Жан-Жак Руссо - Эмиль, или о воспитании

Эмиль, или о воспитании
Название: Эмиль, или о воспитании
Автор:
Жанры: Книги по философии | Педагогика | Зарубежная классика | Воспитание детей
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Эмиль, или о воспитании"

«Эмиль, или О воспитании» – произведение известного французского философа и прозаика Жан-Жака Руссо (франц. Jean-Jacque Rousseau, 1712-1778). *** Этот величайший педагогический трактат содержит размышления и наблюдения автора о важности получения хорошего воспитания. Перу Руссо принадлежат произведения «Новая Элоиза, или Письма двух любовников», «Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми, Сочиненное г. Ж. Ж. Руссо», «Руссовы письма о ботанике», «Семь писем к разным лицам о воспитании», «Философические уединенные прогулки Жан Жака Руссо, или Последняя его исповедь, писанная им самим», «Общественный договор», «Пигмалион» и стихотворение «Fortune, de qui la main couronne». Жан-Жак Руссо прославился как выдающийся деятель эпохи Просвещения и человек широкого кругозора. Его сочинения по философии, ботанике и музыке глубоко ценятся современниками во Франции и во всем мире.

Бесплатно читать онлайн Эмиль, или о воспитании


КНИГА ПЕРВАЯ

Все хорошо, выходя из рук Творца мира; все вырождается в руках человека. Он заставляет почву питать несвойственные ей произведения, дерево – приносить несвойственные ему плоды. Он идет наперекор климатам, стихиям, временам года. Он уродует свою собаку, лошадь, своего раба. Он все ставит вверх дном, все искажает. Он любит безобразие, уродов, отворачивается от всего естественного, и даже самого человека надо выдрессировать для него, как манежную лошадь, не коверкать на его лад, подобно садовому дереву.

Иначе все пошло бы еще хуже. При настоящем порядке вещей, человек, с самого рождения предоставленный самому себе, был бы самым уродливым существом среди других людей. Предрассудки, авторитет, нужда, пример, все общественные учреждения, охватившие нас, заглушат в нем природу, и ничего не дадут взамен ее. С природой его было бы тоже, что бывает с деревцом, которое случайно вырастает среди дороги и которое прохожие скоро губят, задевая за него и заставляя гнуться на все стороны.

К тебе обращаюсь я, нежная и заботливая мать, сумевшая уклониться от большой дороги, и защитить молодое деревцо от столкновений с людскими мнениями. Лелей и поливай молодое растение, пока оно не завяло; плоды его будут современен твоею отрадою.

Первоначальное воспитание важнее других, и неоспоримо лежит на женщинах: если бы Творец вселенной желал предоставить его мужчинам, он наделил бы их молоком, для кормления детей. Поэтому в трактатах о воспитании надо обращаться преимущественно к женщинам: кроме того, что им сподручнее наблюдать за воспитанием, чем мужчинам, и что они всегда более влияют на него, но и успех дела им гораздо дороже, так как большинство вдов остаются в зависимости от своих детей, и тогда живо чувствуют хорошие и дурные последствия методы воспитания. Законы, которые всегда так много пекутся об имуществе и так мало о людях, потому что имеют целью спокойствие, а не добродетель, не дают достаточно власти матерям. Между тем, на них можно больше положиться, чем на отцов; обязанности их тяжелее; заботы необходимее для семьи. Впрочем, нужно объяснить, какой смысл я придаю слову мать, что и делается ниже.

Мы родимся слабыми, нам нужны силы; мы родимся лишенными всего, нам нужна помощь; мы родимся бессмысленными, нам нужен рассудок. Все, чего мы не имеем при рождении и в чем нуждаемся впоследствии, дается нам воспитанием.

Это воспитание дается нам или природою, или людьми, или внешними явлениями. Внутреннее развитие наших способностей и органов составляет воспитание природою; уменье пользоваться этим развитием воспитывают в нас люди; а приобретение собственного опыта на основании воспринимаемых впечатлений составляет воспитание внешними явлениями. Следовательно, каждый из нас воспитывается троякого рода учителями. Ученик, в котором различные уроки эти ведут вражду, воспитан дурно и никогда не будет в ладу с самим собою. Тот только, в ком они сходятся и идут к одним общим целям, воспитан хорошо и будет жить последовательно.

Между тем, из этих трех различных воспитаний, воспитание природою вовсе от нас не зависит; а воспитание внешними явлениями зависит только в известной мере. Воспитание людьми – единственное, которое действительно находится в нашей власти; да и тут власть наша сомнительна: кто может надеяться вполне управлять речами и поступками всех людей, окружающих ребенка?

Поэтому, как только воспитание делается искусством, удача его почти невозможна, ибо содействие, необходимое для успеха, не зависит в этом случае от людей. При больших усилиях можно более или менее приблизиться к цели; но для полного достижения ее нужно счастье.

Цель тут природа. Так как содействие трех воспитаний необходимо для совершенства целого, то очевидно, что согласно тому, на которое мы не имеем влияния, надо направлять оба другие. Но, может быть, слово природа имеет слишком неопределенный смысл; нужно попробовать определить его здесь.

Природа, говорят нам, есть не что иное, как привычка. Что это значит? Разве нет привычек, которые приобретаются только благодаря принуждению, и никогда не заглушают природы? Такова, например, привычка растений, которым препятствуют расти прямо. Растение, предоставленное самому себе, сохраняет положение, которое его принудили принять; но растительный сок не переменяет от того своего первоначального направления, и, если растение не перестает жить, продолжение его делается снова вертикальным. То же самое бывает и с людскими наклонностями. Пока мы остаемся в одном положении, мы можем сохранять наклонности, явившиеся вследствие привычки и вовсе несвойственные нам; но как скоро положение изменяется, привычка исчезает и природа берет верх. Воспитание, разумеется, есть не что иное, как привычка. Между тем, разве нет людей, у которых изглаживается и утрачивается воспитание, тогда как у других оно сохраняется? Откуда такое различие? Если название природы нужно ограничить привычками, согласующимися с природою, то не стоило и говорить подобной галиматьи.

Мы родимся чувствительными, и с самого рождения окружающие предметы производят на нас различные впечатления. Как скоро мы начинаем, так сказать, сознавать наши ощущения, является расположение искать или избегать предметов, которые их производят.[1] Эта склонность развивается и укрепляется, по мере того, как мы становимся чувствительнее и просвещеннее; но, стесняемая нашими привычками, она более или менее изменяется, в зависимости от наших мнений. До такого изменения, склонности эти составляют то, что я называю в нас природой.[2]

Следовательно, нужно было бы все сводить к этим первоначальным склонностям, что было бы возможно, если б три рода воспитания нашего были только различны: но что делать, когда они противоположны; когда вместо того, чтобы воспитывать человека для него самого, его хотят воспитывать для других? Тут согласие невозможно. Необходимость бороться или с природою, или с общественными учреждениями, заставляет сделать или человека, или гражданина, – так как того и другого вместе сделать нельзя.

Естественный человек, человек природы, весь заключается в самом себе; он есть численная единица, абсолютное целое, имеющее отношение только к самому себе, или к себе подобному. Гражданский же человек есть только дробная единица, зависящая от знаменателя, и значение которой заключается в ее отношении к целому, т. е. общественному организму. Хорошие общественные учреждения всего лучше изменяют человека, уничтожают в нем абсолютное существование, заменяют его относительным и переносят его Я на общую единицу; так что каждый частный человек не считает себя единицей, а только частью единицы, и чувствителен только в целом. Гражданин Рима не был ни Каем, ни Люцием: он был римлянином. Регул считал себя кареагенянином, и в качестве иностранца отказывался заседать в римском сенате: нужно было для этого приказание кареагенянина. Он негодовал на желание спасти его жизнь. Он победил, и, торжествующий, вернулся умирать в мучениях. Мне кажется, что все это мало похоже на людей, которых мы знаем.


С этой книгой читают
Жан-Жак Руссо (1712-1778) – выдающийся мыслитель и писатель эпохи Просвещения, человек, сотканный из противоречий, оставшийся в истории как смелый и неортодоксальный мыслитель. В «Исповеди», поразительной по откровенности (по крайней мере, для XVIII века), Руссо подробно описывает пятьдесят три года своей жизни. Это попытка обнажить истинные мотивы действий человека и – почти всегда – найти для них оправдания. Руссо не утаивает того, что воровал,
Жан-Жак Руссо (1712-1778) – выдающийся мыслитель и писатель эпохи Просвещения.В «Исповеди», поразительной по откровенности (по крайней мере, для XVIII века), Руссо подробно описывает пятьдесят три года своей жизни. Это попытка обнажить истинные мотивы действий человека и – почти всегда – найти для них оправдания. Руссо не утаивает того, что воровал, отдал собственных [детей в воспитательный дом, жил за счет богатых дам, делится самыми интимными ч
Жан-Жак Руссо (1712–1778) – выдающийся мыслитель и писатель эпохи Просвещения. «Исповедь» Руссо до сих пор не перестает привлекать читателей. Внутренняя свобода автора по отношению к условностям его времени определила ту глубину и точность самооценки, с которой написана эта книга. Описывая события и свои переживания, Руссо обнажает «всю правду своей природы», включая и «самые интимные и грязные лабиринты». Эта неповторимая книга вызывает глубокий
«Новая Элоиза, или Письма двух любовников» – самый известный роман французского мыслителя и прозаика Жан-Жака Руссо (франц. Jean-Jacque Rousseau, 1712-1778). *** Это сентиментальная история в письмах о любви прекрасной Юлии д’Этанж к своему учителю Сен-Пре. Мировую известность автору принесли произведения «Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми, Сочиненное г. Ж. Ж. Руссо», «Руссовы письма о ботанике», «Семь писем к разным лицам
– о том, как жить с тем, что лгут все и верить нельзя никому, и прежде всего себе;– о том, что всё, что мы знаем, состоит прежде всего из сильно упрощённых объяснений, уже давно не работающих верно; – о том, что ждёт тех, кто не соблазнился нехитрой привлекательностью веры и поиском смысла своей жизни там, где его нет и быть не может, и теперь занят то переосмыслением всей своей жизни, то борьбой с экзистенциальной депрессией, и что теперь со все
Развитие науки и новых технологий всегда сопряжено с трудностями «первопроходцев». Можно вспомнить слепого учителя Циолковского, мечтающего о звездах, многих ученых, отдавших свою жизнь за будущее развитие цивилизации. И всегда на их пути стояли уверенные в себе, благополучные люди, облаченные властью, которые говорили: «Зачем нам Таити? Нас и здесь неплохо кормят!». Всегда трудно сделать шаг из уютного круга.К счастью, история всегда доказывает
Ложь распоясалась, совесть совсем потеряла, претендует на «норму» в человеческом обществе. Во всех сферах жизнедеятельности человека активно пыталась выстроить свой виртуальный мир, основанный на сомнительных ценностях и ложных постулатах. Но времена меняются, поэтому Правда вновь укрепляет свои позиции. Басня для детей и взрослых, которая помогает в формировании нравственных качеств личности.
В предлагаемой книге пересказано (в том числе через переводы с английского) о еврейских взглядах на астрологию и реинкарнацию.Вопросы раскрыты всесторонне и достаточно подробно.Даны подробные описания для каждого из знаков еврейского Зодиака с рекомендациями.
Личная, а тем более интимная жизнь знаменитостей – это причудливое сплетение событий, в которых вознесение к высшему наслаждению сопровождается, как правило, настоящими драмами и душевными потрясениями. А если к тому же эта жизнь богата необычайными приключениями, неистовыми страстями, романтическими порывами, то интерес к ней возрастает многократно.Знаменитые любовники – это, прежде всего, великолепные мужчины. В этой книге рассказывается о 50 и
Очерки о знаменитых любовницах, представленные в этой книге, лишний раз убеждают в правоте этих слов. Этим знаком была Любовь, которая властвовала над ними и через них. Они жили в разное время и в разных странах; в царских одеждах или нищенских лохмотьях, в экстравагантных и смелых нарядах или скромных платьях они сразу выделялись из толпы, как бы отмеченные знаком свыше. Как бы ни была порой мучительна или безнадежна страсть, охватывающая влюбле
Я – Конни. Давай дружить!Я живу с мамой и папой.Я очень люблю красный цвет, полосатые футболки и яркие носки.Мне нравится играть, рисовать и узнавать что-то новое. Каждый день со мной происходит столько интересного! Совсем как у тебя.Давай расти вместе!Я расскажу тебе всё-всё-всё!Нам будет весело!
Бесследно исчезли трое смотрителей радиомаяка, расположенного чуть в стороне от оживленной космической трассы. Проведено полноценное расследование. По итогам проверки выявлено банальное нарушение внутренней инструкции. Маяк снова включен, тем не менее, желая перестраховаться, управление усиливает команду взводом военизированной охраны. Навигационное оборудование вновь исправно функционирует, обеспечивая безопасность движения. Казалось, все пришло