по подобным сборищам. Да и начальство упрашивать дать скидку нет желания.
– Мы уже пообещали ребятам. Ладно, иди спи, я сам попробую договориться. Но попробуй только не приди. – Слегка улыбнулся парень.
– Я подумаю, – кокетливо отозвалась та, – Ладно, пока.
– До скорого.
* * *
«Ошибка иногда ведет к успеху. В одном доме культуры самодеятельный театр поставил спектакль «БАЯДЕРА». Художник, рисуя афишу, ошибся – и в слове «БАЯДЕРА» у первой буквы «А» забыл поставить горизонтальную палочку. Впервые на спектаклях этого театра был аншлаг!»
Дерья
Только захлопнув за спиной дверь клуба и вдохнув свежего воздуха, вновь почувствовала себя человеком, ибо внутри сего заведения дышать почти невозможно, к чему я за год работы так и не смогла привыкнуть. Вышибалы уже явно засыпали от беспрерывного и почти бессмысленного стояния на одном месте, впереди не виднелось ни одного фонаря, относительно светло было только здесь, из-за вывески с названием нашего клуба «Bright night». Как же я от него устала. Впрочем, тоже самое могу сказать и о многом другом. Это даже немного пугает.
Едва перебирая ногами, пошла по знакомому пути, включив фонарик на смартфоне. Не то чтобы помогает, но хоть что-то.
Я – Дерья Браун. Не Дарья, а именно Дерья – мой отец мусульманин, а имя Дерья означает «океан». Но это не мешает друзьям называть меня Дашей, что лично мне не очень нравится. Мама с папой, когда наша семья ещё была целостной, называли меня полным именем, но так ласково, что я так и не отвыкла от такого обращения. Имя моё мне нравится, но всегда казалось, что оно ну совсем не сочетается с фамилией. Ну, вобщем, мелочи.
Эта дождливая ночь меня нервирует. Хотя, вобщем-то, дождь тут совсем не причём. Даже не так: всё идёт по старой-доброй накатанной дорожке. Вся проблема в том, что мне на неё вечно кто-нибудь гадит. Прям карма какая-то.
Когда-то давно всё было нормально, как у обычных людей… Лет эдак двадцать назад, учитывая то, что мне недавно исполнилось двадцать пять. Я была милым ребёнком с жиденькими светлыми волосами. Но, как оказалось, выводить в социум меня было строго противопоказано. В детском садике я день и ночь горланила песни, будучи абсолютно уверенной в своих певческих способностях (которых на самом деле не было вообще), за что меня люто ненавидели воспитатели, а дети помладше с первой же нотой начинали реветь. Потом пошла в школу, где проявилась во всей красе медвежья грация моих движений. Несмотря на то, что никогда не была толстой, я с первого класса ежедневно кого-нибудь случайно сбивала, отдавливала ноги, роняла на кого-нибудь еду или чай в столовой и так далее. Чаще всего, кстати, это отражалось на тех немногих парнях, которые мне нравились. При этом все считали, что я это делаю умышленно, самовыражаюсь за чужой счёт. Всё это действительно происходило совершенно случайно, и я, как ни пыталась, не могла с этим справиться. Потому – вроде бы не страшная, не слишком глупая, не злопамятная – я всегда оставалась одна. У меня была только мама, которая была уверена, что на меня наложили проклятие или сглаз. Дай ей волю, она таскала бы меня по гадалкам, отдавая последние деньги на всякое шарлатанство. Нет, я не атеист, верю в Бога и немного в карму (а то, попробуй не поверь), но увешанные бижутерией тётеньки с ярко подведёнными глазами и стеклянными шарами в руках доверия у меня не вызывали.
А что бывает с людьми, которым не везёт в личной жизни? Правильно, они ищут утешения в карьере. Так и со мной: я понастроила себе планов, мечтала о своём бизнесе… Как отличница, идущая на красный диплом, зарабатываемый все одиннадцать лет кровью и потом, я имела право на подобные мечты. Потом начались экзамены, и… я сдала их на уровне троечников. И не потому, что не хватило знаний (наоборот, за время подготовки к сдаче экзамена я узнала больше, чем за все одиннадцать лет обучения), а потому, что от страшного волнения дрожала, заикалась и путала слова. В итоге все мечты полетели в тартарары. И всё, о чём я могла мечтать по окончании хиленького вуза – это быть секретаршей в хорошей компании. И это было единственное, в чём мне повезло – такая работа попалась довольно быстро. Шеф наш часто на меня орал из-за моей неуклюжести, но выгнать не мог по двум причинам: во-первых, жалко такую бездарность, а во-вторых эта бездарность иногда делает отчёты за его невесту, Ангелину, посему та никак не может позволить лишить её работы. У меня была ещё одна, но это, скорее, подработка – некто вроде уборщицы и официантки в клубе с непостоянным рабочим графиком. Чтобы зарплата в целом была приличной. Хоть какая-то стабильность. Вернее, так мне казалось. По прошествии двух относительно спокойных лет я уже начала наивно предполагать, что всё вернулось в круги своя. Хм, оно и вернулось. Вот только меня это не радовало.
