1876–1915 гг. Российская империя
Веселовский Степан Борисович родился 4 сентября 1876 г., в дворянской семье, ведущей свой род от знаменитых петровских дипломатов. Детство Веселовский провел в кругу старинных дворянских фамилий, находясь в курсе их семейных связей, запоминая устные версии о родопроисхождении (11, с. 271), это определит его жизненные склонности, вкусы, манеру поведения, интеллигентность, культуру, род занятия и отношение к жизни. Примечательно, что уже с детства маленького Степана интересует семейная родословная. Как хорошо, что этот интерес не пропадет и не будет задавлен, через несколько десятилетий историческая наука получит блестящего генеалога.
Круг интересов большой семьи был очень разносторонним. Дядя, Константин Степанович – известный экономист и статист; двоюродный брат Николай Иванович – археолог и востоковед; отец Борис Степанович – агроном (11, с. 7); двоюродная сестра Софья Перовская – революционерка и цареубийца (13, с. 51). Впитывая в себя это разнообразие, Веселовский получает основу личностной глубины и многогранности. В будущем, он так и не сумеет замкнуться на какой-то одной сфере интересов. Следует сказать, что его отношения с родителями и братьями были довольно сложными. Что стало причиной постоянного недовольства и раздражения родными, неизвестно. Но когда в годы революции брат покончит с собой, Веселовский отнесется к этому почти что равнодушно.
Среднее образование, он получает в московской, а затем в тамбовской гимназиях (11, с. 7). В 1896 г. поступает на юридический факультет Московского университета. В обществах, с традиционно высоким социальным статусом профессии, профессиональная идентичность выступает как ведущий фактор психического благополучия, дающего ощущение стабильности окружающего мира и уверенности в своих силах (8, с. 51). Выбор юриспруденции был не случаен, а полностью соответствующим требованию своему времени. В университете у него определяется склонность к научно-исследовательской работе. Под руководством профессора И.Х. Озерова, Веселовский изучает историю философии права, переводит с латинского языка «Политический трактат» Б. Спинозы и пишет научную работу на тему «Политические воззрения Спинозы» (11, с. 7). Результатом этих занятий, явилась его рецензия, которая в 1906 г. была напечатана в журнале «Вопросы философии и психологии». Впоследствии, этот год Веселовский считал началом своей серьезной научно-исследовательской деятельности. Дипломная работа была посвящена истории финансов дореволюционной Франции. Будучи студентом, он около года провел в Германии, Франции и Швейцарии, собирая для нее необходимые материалы. Окончив в 1902 г. университет, Веселовский предпринимает шаг, предвидеть который не мог никто. Он бросает юриспруденцию и уходит в историю. Неожиданно, резко, и даже нелепо. По версии всемирно известного историка А. Дж. Тойнби, историк проявляется с детства. К сожалению, ограниченное количество материалов и источников по Веселовскому, не позволяет с точной достоверностью проследить его внутренний путь и интерес к истории. Мы можем делать только какие-то предположения. Известный французский историк Марк Блок в своей работе «Апология истории», описывает самые важные, по его мнению, характерные черты историка. Их всего две. Способность к восприятию живого; и постоянный контакт с современностью, который ведет к воспитанию исторической чуткости (2, с. 27–28). Эти черты характера у Веселовского проявлялись с детства. Растущая индивидуализация приводит либо к подчинению, либо к спонтанной активности (17, с. 236). Веселовский избрал второй путь.
Он приходит в историю в 26 лет, без учителей, наставников и исторических школ. И на всю жизнь, в истории, он останется один. С 1903 г. Веселовский самостоятельно определяет круг исторических интересов, со временем он расширится, но пока – экономическая история России XVІІ века (в дальнейшем этой темой займется его брат Борис Борисович). Он начинает изучать архивные документы по истории косвенных налогов как менее разработанной, а именно, историей питейного и таможенного доходов. Здравый смысл, креативное мышление и интуиция определяют выбор направления поисков. Прежде чем разрывать навозную кучу, надо оценить, сколько на это уйдет времени и какова вероятность того, что там есть жемчужина. Плодом этих занятий явились статьи «Азартные игры как источник дохода Московского государства в XVІІ веке”, 1909 г. и “Кабацкая реформа 1652 г”, 1914 г. (18, с. 165).
Его путь в науку, в те годы, был необычен. Хотя это полностью соответствовало его характеру: оригинальному, непредсказуемому, быть не таким как все, идти своим особым путем. Он не защищал ни магистерской, ни докторской диссертации. Не стремился к ученым званиям, считая, что результаты исследования должны говорить сами за себя. Удачно избранный вид деятельности только благоприятствовал развитию врожденных задатков. (10, с. 175)
В сентябре 1907 г. Веселовский был избран в члены Московского общества истории и древностей российских при Московском университете. Это дает возможность печатать в “Чтениях” общества свои исследовательские работы. Таким образом, Веселовский выходит на читательскую аудиторию. В 1909–1917 гг. он был активным членом еще 12 научных обществ. С декабря 1908 г. Веселовский получает приглашение работать по изучению памятников русской истории в Археографической комиссии. Она же и поручает ему редактирование приходо-расходных книг московских приказов. Какое-то время он преподает в одной из лучших московских гимназий – гимназии Л.И. Поливанова. Но учитель из него не получился. Его стихией были архивы, кропотливая, скрупулезная требующая большой усидчивости работа, а не воспитание подрастающего поколения.
Конец ХІХ – начало ХХ вв. в отечественной историографии ознаменовались широкой публикацией и введением в научный оборот писцовых и переписных книг – материалов хозяйственных описаний XV–XVII вв. Открытие нового, грандиозного по размерам комплекса источников привело к невольной их переоценке, к тому, что в них стали видеть ключ чуть ли не ко всей, социально-экономической истории Русского государства этого периода. Но односторонне увлечение писцовыми книгами приводило подчас историков к неверным выводам (11, с. 11). В рецензию на книгу Ю.В. Готье “Замосковный край в XVII веке” (с этого и начались неровные натянутые отношения между историками), Веселовский отмечал, что использованию писцовых книг в качестве исторического источника не предшествовало изучение приемов их составления. Тем самым он поставил перед исследователями задачу путем изучения приемов сошного письма выяснить, на какие вопросы может отвечать этот исторический источник (11, с. 11). Так начинается десятилетняя работа в архивах. И в 1915 г. – выходит І том, а в 1916 г. – ІІ том капитального труда «Сошное письмо. Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства». Этот фундаментальный труд, основанный на громадном и глубоко изученном архивном материале, впервые введенном в научный оборот, приносит Веселовскому всеобщее признание историков. Наконец-то, спустя тринадцать лет, его, юриста по образованию, а потому среди историков-специалистов, белая ворона, – историческая среда официально признала, как равного себе. Долгие годы кропотливой работы принесли настоящий успех, а ведь все могло быть и наоборот. Академия наук присудила Веселовскому Уваровскую премию, а Московский университет присвоил в феврале 1917 г. степень доктора истории русского права. Творческое напряжение всегда дает импульс к мощной, продуктивной энергии (3, с. 22). Тому, что «Сошное письмо» писалось 10 лет (согласитесь, срок не малый, и у каждого ли хватит терпения и целеустремленности?) есть две причины. Первая причина (о второй мы поговорим позже), Веселовский не просто читал и переписывал источники, а с начала и до конца их конспектировал. «Документ интересен как исторический источник, если его изучать в целостном виде, а при использовании отрывков из него, ценность его умаляется» (18, с. 162). Прежде всего, Веселовский – кабинетный ученый, в основном работающий дома (благо позволяли миллионы жены), замкнуто и изолированно от других своих собратьев, где у него хранился личный архив. Почти никогда не участвовал в теоретических дискуссиях. Разговорам, предпочитал дело.
