1
Я стоял у окна и смотрел на дождь, или это дождь смотрел на меня. Ветер срывал мокрые листья с деревьев и прибивал их к обочинам. Наступила осень. Раньше я её любил, но с возрастом я перестал быть настолько сентиментальным, чтоб обращать внимание на время года за окном. Мне стало попросту всё равно. Я погряз в более насущных проблемах, заботах, хлопотах, так что, мне стало не до погоды.
Свежий воздух ударил в ноздри, остужая и так холодную голову ещё больше. Я очнулся от своих мыслей, ощущая терпкий запах озона с улицы.
На плите шипел закипевший чайник. В глубине квартиры тихо бубнил телевизор. За стенкой о чём-то спорили соседи. Такая привычная обстановка. Всё на своих местах. Всё так, как и должно быть.
Разве?
Все делали вид, будто не замечают очевидного. Возможно, ничего страшного и не произошло, это просто регулярная осенняя хандра опустилась на города, укрыв их своим промозглым саваном тоски и одиночества. А возможно, это началось ещё прошлым летом или даже весной. Мне трудно было понять, ведь я давно никого не любил. (По крайней мере мне так казалось). Моё сердце свободно дышало в этой осенней стуже, не обременённое переживаниями о ком-то.
Как я уже говорил, люди предпочитали не замечать очевидного. А дело было в том, что как-то незаметно из мира исчезла любовь. Вряд ли кто-то может сказать, произошло ли это резко, либо развивалось, как болезнь, в течение многих месяцев или даже лет, пока не достигло своего пика. Все делали вид, что всё нормально, при общении не пытались лезть друг другу в душу, но я слышал тихие переговоры, сплетни, невнятный шёпот только с самыми близкими друзьями или родственниками. Это всё походило на сон, глупый кошмар или заговор. Это не могло быть правдой, и, тем не менее, оно ею было.
Из мира исчезла любовь, я имею в виду, любовь романтическая, какая существует между мужчиной и женщиной. Просто в один прекрасный момент у людей на всей планете резко пропала способность влюбляться. Больше никто не любил. Не мог испытывать это прекрасное чувство. Осталась дружба, привязанность к родственникам, инстинкты (как бы неприятно по отношению к людям не звучало это слово, я обязан его употребить), а вот любовь исчезла. Конечно, те, у кого её не было, ничего и не заметили, а вот те, кто любили, те, у кого были вторые половинки, жёны, мужья, любовники и любовницы, проснувшись однажды утром, с удивлением обнаружили, что не испытывают совершенно никаких чувств к ещё вчера боготворимому ими человеку. Это стало шоком. Все оказались в замешательстве. Поначалу конечно, никто не спешил раскрывать душу, люди не понимали, что происходит, пытались разобраться в себе, но прошёл месяц, два, а способность любить так и не вернулась. Чужая душа – потёмки, и вероятно, каждый считал, что такие странные метаморфозы происходят конкретно с ним одним, только спустя месяцы выяснилось, что это общечеловеческое бедствие.
Когда первый шок от произошедшего прошёл, люди вышли на улицу с протестами. Многие считали, что это тайный заговор мирового правительства, что на них испытывают психотропное оружие. Религиозные фанатики, напротив, твердили, что это Бог отнял у человечества способность любить в наказание за грехи. Я сполна насмотрелся на эти почти детские сопливые лозунги: «Верните миру любовь!», «Я хочу любить!», «Любовь – это всё, что у нас есть!» и пр. Я цинично смотрел с балкона своей квартиры на толпы митингующих, идущих по улице к городской площади, и недоумевал.
«Ну, исчезла она, так радуйтесь! – думал я. – Радуйтесь, что теперь свободны, что больше никто не разобьёт вам сердце, что теперь будете спокойно спать по ночам, а не плевать в потолок от бессонницы, роняя слёзы на подушку. Не будете задыхаться от боли, умолять о любви. Не будете унижаться. Больше никто не сможет вас предать, обидеть, обмануть… Холодная голова, ясный разум, незапятнанная гордость, свобода и покой – о чём ещё можно мечтать?»
Сам-то я давно не любил. Человек, отнявший у меня эту способность, жил в том же городе, что и я, и переступив через меня, преспокойно засыпал по ночам, даже не задумываясь о том, каково мне.
Ну ладно, не хочу ворошить прошлое…
Постепенно протесты стихли. В соцсетях ещё появлялись статьи, полные возмущения и требующие немедленного разоблачения преступников, сотворивших такое с человечеством, но постепенно и они исчезли. Теперь там на каждом шагу встречались очередные душевные излияния, типа: «я потерял любовь всей моей жизни», «любимая жена ушла, не сказав ни слова, – у меня больше нет смысла жить дальше», «мне только шестнадцать, я встречаюсь с парнем, но есть ли смысл продолжать, если всё равно мы никогда не сможем полюбить друг друга» и т. д. и т. п. Всё в таком же духе. Я терпеть не мог этих нытиков! Я старался отгородиться от происходящего глухой стеной цинизма и безразличия, не смотрел новости, не читал посты в соцсетях, а на работе говорил только о работе. К слову, все производства работали, государственные структуры тоже, никакого экономического кризиса не предвиделось. Люди жили обеспеченно. У всех всё было. Всё было, кроме любви. Как бы там ни было, но на работу и учёбу приходилось ходить – засунуть своё нытьё, депрессию, проблемы в семье куда подальше и идти зарабатывать деньги, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Деньги, деньги, деньги. Казалось, что их даже стало больше. Может потому, что люди перестали тратить их на всякую ерунду. Полезная, оказывается вещь, депрессия, можно хорошо сэкономить! (Это я так, шучу).
Как-то в одночасье исчезли беспечные парочки, целующиеся на лавочках в парках, кафе наполнились хмурыми одиночками, а в ЗАГСах теперь образовались очереди из подающих на развод.
Каким бы мрачным циником я не был, но понимал, что это неправильно, такой ход вещей неестественен для природы человека. Это был своего рода апокалипсис, но не такой, Боже, совсем не такой, каким его показывали в сотнях фильмов. Он оказался таким своеобразным, если так можно выразиться, и пришёл оттуда, откуда его совсем не ждали.
Что дальше? Упадёт рождаемость? Люди начнут спиваться с горя, не в силах перенести пустоту в своей жизни? Но ведь оставалось же столько всего интересного в мире, чем можно было себя занять! Столько разных увлечений: путешествия, искусство, изобретательство! Неужели всё это не имело смысла без любви?
И тут я посмотрел на свою жизнь. Мне всё это здорово было нужно? Да для меня вся эта мишура давным-давно перестала иметь значение. Мне не хотелось ничего. Деньги у меня были. И здоровье. И время. Но я не чувствовал ничего, кроме оглушающей пустоты в своём сердце. И её не могло ничто заполнить: ни новые впечатления, ни красивые вещи, ни хобби, ни личные достижения на работе. Я ощущал себя деревянной куклой, лишённой души. Красивой, успешной, одинокой деревянной куклой, которая больше не способна любить.
