Моя история началась с остановки. Не какой-то банальной остановки транспорта или возвышенной – на пути к мечте. Нет, с остановки ни много ни мало сердца – уж извините за каламбур. Мощной мышцы, насоса, что качает кровь и уже много тысячелетий с совершенно нелогичным и нерациональным постоянством в людских сказаниях, дурных стишках и красивых поэмах отвечает за чувства, эмоции и даже характер человека.
До этого прискорбного конфуза сердце мое никак себя не проявляло. Скажу прямо, я его вообще не замечала. Лишь иногда, когда билось слишком часто, потому что я влюблялась в тех, кого стоит обходить стороной. Впрочем, влюблялась – гордо сказано, влюбилась. Однажды. И вот мое сердце замирало сладко от одного вида предмета моего обожания – Криса. «Обходить стороной» помните? Это о нем. Однако я забегаю вперед и порчу вам удовольствие понять, какими дурочками бывают даже умные девицы.
В общем, жили мы с сердцем душа в душу, а оно возьми да ни с того ни с сего остановись. И ладно бы еще случилось что-то героическое – хоть бы котенка спасла, так нет. Скорее произошло нечто мерзкое, обидное и глупое. Ладно, расскажу по порядку.
В тот день мне исполнилось 18 лет. По этому случаю я приготовила Крису сюрприз. Мы должны были отпраздновать мое совершеннолетие должным образом – предавшись греховной страсти, как говорила одна из моих приемных матерей. Для меня – впервые. Я собиралась вечером прийти к Крису в одном плаще на голое тело и… Что тут объяснять, и так понятно.
Однако я еще не рассказала, кто такой Крис и почему именно он стал предметом моих чувств.
О! Я считала его своим парнем и была страшно горда тем, что он выбрал из всех университетских девчонок меня! Еще бы – спортивный, популярный, красивый и богатый! В общем, банальность из романтических комедий. Она – ботан в очках, серой кофте и обычных джинсах, ведет жалкое существование на стипендию. Он – высокий блондин в брендовом шмотье на машине, за цену которой я бы жила год и не тужила. Крис был старше меня, но так уж получилось, что мы учились на одном курсе. Я говорила, что ботан, а ранее, что умная девица? Да, я поступила в университет в пятнадцать, умудрилась пройти за два года всю программу и так к восемнадцати попала на последний курс. Осенью надо мной посмеивались, к зиме начали травить, а весной меня заметил Крис, и моментально все изменилось – от меня отстали и даже начали как-то уважать. Я и разомлела.
На самом деле, учитывая, что я постоянно училась, а когда не училась – работала официанткой, то на травлю и насмешки внимания обращала мало. Неприятно, конечно, но мне бы поспать, а что там сказала обо мне блонда со сделанным к двадцати годам лицом – плевать. Может быть, в дальнейших событиях это и сыграло роль. Все должны проникаться уважением к тем, кто может себе позволить на родительские деньги купить новые дорогие шмотки, машину и то самое лицо!
Познакомились с Крисом мы так романтично, что если бы я смотрела романтические комедии, то тут же поняла бы, откуда это взято. Так вот, однажды я сидела в столовой и читала книгу – мне предстояло написать курсовую по «Илиаде» (чуть позже вы оцените иронию), и вдруг подходит ко мне Тита – та самая блондинка.
– Милая, я хочу тебе помочь, – заворковала она. Я даже вилку уронила от неожиданности.
– Чем же? – вежливо поинтересовалась я, зная, что помочь ей скорее могла бы я – она еле вытягивала на удовлетворительные оценки. – Пересказать свою версию Троянской войны?
– Я помочь, а ты… – Тут, надо сказать, она была права: может, меня потому и обижали, я зачастую бывала иронична и даже саркастична. Но что вы хотели от человека, которого всю жизнь травят. Поневоле найдешь метафорические панцирь и бич по руке.
– Извини, извини.
– У меня тут слуги вещи перебирали и много ненужного нашли, может быть, я передам это тебе?
Я обрадовалась. Дело в том, что я помогала фонду помощи неимущим, да что уж, и сама там периодически что-то находила для жизни. Конечно, вещи Титы мне бы не подошли никогда – была она пышнотела и грудаста, а я телосложением скорее напоминала подростка, но почему бы не прикатить тележку с хорошими вещами в фонд?
– Вот они! – Тита аккуратно поставила передо мной золотой пакет, на котором было написано «Шанель». Что-то промелькнуло на ее безмятежном от ботокса лице, а потому я очень аккуратно заглянула туда – на куче ветоши лежали засохшее собачье дерьмо и несколько пивных банок. Я отпрянула, а вокруг раздались смешки. Только тут я заметила, что все пристально наблюдают за сценой. Я взяла свои вещи, поднос и развернулась к выходу, когда Тита поймала меня за рукав и дернула на себя. Учитывая ее габариты, я пошатнулась, книга упала, рядом рухнул поднос, и из него вывалилось недоеденное. Тита тут же пинком отправила библиотечную «Илиаду» в пюре и придавила туфелькой – кстати, «Шанель».
– Какая неблагодарность, – развязно произнесла Тита и повернулась к собравшимся. – Мои слуги передают ей все, что найдено при разборе старого дома, который мы купили у соседей, а она!..
Я попыталась вырваться, дернулась, и часть моей рубашки осталась в кулаке Титы, оголив то, что принято скрывать. Она недоуменно посмотрела на меня, а потом захохотала. К ее веселью присоединились и все, кто был в столовой.
– Ох, ну я же говорила: возьми вещи! Твой же стиль – рвань и старье! – задыхалась Тита от восторга. Мне стало жарко, как и всегда, когда я начинала злиться. Казалось, что кожа горит и избавиться от этого можно, только если разорвать эту тупую девку на части, а лучше спалить. Я сжала кулаки, и Тита замолчала. Видимо, поняла, что сейчас что-то случится. Мне говорили, что глаза у меня становятся ну совершенно бешеные, когда я злюсь, даже цвет меняют. Я выдохнула, пытаясь взять себя в руки, подняла книгу и уже собралась было уходить, но тут Тита снова хохотнула. Это и стало последней каплей. Я резко развернулась на пятках и вытерла пюре, налипшее на «Илиаду», прямо об ее сиськи. Толпа в столовой прошелестела волной ахов и затихла. Тита вылупила глаза, словно ей пощечину дали, а потом оглушительно заорала и кинулась на меня.
Тут-то и появился Крис. Нельзя сказать, что до этого я его не замечала. Как можно! Главная университетская звезда. Но тут уж словно божественный свет на него снизошел. Аполлон, не иначе!
– Хватит! – перехватил он руку Титы, которая уже собиралась запустить наманикюренные когти мне в лицо. – Успокойся, Тита, и пойди умойся. – Потом обернулся к толпе. – Разошлись! – И зрители, не поверите, разошлись. Тита фыркнула что-то, но тоже враз успокоилась и убежала, а я лишь промямлила:
– Спасибо.
Хотелось красиво упасть в обморок, но я не могла отвести глаз от своего божества и упустить, как красиво солнце играет в его волосах, на мужественных скулах и на губах, которые что-то мне говорили.
