Когда он впервые почувствовал себя Робин Гудом? Извращенным, конечно, никчемным, но все же Робином…
Он понимал, что в душе у него что-то неправильно, но зато голова его работала четко и слаженно. Никто его не поймает, потому что никто не поймет логику.
Помнится, было у них с матерью служебное жилье на первом этаже в доме медиков. В подъездах вечно пылища стояла, кошки делали свои дела, дурно пахло. А со второго этажа соседка, что врачом в лаборатории работала, на карачках мыла ступени до первого этажа и цедила сквозь зубы: "Я врач, должна полы мыть после работы, а эта медсестра – лентяйка палец о палец не ударит!". Ему было лет 12, и он очень хотел подойти к врачу и вырвать тряпку из рук, но не для того, чтобы полы домыть, а, чтобы отхлестать ту женщину со второго этажа.
На втором этаже квартиры были большие, докторские, с балконами и с широкими коридорами. Это у них с матерью – одна клетушка на двоих была.
Его мама приходила с ночной смены в таком состоянии, что не то что полы мыть не могла, погладить его по голове сил не находила. Она работала медсестрой в «оперблоке», стояла по 6 часов, не имея возможности присесть, и ее ноги, сколько он помнил, были испещрены синими венами.
Мама всегда говорила, что он далеко пойдет, что он способный и умный. Так и вышло. Он стал врачом. Сделал на шажок больше, чем мать. Когда он учился, вокруг него не вились девчонки. Не только из-за того, что он не подымал головы от учебников, а потому что Роман Петрович был с виду уж очень надежный и добрый. Ну, а какой "свистушке" с первого или со второго курса нужен хороший, положительный парень?
Роман Петрович был обычным, скучноватым, без огонька. Он носил очки в старомодной оправе, причесывался на пробор, одевался бедно. К нему можно было всегда подойти и списать курсовую. Роман Петрович не злился, а только брал со студентов обещание не сильно копировать.
Он слыл тихим и дружелюбным, да он таким и был. Большую часть дня. Только внутри его доброта постоянно подтачивалась и подтачивалась, пока со временем не превратилась во что-то иное, чем была раньше.
Владелец был высоким мужчиной с длинным плотным туловищем, длинными руками и ногами. Лицо его было широким, слегка румяным, высокий лоб с залысинами. Лоснящееся, сытое лицо почему-то мне напоминало индюшачье. Хотя, наверное, это из-за длинной белой шеи с выдающимся вперед кадыком.
Я видела владельца вживую от силы пару раз, зато в сети его фотографий было полно. Он владел сетью клиник, которые отличались от других частных центров богатым убранством, наносной идеологией приветливых улыбок, общим стилем, духом процветания.
Владелец был человеком богатым, и, естественно, бывал в Ирландии, где зеленому цвету поклоняются как могущественному символу страны. И, естественно, владелец слыхал об "Унесенных ветром" и ее героине Скарлетт. Как итог, сеть своих клиник он назвал Скарлетт, а фоном фирменных логотипов и цветом фасадов строений он выбрал зеленый во всех его оттенках.
Девушки в регистратуре одевались в зеленые короткие пиджачки и зеленые юбки, на полах переливалась гладкая плитка в салатовых тонах, уютные диванчики были изумрудного цвета.
Сравнивать регистраторов из "Скарлетт" с регистраторами в бюджетной поликлинике никто бы не взялся. Сравнивать нельзя. Кто работает в государственной поликлинике? Женщины. Обычные русские женщины. А кто работает в "Скарлетт"? Обязательно высокие, стройные, с хорошо подвешенным языком, который источает любезности всякому входящему в клинику. По крайней мере, на испытательном сроке девушки старались вовсю.
Кругом были камеры, даже над стойкой регистратуры. Может быть, через пару месяцев девушки могли себя чувствовать свободнее, плевать на камеры и изредка болтать и заливаться молодым, беззаботным смехом. В конце концов, кто смотрит на эти камеры? В основном, охранники, которые отсиживают свое время, то и дело пропадая в своем мобильном телефоне.
Периодически особенно рьяные новенькие «секьюрити» пытались наводить свои порядки и хмурились на девчонок, но потом они также расслаблялись и уже в течение дня нехотя посматривали на мониторы, когда уж совсем становилось скучно.
Новый филиал "Скарлетт" строили в самом центре города. Вдруг откуда не возьмись, выросло нежно-зеленое здание, в котором я почти неделю работала в качестве уборщика помещений. Я увидела, с какой тщательностью подошел владелец и его партнеры к обустройству нового филиала. Все было продумано до мелочей. На каждой двери была налеплена этикетка, что в кабинете будет расположено после чистовой отделки. Кабинет УЗИ, кабинет ЭКГ, процедурный кабинет или перевязочная.
Предполагалось, что в работах по уборке могут быть задействованы все категории персонала. Среди нас были санитарки, медсестры и даже парочка врачей. По утрам мы приходили в клинику, разбирали ведра, швабры и тряпки, а потом расползались по всем этажам и выполняли распоряжения начальства. Кто-то мыл окна, кто-то распаковывал мебель, кто-то очищал новенький кафель на стенах и полу от капелек бетона.
Я прицепились к одной высокой добродушной санитарке в первый свой день на «стройке» и до конца рабочего дня мы с ней худо-бедно мыли кабинеты, а когда находили местечко без следящих за нами камер, то отдыхали и «зависали» в своих телефонах.
Хотя и со стороны могло показаться, что все девчонки или, лучше сказать, молодые женщины на ресепшн "Скарлетт", были веселы и беззаботны, на самом деле, конечно, это было не так. Мы все дети своих родителей. Мы все дети своей страны. Россия-матушка всеми фибрами своей души никогда не обещает своим детям легкой жизни.
В регистратуре "Скарлетт" работали красивые, но русские женщины, а значит, борьба за место под солнцем им знакома была не понаслышке, иначе бы они просто там не работали бы, вот и все.
Пусть каждое утро девушки с «ресепшн» обували лодочки на тонких шпильках, улыбались и цокали к стойке, дома их ждала обыкновенная квартира, обыкновенный муж и обыкновенные родители. Не богачи, не олигархи, не владельцы самолетов и пароходов. Как минимум двух молодых наших женщин с «ресепшн» ждали еще и маленькие дети.
Одна особенно симпатичная девушка просто поражала мое воображение. У нее были длинные черные волосы, с кудрями от самой природы, белая кожа, черные ресницы и брови и голубые глаза. Чем она была не фотомодель для лучших журналов мира? И кто был ее муж, который наградил ее тремя малолетними детьми, с которым она разводилась? Девушка с «ресепшн», которая грациозна и улыбчива, легка на подъем, всем улыбается и при этом разводится, а дома ее ждут дети, а она весь день с утра до вечера на шпильках в узкой юбке…
