– Не трясись, Элла! – приказала я себе и глубоко вздохнула. – У тебя в жизни было много нелепых, опасных и трудных ситуаций и первый день на работе – не худшее, что с тобой случалось, Элла. Соберись!
Наверное, подбадривание имело бы силу, если бы прозвучало из уст какой-нибудь подруги или родственника, но мне не особо повезло с первыми, а вторые вечно исчезали из моей жизни. Родители, которым следовало бы сидеть рядом со мной в маленьком кафе и пить кофе из широких основательных кружек, умотали в свою очередную экспедицию и даже не озаботились сделать мне подарок в честь выпуска. Но… Конечно, я немного винила их за это. Просто за многие годы научилась принимать их такими, какие они есть.
Родители начали оставлять меня с родней с трех лет, без раздумий бросаясь во всё новые и новые авантюры. Из-за этого я почти все свое раннее детство провела то с бабушками, то с кем-то из тетушек, а потом меня и вовсе запихнули в не очень престижный, но вполне приличный пансион для девочек. Не то чтобы у родителей не хватало денег на оплату моего обучения в элитном учебном заведении, просто мои особенности накладывали некий особый отпечаток на условия, в которых я могла жить в то время, а все престижные учебные заведения располагались или в столице, или вблизи крупных городов. Лишь поэтому я провела почти десять лет в небольшом пансионе в одном уютном местечке, где мне по особой просьбе родителей разрешалось покидать стены учебного заведения в любое время, кроме, собственно, учебного.
Вы спросите – почему? Что ж, об этом я расскажу, но как-нибудь потом.
А пока я сидела за маленьким столиком, маленькими глотками пила кофе и пыталась подготовиться к тому, что мне предстоит выйти из кафе, пересечь улицу, войти в массивное здание, отделанное белым мрамором, и влиться в ряды работников магического правопорядка.
– Уф… – Сунув в рот крошечную печеньку, которую официант принес вместе с кофе, я раздраженно ею захрустела, надеясь, что так смогу избавиться от нервного напряжения.
А ведь еще вчера, когда прибыла на поезде на Восточный вокзал столицы и с улыбкой волокла свой багаж до крошечной квартирки в Лиловом переулке, я находилась в удивительно приподнятом настроении. Предстоящий труд на благо родного королевства радовал, квартирка казалась вполне уютной, а ужин в кафе через дорогу – вкусным.
Квартирку – крошечное двухкомнатное помещение на втором этаже довольно старого здания – мне предоставило управление. Насколько я знала, всем иногородним молодым специалистам доставалась казенная квартира в этом же переулке, располагавшемся в десяти минутах ходьбы от места работы, так что мне предстояло довольно часто сталкиваться с коллегами, уходя и возвращаясь домой. Управление мне оплачивало и питание в ближайшем кафе.
– Давай соберемся и не будем психовать, – медленно прошептала я себе под нос, вращая на запястье браслет – знак моей принадлежности к магконтролю. – Ты сможешь. Ты сможешь это сделать, тебя примут. И никто ни о чем не узнает. Да?
Я глубоко вздохнула и сделала последний глоток кофе. Вставать не хотелось, но я поднялась и внимательно осмотрела себя, убеждаясь, что за время короткой прогулки и получасового сидения в кафе мой наряд никак не пострадал. Разгладив невидимую складку на идеально скроенной юбке и одернув жакет, я притопнула, улыбнулась сама себе и решительно выпорхнула наружу.
Когда я пересекала улицу и входила в здание, на моих губах играла заранее отрепетированная улыбка, высокие каблучки задорно мелко цокали, а ярко-розовые волосы, чуть завивавшиеся на концах, подпрыгивали в такт шагам. Оглядев огромный холл управления и убедившись, что внутри здание мало чем уступает внешнему облику, я решительно направилась к ошеломленному моим появлением мужчине за высокой конторкой.
– Здравствуйте! – с улыбкой приветствовала его. – Меня зовут рейна Элла Бонс, и мне бы хотелось узнать, где я могу найти рейяна Марьяна Белянского.
Мужчина моргнул, явно ошарашенный моим вопросом, но я и бровью не повела. Все свои сомнения и переживания я оставила за порогом Центрального управления магконтроля.
– А вы по какому вопросу, уважаемая рейна? – осведомился мелкий служитель, главной задачей которого было пресечение беспорядков на первом этаже здания и раздача справочной информации для посетителей. Видимо, в разряд посетителей я не вписывалась.
– Меня прислали в Центральное управление на должность секретаря глубокоуважаемого рейяна Белянского, – четко выговорила я, прижимая к груди маленькую сумочку и толстенькую папку с суконными завязками – полный комплект моих документов, которые мне предстояло вручить непосредственному начальству при личной встрече.
– А-а-а! – сообразил вахтер. – Ясно. Тогда вам, девушка, на третий этаж, кабинет триста первый.
– Благодарю, – снова улыбнулась я.
Мужчина чуть растянул губы в ответной улыбке и, стараясь, чтобы я не заметила, прошелся по мне взглядом. Я ему подыграла. Мне не жалко. Данный субъект меня никак не интересовал. И дело не в том, что мне не нравились мужчины средних лет с явными следами почти неподвижной деятельности. Вовсе нет. Просто сюда я прибыла работать. И только работать.
Еще секунду постояв у конторки и делая вид, что меня безмерно интересуют люстры на длинных цепях, я направилась к лестнице.
– Рейна, – окликнул меня мужчина. – Уж простите… Просто хочу вас предупредить.
– Да. О чем? – Я оглянулась и с вежливой улыбкой приподняла бровь.
– Белянский – худший из возможных начальников, – чуть помявшись, сообщил доброжелатель. – Вы не расстраивайтесь, если что.
Я снова вежливо улыбнулась, кивнула в знак благодарности и последовала дальше.
Что ж, предупреждение не порадовало, но я и не рассчитывала, что мне повезет.
На втором и третьем этаже – выше я не пошла – коридор устилал темно-синий ковер, отделанный по краю девятилучевыми звездами, как бы напоминая всем работникам, что мы не просто какие-то служащие, а служители правопорядка королевства и именно на нас возлагают надежды как обычные граждане, так и сама корона.
Чуть полюбовавшись ковром и отметив, что тот изрядно затоптан и вытерт – мы, конечно, надежда и опора, но в глазах короля и совета всего лишь одна из структур государства, нечего нас баловать, – я нашла нужный кабинет, постучала и, не дождавшись ответа, преспокойно вошла.
Как и думала, за дверью находилась приемная, а вовсе не кабинет Белянского. Помещение представляло собой продолговатую комнату, большую часть которой занимал угол для посетителей. И это место в комнате выглядело приличнее всего. По крайней мере, кресла и столик хотя бы опознавались, пусть даже на всех видимых поверхностях теснились чашки с засохшей чайной заваркой и кофейной гущей. А вот рабочее место секретаря терялось под грудой папок, наваленных на стол. Папки занимали даже кресло и широкий стеллаж за рабочим столом.
