– Не забывайте: его надо взять в тот момент, когда он достанет шприц! Не раньше! Чтоб все по закону – отпечатки, нападение… Чтоб никакой адвокат нас не умыл, и не пришлось бы снова гада выпускать. Не подведите!
Сидевшие за кустами люди отводили глаза, не отвечали. Все понимали, что дожидаться появления шприца рискованно. Если маньяк успеет вколоть жертве свой адский состав, и это заснимут на камеру, разумеется, улик для суда будет предостаточно. Но вот жертва может и не выжить…
Высокая спортивная девушка в ярких мини-шортиках и кроссовках тем временем неторопливо прогуливалась по парку, сжимая в руке мобильник и нервно оглядываясь. Со стороны казалось, что она ждет кавалера, опаздывающего на свидание, и с каждой минутой расстраивается все больше. Как советовали психологи, она все больше замедляла шаги, все ниже опускала голову, все чаще останавливалась и с тоской глядела на заходящее за верхушки деревьев солнце.
Но в вечернем лесопарке Новореченска было тихо и пустынно, и даже птицы не нарушили давящей тишины. Лишь изредка каркали вороны. Солнце неторопливо опускалось все ближе к верхушкам старых лип и каштанов, и казалось, что оно на глазах тускнеет, словно темно-зеленая листва гасит, не пропускает солнечные лучи. Напуганные событиями последних месяцев, горожане давно уже не ходили сюда на прогулки, и даже подростки предпочитали пить пиво в других городских скверах. И теперь безлюдный парк напоминал заколдованный лес, в котором совершались жертвоприношения.
Телевизионщики все сильнее нервничали – похоже было, что этим вечером взять маньяка не получится, а сидеть в засаде два рабочих дня начальство не позволит. Капитан Антон Скороходов тоже весь извелся. Вдруг все их расчеты были ошибочными, и маньяк охотится вовсе не в этом парке? И, пока они держат тут весь оперсостав и телебригаду, серийник приканчивает очередную жертву в другом конце города?
От этой мысли капитана бросило в дрожь. Если сегодня в сводках появится третья жертва, весь отдел полиции расформируют ко всем чертям. Он бы и сам так поступил на месте начальства. Грош цена таким профессионалам. Один раз маньяк был у них в руках, они поймали его, можно сказать, на месте преступления, буквально в двух шагах от трупа. И не смогли собрать нужные доказательства! Шприц с ядом валялся возле трупа, но отпечатки пальцев на нем оказались стерты, а на холщовой веревке, которой он задушил девушку, их не было вообще.
Все – и оперативники, и следователь – готовы были присягнуть, что Нагаев и есть господин Паралич, которого вот уже несколько лет ловили по всей стране. Тот самый серийник, который вкалывал жертве парализующий яд и медленно душил ее, наслаждаясь агонией. Но прямых доказательств не было.
Нагаева задержали при выходе из парка, через пару минут после убийства, но что ему могли предъявить? Вечернюю прогулку по лесопарку в неудачное время? При нем не оказалось ни второго шприца, ни веревки, ни даже портфеля или сумки, где он мог бы их носить. И неизвестно кем нанятый дорогой адвокат на суде сделал их одной левой, как слепых котят. Им пришлось с извинениями выпустить Нагаева, и даже вернуть ему изъятую в лесопарке старинную металлическую пластинку, на которой был изображен иностранного вида мужчина с пышными усами. Нагаев вышел на волю и мгновенно исчез из поля зрения полиции. Полгода было тихо, а затем жуткие убийства вновь всколыхнули тихий городок.
Но сегодня осечки быть не должно. Он лично пригласил телевизионщиков – пусть снимают, как господин Паралич достает шприц, как заносит руку для смертельной инъекции. И когда шприц с отравой и отпечатками будет в руках полиции, поглядим, что запоет адвокат… Додумать эту мысль он не успел.
– Капитан, смотрите, там девчонка какая-то идет. Вон, по той тропинке. Сорвет она нам операцию… – тихо сказал один из сидящих в засаде. – Может, завернуть ее, пусть уходит из парка?
Липовая алея была уже погружена в полумрак, но капитан Скороходов присмотрелся и тихо выругался сквозь зубы. Словно сливаясь с последними солнечными лучами, по алее быстро шла невысокая девочка в зеленом шелковом платьице, этакая Барби, с мелкозавитыми блондинистыми кудряшками. Барби легкомысленно болтала темно-зеленой сумочкой на длинном ремешке и, казалось, даже не подозревала, что по вечернему городу ныне ходить опасно. Конечно, ее стоило бы вывести из парка под охраной, но если оперативники выйдут из укрытия, не спугнут ли они притаившегося где-то маньяка? А он точно был где-то рядом. Скороходов почувствовал в груди знакомый холодок – адреналин зашкаливал, как всегда, когда опасность была близка.
– Ладно, пусть идет. – скомандовал он. – Может, наш урод на нее клюнет, а не на Анфису. Анфиса баба сильная, сразу видно, а эта малолетка хрупкая, с ней любой слабак справится. Будем ловить сразу на двух живцов.
Тем временем блондиночка вышла на ту аллею, где прогуливалась спортивная Анфиса, и направилась прямо к ней.
– Девушка, вы давно гуляете? Тут пуделек не пробегал? – робко спросила Барби, трогательно задирая голову.
– Не было тут никакого пуделька. – недовольно ответила Анфиса. Появление блондинки грозило срывом операции, и оперативница начала нервничать. Блондинка подошла вплотную и доверчиво коснулась ее нервно сжатой руки:
– Давайте вместе его поищем, а то уже темнеет, мне страшно одной.
– Я человека жду! – грубо ответила Анфиса и демонстративно отвернулась от приставалы.
Блондинка открыла сумочку, быстро достала что-то, зажала в кулаке и снова дотронулась до руки Анфисы. Та легонько дернулась, с изумлением обернулась и вдруг стала оседать на землю. Раскрыв рты, забыв про оружие и телекамеры, оперативники и телевизионщики смотрели, как высокая девица бессильно распласталась у ног маленькой блондинки, как Барби садится на корточки, поправляет слегка задравшееся шелковое платьице, а затем аккуратно обвивает вокруг анфисиной шеи длинный ремешок синей сумочки, затягивает в петлю и с силой тянет за концы ремешка.
И лишь когда Анфиса, натужно захрипев, в последний раз дернулась и замерла, капитан Скороходов с криком выскочил на аллею. Следом бросились опера, на ходу доставая пистолеты, и тележурналисты с камерами наперевес. В два прыжка домчавшись до блондинки, Скороходов заломил ей руки за спину и попытался надеть наручники. Не тут-то было! Девчонка извивалась в его руках, выскальзывала, била его острыми каблучками по ногам и каким-то странным, хриплым голосом непрерывно ругалась. Такого мата капитан не слышал даже от матерых рецидивистов…
