Михаил Фишман работал на питерском заводе имени Козицкого, именуемого в народе «Коза» (наверно, потому, что там часто происходят «КОроткие ЗАмыкания»). Как-то в середине рабочего дня «у него зазвонил телефон». Сотовый. Хозяин аппарата не стал «по-чуковски» интересоваться «кто говорит?», так как на экране высветилась фамилия «Степанов». После нажатия клавиши он услышал:
– Привет инженеру Мише!
– От такого же слышу!
– КАк твоя «Коза»? Ни мычит, ни телится?
– Скорее «ни бе, ни ме»! … А за «Козу» ответишь!
– Сперва ты ответь. У меня на работе вопросик «нарисовался»…
– Я же в кабелях «не волоку». Это ты у нас «Кабелино»!
– «На работе» ещё не значит «по работе»! – ответил инженер завода «Севкабель». – У нас тут одна «тёлочка» деревенская работает…
– У меня «Коза», у тебя «тёлочка». Прямо «Скотный двор», как у Оруэлла.
– У кого?
– Может, для своей же пользы спросишь У ГУгла?
– Угу! – рассмеялся Степанов. Ы
– А при чём здесь Удмуртский государственный университет? – как бы не понял Фишман.
– Чего?!
– Ладно, «не парься». Что за вопросик?
– Это мысль! Давно не парился. Всё дома под душем… В общем, Пашка спросила,…
– Спросил, – поправил Фишман.
– Это Павел «спросил», а Прасковья – «спросила»!
– Прасковья?! Действительно, эта «тёлочка» – деревенская!
– Эта деревенщина может городским фору дать!
– В области повышения производительности труда?
– В этой – тоже. А если уж говорить про область, то она из Ленинградской, – ответил Степанов. – Деревня Смолячково под Зеленогорском.
– Знаю такую. Отдыхал там в пансионате «Восток-6»… А что хоть за вопросик? Выкладывай поскорее, – скоро обед, а трепаться за свой счёт неохота.
– Ты забыл, тёзка, – усмехнулся Степанов, – что это Я звоню!
– Это тЫ, тёзка, забыл, что время – деньги, а уж обеденное – тем паче!
– Паша сказала, что рано я в «тридцатку» поступил. Надо было сперва в первую, пятую и четырнадцатую…
(Оба собеседника в своё время учились в одном классе легендарной математической школы номер тридцать.)
«Сказала» – это не «спросила»! – заметил Фишман.
– А потом не «сказала», а именно «спросила»: в какую школу я должен был поступить после тридцатой?
– Похоже, вся «фишка», – проговорил Фишман (!), – в номерах школ. Неплохо для сельской (хоть и недалеко от Питера) жительницы!
– Я тоже «прибалдел». Чуть с постели ни грохнулся!
– А ты у нас не только «Кабелино» через второе «а», но и «Кобелино» через второе «о»! … В смысле, через вторую букву «о».
– Не все ж такие святоши, как ты!
– Ладно, подумаю, потом перезвоню.
– Запиши хоть номера остальных школ.
– Не стОит. Один, пять и четырнадцать.
– Ого!
– Не «ого!», но на ту же букву – оршанская битва. В 1514 году (в котором номера первых трёх школ!) поляки под Оршей «раздолбали» русских. И с тех пор русские «раздолбаи» пытаются доказать, что они как минимум «сыграли вничью»!
– Я знал, что ты русских не любишь!
– Я «раздолбаев» не люблю! – возразил Фишман. – Даже если они евреи! … Ладно, перезвоню, когда решу.
Перезвонил он через час:
– ХеллОу, тёзка! Пятьдесят пять! Легко запомнить – год смерти Альберта Эйнштейна.
– ЧтО «пятьдесят пять»? Баба ягодка опять?
– Это в сорок пять. А в пятьдесят пять – уже сухофрукт!
Ну а моё «пятьдесят пять» – это искомый номер пятой (!) по счёту школы, в которую следовало (хорошо, что в шутку!) поступать после нашей «тридцатки».
– Поясни для не столь одарённых! – попросил Степанов.
– Выписываем цифры 1, 5, 14, 30.
– Две последних – не цифры, а числа!
– МолодЕц! – похвалил Фишман. – Хоть чему-то тебя «тридцатка» научила! … Будем их всех считать числами. Теперь находим разность соседних членов. Итак, 5—1=4, 14—5=9, 30—14=16. Тебе ничего не напоминают эти 4, 9 и 16?
– Ничего, – усмехнулся Степанов, – кроме квадратов двух, трёх и четырёх! … Слушай! Надо бы добавить квадрат пяти!
– Добавь, коли надо, – на сей раз усмехнулся Фишман.
– Если к нашей любимой «тридцатке» прибавить двадцать пять, будет пятьдесят пять, че тэ дэ!
– Что ты делаешь? – как бы спросил Фишман.
– КАк это что? Убеждаюсь в правильности твоего решения.
– Я о другОм. Аббревиатура «ч.т.д.» означает не только подразумеваемое тобой «что и требовалось доказать», но и извращённое мной «что ты делаешь?»
– Ну, спасибо, извращенец! Порадую сегодня свою Пашу твоей мудростью.
– Под видом своЕй мудрости?
– И рад бы, – вздохнул Степанов, – но боюсь! В эту Пашку ну прямо встроен детектор лжи! Уж сколько раз меня подлавливала на… неточностях!
На другой день любовник проницательной Паши позвонил бывшему однокласснику:
– Ознакомил свою «смолянку» с твоим решением.
– Она чтО? – хмыкнул Фишман. – Из Смольного института благородных девиц?
– Из деревни Смолячково… дородных девиц!
– Она тоже чуть с кровати ни упала?!
– Не дошло у нас до этой мебели. Она сперва такое сказала, что у меня, как там по-научному… либИдо пропало!
– Догадываюсь, какую «либИдинную» песню она тебе спела, точнее анти-«либИдинную!
ЧЕм деревенская умница может пленить городского лопуха ха-ха-ха-ха-хА?! Пресловутым «слиянием города и деревни»! И последствием этого слияния – совместно нажитым… ребёнком!
Твоя «дородная девица» стала, как я понял, «дородовой женщиной»!
– Я бы даже сказал «бабой»! И что мне теперь делать?
– Как писАл Николай Алексеевич, – ответил Фишман, – «всё, что мог, ты уже совершил!»
– Островский?
– Некрасов… Ты хоть любишь упомянутую «бабу» … не в постельном смысле?
– Есть немного…
– Ну так своди её в отдел… как там его … «записи актов гражданского состояния».
– Куда?! – удивился Степанов.
– Во всем известную аббревиатуру с мало кому известной расшифровкой.
– Зэ-а-гэ-сэ, … то есть «эс». «ЗАГС»! … Да, пожалуй, придётся! … Или лучше во дворец бракосочетаний?
– Конечно, лучше!
…Но не в вашем случае!
– срифмовал Фишман. —
Ты, наверно, забыл, что наполнил её формы своим содержанием! И с каждым днём этот факт будет как «рассвет – ужЕ всё заметнее»!
– Придётся в ЗАГС! – вздохнул Степанов. – Над такой невестой вся «тридцатка» смеяться будет!
– Но половина смеющихся будет завидовать. Ведь
такая супруга, как сказал бы ранее упомянутый Некрасов, «трамвай на ходу остановит»!
– И «горящую путёвку возьмёт!» – продОлжил издевательство над классиком Степанов.
