В V веке описание исторических событий, происходящих в западной части римского мира, в сущности, ограничивалось компиляцией скудных хроник. В восточной же части ряд историков, писавших по-гречески, поддерживали литературную традицию классического и эллинистического периодов и сознательно стремились связать современность с прошлым, добавляя к трудам своих предшественников важные повествования о своем времени. Так, они описали смертельную агонию Западной империи и отчаянную, хотя в итоге увенчавшуюся успехом, борьбу за выживание ее восточной части.
К сожалению, эти исторические сочинения V века сохранились в отрывках разного объема в трудах более поздних авторов. Однако даже в таком виде они представляют собой важные источники для интерпретации истории того критического периода, в который были созданы. Профессор Гордон впервые перевел основную часть этих фрагментов на английский язык. Он написал введение, облегчающее их интерпретацию, и соединил их с краткими дополнительными рассказами таким образом, чтобы представить ясное связное повествование о важных военных и политических событиях, произошедших со времени смерти императора Феодосия I в 395 году до завоевания Италии Теодорихом в 493 году.
Поскольку эти отрывки сохранились в трудах более поздних авторов, которые цитировали их по разным причинам, то они, естественно, представляют собой фрагменты, в основном касающиеся людей или событий, повлиявших на Восток, а не на Запад. Однако такое выделение Востока, возможно, отражает изначальный характер греческих исторических трудов V века, ибо их авторы писали с позиций жителей Восточной империи и стремились рассмотреть события, о которых имели более подробные и правдивые сведения, на протяжении долгого времени. Происходившее на Западе, вероятно, описывалось в соответствии со значимостью для Востока и особенно для отношений, существующих между двумя империями.
В светской истории того периода основной темой является борьба римлян против варваров – если можно использовать последнее наименование для обозначения всех иноземных врагов обеих империй, несмотря на то что многие из них достигли высокого уровня развития цивилизации, особенно в результате контактов с самими римлянами. Мы видим обе империи окруженными как изнутри, так и снаружи. Племена вдоль их северных границ от Британии до Кавказа были готовы к нападению на имперские укрепления, как только появлялась малейшая надежда, что им удастся прорваться. С обратной стороны приграничной линии укреплений находились люди, поселившиеся здесь с согласия римлян в качестве независимых военных союзников, поддерживаемых римскими деньгами, чьи правители стремились захватить лучшие земли и получить для своих подданных большую свободу за счет своих номинальных владык. Кроме того, существовали отдельные люди и крупные отряды, имевшие собственных командиров и поступившие на имперскую военную службу. В большинстве своем эти группы состояли из варваров-наемников, многие из которых занимали высшие военные посты при императорах и слишком часто стремились подчинить правительство своей власти. Историки не скрывают, что существование империй зависело от варварских военных подразделений и основная их проблема заключалась в том, как использовать и одновременно контролировать своих наемников и союзников.
Хотя большинство этих варваров имели германское происхождение, в начале и середине V века величайшая угроза и для Востока, и для Запада, возможно, исходила от гуннов, особенно когда они объединились под властью Аттилы (445–453). Эти ужасные воины не только вынуждали прочих варваров искать убежища на территории империй, но и заставляли некоторых присоединяться к ним в нападениях на римлян. Кроме того, сами гунны совершали крупные набеги на римские земли и облагали огромной данью как Запад, так и Восток. И все-таки мы обнаруживаем отряды гуннов, служащих в качестве наемников под римскими штандартами. В одном длинном отрывке, вышедшем из-под пера историка и чиновника Приска, находившегося в составе посольства, которое отправил восточный император Феодосий II, мы встречаем живое описание Аттилы на пике его могущества, а также варварской роскоши, в которой тот жил. Из свидетельств Приска и других авторов складывается впечатление, что Аттила в разных ситуациях мог захватить обе империи, если бы направил свои войска против них. То, что он удержался от такого шага, похоже, было отчасти связано с желанием сохранить столь богатый источник дани, выплачиваемой золотом, а отчасти с недоверием к влиянию цивилизованной городской жизни, которую вели люди, которых он считал плохими воинами. Его неожиданная смерть в 453 году оказала важнейшее влияние на продолжение существования империи на Востоке.
На фоне варварского давления эти историки описывают состояние почти невероятной слабости и неразберихи, царивших в управлении империей. Мы видим безвольных и неумелых императоров, находящихся под влиянием амбициозных фаворитов, стремящихся к наживе и не способных отличить полезную политику от губительной, отвечающих на верность вероломством, а на успех – убийством. Дворцы являются рассадниками интриг – министров против военачальников, членов различных служб против своих коллег – дворцовыми евнухами, игравшими зловещую роль. Честные и способные государственные деятели столь редки, что их восхваляют с невиданной силой. Несомненно, с христианизацией империи нормы общественного поведения не улучшились. Об экономическом положении мало говорится напрямую, однако огромные суммы, которые Восточная империя выплачивала золотом гуннам в качестве дани, добросовестно записывались, и нам известно о разорении многих людей из-за тяжелых поборов алчных министров финансов. Защита судебной власти на Востоке, предлагаемая Приском, совсем не убеждает современных людей, поскольку он объявляет, что она предназначалась для римского беженца, живущего среди гуннов.
Отрывки весьма драматичны, так как описывают великих личностей, чьи цели и поступки влияли на ход событий. Самыми выдающимися среди них были три варварских правителя: вождь вестготов Аларих, вождь гуннов Аттила и вождь остготов Теодорих – к которым нам, вероятно, следует присоединить и вождя вандалов Гейзериха. Другие также играли важные, хотя и менее выдающиеся роли. Таковы были варвары Стилихон и Рицимер, римляне Констанций и Аэций и даже великие казначеи Евтропий и Хрисафий. Мы также видим, какое влияние оказывали на общественные дела женщины императорского дома, например неоднократно выходившая замуж Галла Плацидия на Западе и императрица Пульхерия или интригующая Верина на Востоке.
