Звонок относился к семейству неожиданных.
– Да?! – выразил Антон внимание.
– Здравствуйте, Антон Робертович! Вас беспокоит Васнецова Надежда Генриховна. Вы обо мне не слышали, наверное, а я о вас знаю достаточно, чтобы обратиться с предложением.
– Вот как? – заинтересовался Антон.
– Знаете, не хочется тратить попусту время на вступления о погоде и прочей чепухе, поэтому я сразу о деле. Ничего, что я бесцеремонна?
– Разве это бесцеремонность? Вот мне недавно сунули под нос микрофон, и прокуренный девичий голос агрессивно поинтересовался, счастлив ли я? Конечно, я ценю время журналистов, но хоть какое-то вступление! Ваш случай – иной, и я с удовольствием послушаю ваше предложение, минуя формальности.
– Я учредила газету, точнее еженедельник, предлагаю вам, Антон Робертович, стать его редактором… – Удивленный Антон молчал с открытым ртом, и она первая продолжила разговор. – Знаю, что вы никогда не работали в СМИ, но я читала ваши статьи. Вы, безусловно, обладаете литературными способностями, вполне достаточными для профессиональной деятельности. И – самое главное для меня – у вас есть некоторые качества, обозначающие вас как неординарную личность, например, философско-юмористическое мировоззрение. Предлагаю встретиться завтра и обсудить.
– Где? – единственное, что нашелся сказать Антон в ответ на сногсшибательное предложение.
Антон прогуливался по центральной аллее, неуклюже вертел в руках букет и раздумывал: уместны ли цветы при деловой встрече с незнакомой женщиной. Её он узнал издали по целеустремлённой походке и пошёл навстречу не торопясь, чтобы успеть рассмотреть неназойливым взглядом. Небольшая полнота лишь украшала её, подчеркивала женственность. Лёгкость и грациозность в движениях притягивали взгляд, заставляли любоваться. Некоторое замешательство возникло и в мыслях, принесло волнение. Антон успел сравнить возникшее, едва уловимое чувство с тем, что испытывал при первой влюблённости.
Оба остановились в нескольких шагах друг от друга, уверенные, что не обознались.
– Добрый день, Надежда Генриховна! Это – вам, – протянул Антон букет.
– Здравствуйте. Спасибо за цветы, Антон Робертович. – Она слегка «споткнулась» на отчестве, но продолжала смотреть в глаза собеседника внимательным оценивающим взглядом.
Антон понял, что его изучают и постарался незаметно ответить тем же. Надежде хватило пяти секунд; она посмотрела по сторонам и двинулась в направлении аллеи с акациями, оглянулась, безмолвно приглашая за собой. Его заторможенность со стороны могла выглядеть нерасторопностью. Просто Антон раздумывал, а она догадалась, чем заняты его мысли.
– Знаете, Антон Робертович, извините, у меня язык заплетается на слове Робертович. Вот опять! Я уж буду обращаться по имени. Ещё раз извините!
– Ну, разумеется, так лучше даже, менее официально. Признаюсь, и я подумал, что к имени Надежда не совсем подходит Генриховна. Так что мы оба выигрываем в простоте общения.
После своих слов Антон вновь заметил лёгкую улыбку на лице спутницы и отметил непохожесть этой последней улыбки на предыдущую. «Сколько же у неё разновидностей улыбок? Неужто – неисчерпаемый запас?! Наверное, именно про таких женщин говорят, что они загадочны», – подумал он, а вслух произнёс:
– Надежда, вы – инициатор встречи, вам и слово.
– Основное я сказала по телефону. Прежде, чем спросить о вашем согласии, скажу о деталях. Информационных ресурсов хватает – что и где произошло становится быстро известным. Может быть, сделать упор на аналитику, опросы. Впрочем, если возьмётесь за дело – вам и карты в руки. Штат большой набирать не стоит: три-четыре корреспондента плюс вы – достаточно, чтобы раз в неделю вывернуть наш городок наизнанку.
Надежда замолчала на мгновение – словно почувствовала реакцию Антона на свои последние слова. Прежде, чем она продолжила, Антон успел отметить её проницательность.
– С типографией договорилась. Раз в неделю будете передавать им материалы и всего-то. Я не стану вмешиваться, просить отчёт. Всё на ваше усмотрение.
«Сказала так, будто всё уже решено», – подумал Антон с долей иронии, а вслух сказал:
– Понимаете, Надежда, когда человек берётся за новое для него дело, он должен подумать о непредвиденных трудностях, с которыми ему будет сложно справиться. Я даже не догадываюсь, чего опасаться.
– Если вы, такой умный мужчина, смело высказывающий своё мнение, не можете найти какие-то преграды, значит их просто нет. – Она закончила фразу такой откровенной и обнадёживающей улыбкой, что Антону ничего не оставалось делать, как улыбнуться в ответ, выражая молчаливое согласие.
– Без сложностей не обойтись. Но вы справитесь, я уверена! – продолжила Надежда серьёзно. – И тут же легко перешла на шутливый тон: – Если не вы, то кто же?!
Антон молчал, не представляя, что ещё спросить о предстоящей работе. Надежда любовалась голубым небом, зелёными деревьями – осень лишь официально вступила в свои права.
– Моего отца назвали Геннадием, – неожиданно продолжила она разговор. —
Он в юности был романтичной натурой и, получая паспорт, изменил имя.
– Согласитесь, и это не лучший вариант, – не раздумывая сказал Антон и сразу
добавил: – Извините, что-то я разошёлся с этими отчествами, словно и поговорить не о чём.
Надежда слушала задумчиво; остановилась, повернулась к нему вполоборота, подняла указательный палец и сказала, как показалось Антону, совсем не то, о чём думала.
– Надеюсь, что вы будете таким же бескомпромиссным и убедительным, как и в своих статьях, что публиковали раньше.
Он пожал плечами, сомневаясь, была ли это похвала или напутствие, потому ответил по-детски наивно:
– Постараюсь.
