Сегодня большинство экономистов смотрят на человека как на эгоистичное жадное существо с безграничными потребностями, заботящееся только о своей выгоде и о максимизации получаемой им через потребление полезности. На этом строится вся традиционная экономическая теория. Современный макроэкономический анализ принимает во внимание в основном рыночное производство (то есть производство с целью обмена). Например, продукты, произведенные семьей на своем дачном участке для собственного потребления, не учитываются при подсчете валового внутреннего продукта (ВВП) – основного показателя экономической деятельности. Такой подход к экономике односторонен. Существуют более гуманистичные подходы к экономике, чем ныне принятые. Самым ярким и ранним изложением идей «новой экономики» в современной экономической теории является теория английского экономиста Эрнста Фридриха Шумахера.
Карл Маркс в своем очень серьезном и по-прежнему актуальном труде «Капитал» ясно и прозрачно вывел закон увеличения органического строения капитала. «У капитала одно-единственное жизненное стремление – стремление возрастать, создавать прибавочную стоимость, впитывать своей постоянной частью, средствами производства, возможно большую массу прибавочного труда». Постоянная часть капитала, по Марксу, это средства производства. Машины, оборудование, технологии. Именно вложения в них, их совершенствование обеспечивает капитализму возможность динамического роста, пределом которого выступает сам капитал. То есть чем выше развито капиталистическое общество, тем больше в нем труда машинного и меньше – ручного. Этот отмеченный Марксом закон соблюдается и поныне. Последние подсчеты относятся к 1973 году. Их привел в своей книге «Малое – прекрасное» Э. Шумахер.
Эрнст Фридрих Шумахер был из плеяды выдающихся ученых, бежавших из Третьего Рейха. Он стал одним из сподвижников лорда Кейнса, занимался планированием военной экономики Британской империи. Следуя экономическому учению Маркса, он ощущал необходимость дополнить его моральной составляющей, отнюдь не выводимой из диалектического материализма.
Трезво видя и достижения, и опасности современных технологий, Э. Шумахер отмечал, что только 3,5 процента рабочего времени в промышленности Британии уходят на производство товаров. Прочее – обслуживание, логистика, маркетинг.
В промышленности начали все шире и шире применяться массовые технологии. В электронике, служащей базой вычислительной техники. Сначала провода в изоляции, требовавшие ручной сборки, заменили поточно производимые печатные схемы. Затем – микросхемы. Изобильность дешевых активных элементов позволила еще при проектировании уйти от ручной регулировки схем.
Этот процесс происходил везде. В индустрии стройматериалов цемент стали получать не из вертикальных печей периодического действия, куда сырье грузилось вручную, но из вращающихся тоннельных горизонтальных печей. И опять – нет роботов, неуклюже, но неустанно катящих тачки к зеву печи, есть конвейеры непрерывного действия. Железные люди не кладут кирпич за кирпичом. Стены производятся массово-фабрично, из бетона или «сэндвича». Или возьмем сбор клюквы. Комбайны тоненькими лапками не обдирают нежно ягодку за ягодкой. Поле заливают водой, и гибрид миксера с пылесосом на гигантских колесах отсасывает клюкву в бункер, суша и упаковывая.
Э. Шумахер отмечал, что следует также учесть, что люди будут стремиться зарабатывать больше денег до тех пор, пока будут люди, желающие продать, а вернее – обменять на денежные знаки свой урожай. Однако людей ведь никто не обязывает менять его на какие-то несъедобные банкноты. Поэтому настанет однажды момент, когда этот обмен прекратится. Кто-то останется при фруктах, овощах, ягодах, хлебе, а кто-то – при несъедобных деньгах. Необходимость менять продукты на денежные купюры – такая же иллюзия, как и многие условности, принятые в цивилизованном, технократическом мире.
Современная экономика не делает различия между разными уровнями бытия. Уничтожение жизни (скажем, дерева) ради создания мертвого предмета (например, мебели) считается приемлемым и, более того, желательным. Э. Шумахер разработал противоположную систему ценностей – теорию родовых имений (или экопоселений), ставящие в центр экономической жизни Человека и его истинные потребности.
Движущая сила современной экономики – алчность (желание иметь как можно больше для себя) и зависть (стремление иметь больше, чем другие). Эти чувства мешают человеку развивать качества, которые делают его по-настоящему человеком (осознанность). Жизнь же в родовом имении предполагает альтруизм (создание прекрасного без всяких корыстных побуждений) и скромность (через осознание места человека в природе). Кроме того, на смену конкуренции и соперничеству в экопоселениях приходит сотрудничество между людьми.
Так как экономическая теория – наука о человеке, а поведение человека, который обладает осознанностью, неизмеримо менее предсказуемо, чем поведение животных, методы количественного анализа, столь широко сегодня используемые экономистами, имеют лишь ограниченную сферу применения. Статистика применима лишь в том случае, когда человек неосознан. [Неосознанность => несвободен, статистически предсказуем] Более того, при использовании математических методов анализа теряются качественные характеристики, которые могут иметь большее значение, чем те, которые можно измерить. Так же и в случае с родовыми имениями качественные характеристики и осознанность человека настолько важны, что традиционный экономический анализ к ним мало применим.
Наконец, наука не только изучает человека, но и формирует его отношение к себе и к миру. Таким образом, наука, относящаяся к человеку как к живой машине и придающая особое значение животной (а не поистине человеческой) природе человека, тем самым поощряет человека вести себя механически и создает препятствия для развития человеческого потенциала. Именно экономическая теория, уделяющая первостепенное внимание человеку и природе, подходит для экономического обоснования идеи родовых поместий.
Не удивительно ли, что современное человечество, чтобы вырастить одно яблоко, прикладывает усилия миллионов человек? Бесчисленные тысячи людей трудятся на карьерах и химических заводах, чтобы произвести удобрения; ученые сидят в лабораториях и колдуют над генами яблока, пытаясь сделать его лучше, чем сделал Бог; нефтяники бурят скважины и строят трубопроводы, чтобы доставить нефть до завода, где произведут бензин, который зальют в бак грузовика (над которым также трудились тысячи, если не миллионы человек – от каторжников на рудных карьерах до инженеров и директоров компаний), чтобы привести яблоко из далекой страны в местный магазин. Тысячи людей работают в торговле, чтобы продать это яблоко; финансисты сидят в своих стерильных офисах, чтобы обеспечить магазину возможность принять от вас деньги, и проч., и проч. Более того, вот вы съели яблоко, и началась новая бурная деятельность. Заводы по очистке канализационных стоков пыхтят, чтобы сделать воду с переработанным вами яблоком хоть немного чище; врачи и ученые ломают голову над тем, как вас лечить (оказалось, что питание генетически модифицированными яблоками, выращенными на химических удобрениях, отрицательно сказывается на вашем здоровье); на рудниках и заводах трудятся люди, производя мусоровоз, чтобы вывезти из города огрызок вашего яблока и захоронить его на свалке, и проч., и проч. Такое положение вещей кажется современным экономистам вполне нормальным. Дело в том, что в экономической науке считается, что при росте производства снижаются издержки на единицу продукции, а, следовательно, огромные заводы или плантации экономически более привлекательны, чем маленькие мастерские или частные сады. Получается, что теперь человечеству для обеспечения себя всем необходимым нужна мировая экономика и международная торговля, хотя еще совсем недавно подавляющее большинство товаров производились из местного материала при использовании местного труда для местного потребления. Ведь для того, чтобы вырастить яблоко, по большому счету почти ничего не нужно. Нужно посадить семечко в землю, поухаживать за ростком яблони, и потом она много лет будет снабжать человека плодами безо всякой необходимости в рудниках, грузовиках, магазинах, канализации и проч. Родовые поместья представляют собой модель маломасштабного производства преимущественно для местного потребления.
