Песчаные дюны были бесконечны. Они простирались до самого горизонта, куда мог дотянуться взгляд.
Отбросив назад растрепанные волосы, я осела, наблюдая за разворачивающейся передо мной картиной. Если бы этот пейзаж был запечатлен на холсте, можно было бы подумать, что это удивительно, как такая огромная земля была покрыта только оттенками одного цвета. Картина, которую я никогда раньше не представляла себе, сейчас внушала больше страха, чем страх не просветной глубины, была перед глазами.
Тело, казалось, дрожало от чувства испытуемого страха. Не прошло и суток после схождения с злосчастного корабля, а уже понимала, что на грани срыва.
Тот шторм, длинною в три невероятно длинных часа, стал для меня настоящим испытанием на вменяемость. Даже заносчивая Миления прибежала ко мне в каюту, чтобы было не так страшно умирать.
К вечеру шторм утих, выглянуло солнце, что медленно двигалось к закату.
– Эти земли не рады нам.
– Т-ты так считаешь? – перепуганная и взлохмаченная Миления лепетала за спиной. – Что за глупости Диана!
Всего за пару часов песчаные земли умудрились осушиться после дождя. Точнее, они впитали в себя всю влагу без остатка.
– Не удивлюсь если начнется песчаная буря или на нас нападут кочевники, или из-под земли выползет огромная змея и сожрет…
– А-а-а-а-а! – закрывая уши руками вопила Миления, совершенно не как леди. Мне на радость. Она разбавляла мою тревогу своей уморительной реакцией на мои невинные издевки.
«Чертов океан, а теперь и дьявольские пески!»
Таково было первое мое впечатление при осмыслении пережитого и увиденного сегодня.
Я подняла голову и взглянула на песчаные дюны. На них были видны многочисленные черные фигуры, медленно скользящие в нашу сторону.
– О… Всё именно так как я говорила Милка.
И ткнула пальцем в сторону черных силуэтов.
Девушка округлила глаза и отчаянно взглянув на меня она перепугано зажала рот руками. Я же просто пожала плечами сдерживая ироничную ухмылку.
– Всё Миления, заберут тебя, красотку такую, в рабство. Станешь женой какого-нибудь зажиточного старика ферзенца. Мужчинам очень нравятся юные девы, вроде тебя.
На её глаза навернулись слезы ужаса.
– Мда… – глядя на неё продолжила: – Видимо я переборщила Эмма. Это была шутка. Не волнуйся ты так… леди Таян.
Пока моряки переправляли с корабля припасы и нужные вещи для ночлега на сушу, мы с Миленией скитались вокруг. Точнее скиталась я, в надежде расслабиться и собрать с мыслями после пережитого, но девушка словно детеныш, потерявший мать, следовала за мной.
Ну-с, теперь я точно в аду…
Чуть позже к нам подошел Эсклиф и проводил к костру.
Мужчина выглядел совершенно спокойно, будто не было той ужасной бури.
За короткое время рыцари, моряки и слуги разбили небольшой лагерь и теперь у меня была своя палатка.
Эмма и Мия помогли мне переодеться в воздушное голубое плате, напоминающее платье золушки, и когда я вышла на улицу заметила приближающихся людей, что недавно мы видели с Миленией. Как оказалось, это были ферзенцы с другого судна, что пришвартовалось неподалеку от нас.
Из-за огромных волн, корабли сильно растянулись вдоль берега из-за чего пришлось разделиться.
В мою сторону направлялся высокий мужчина скрытый куфией.
Своеобразный платок огромного размера, которым обычно скрывают голову и лицо от солнца и ветра в пустынях.
Карие глаза опасно сверкнули.
На секунду показалось, что под куфией скрывался Карлос, но это был Михаэль.
Молодой мужчина остановился напротив меня и открыл лицо, неловко улыбнулся.
– Леди Эрскин. – он поцеловал мою руку. – Вы в порядке?
Меня хвалило лишь на усталый смешок, когда я ответила:
– Самое запоминающееся приключение в моей жизни. Надеюсь, боги смилуются и не пошлют мне снова такого рода испытаний.
– Да… Вы, наверное, сильно испугались.
– Даже завещание успела набросать. Хотите взглянуть?
Конечно же ничего я не составляла, ибо в тот момент могла лишь вцепиться в спинку кровати и мысленно молиться.
Михаэль понимающе улыбнулся и осмотрелся вокруг.
– Заночуем здесь. А утром отправимся в путь.
После последнего нашего разговора между нами ощущалось напряжение, но мы усердно его игнорировали.
Для расспросов касаемо кулона бабушки, решила повременить.
Не место и не время.
Я посмотрела на тусклое небо, полностью усыпанное звездами. Оно было заполнено таким количеством звезд, какого я ещё никогда не видела за всю свою жизнь.
Я чувствовала, что молчания достаточно, чтобы поблагодарить Бога за то, что он услышал мои молитвы, позволил выжить и просто встретить эту ночь.
Через некоторое время мужчины, о чем-то переговаривавшиеся вдалеке, вернулись с корзиной, наполненной чем-то съедобным. Ароматный запах наполнил воздух, и вскоре я осознала, как сильно проголодалась.
Потрескивал огонь в костре, раздавался постоянный шум волн, бьющихся о берег. Лица служанок, сидевших вокруг костра вместе с нами, были полны изнеможения.
Я надломила кусок обветрившегося хлеба и принялась им хрустеть, тогда как Миления капризно возникала.
Ещё бы она не возникала. Она – не то, что я – настоящая леди, выращенная в тепличных и роскошных условиях. Поэтом такие угощения: как хлеб, вяленое мясо, жареная морская рыба, запечённый картофель из огня и вино – её не устраивали.
Солнце окончательно скрылось за водным горизонтом, но привычной кромешной тьмы не было. Пески освещались лунным светом и от этого казалось, что я находилась среди серебряной пустыни.
Открывающийся вид звездного неба и холмистой пустыни вызывали во мне отклик одиночества и восхищения. А ещё волнение перед завтрашним и последующими днями на этих землях.
Пока я размышляла о будущем и жевала сочное рыбное филе, что иногда хрустело на зубах, почувствовала чей-то пристальный взгляд.
На меня кто-то смотрел из темноты.
Свет исходил только от далекого костра, луны и звезд, но, тем не менее, я смогла разглядеть темные глаза, которые смотрели прямо в мою сторону. Они были похожи на бездну, которую я видела в момент шторма, и, в данный момент, в ней буквально тонула.
Обладателем этих бездн был Михаэль.
Заметив его взгляд, я просто смотрела на него и юноше ничего не оставалось кроме как подойти.
По роману, с самого рождения Диане уделялось много внимания. Учитывая, что она родилась с внешностью знойной красотки, её жизнь всегда омрачали похотливые взгляды, особенно я прочувствовала этот липкий взор, когда заняла её место. И всё же мне неважно каким был бы этот взгляд: брезгливым, похотливым, жалостливым или смущенным. Ещё в прошлом я научилась быть невосприимчивой к подобному вниманию, ведь оно преследовало меня – бедняжку-калеку, на протяжении двух лет. Не сумев приспособиться – не смогла бы жить нормальной жизнью.
