Майя
– Эй, Майя, подай мне тушь! – выкрикнула Ива, пялясь на себя в зеркало, вырисовывая свои фирменные стрелки на больших голубых глазах.
– Серьезно, ты будешь красить нарощенные ресницы? – возразила я, а затем взяла тушь в руки.
– Не вижу в этом ничего плохого, – Ива обернулась и запорхала своими ресничками, сложив губы трубочкой. – Я хочу найти парня.
Дженна демонстративно закатила глаза:
– Сегодня? Мы не за этим идем в клуб! – Она выхватила тушь из моих рук и подошла к столику, где сидела Ива.
– Шанс встретить «того самого» возрастает, когда ты этого совсем не ждешь! – ехидно защищалась Ива, забирая тушь у подруги.
– Да ладно, это ты то не ждешь? Мне кажется, ты всегда на чеку! – рассмеялась Дженна. – Майя? – она перевела взгляд на меня.
– Я должна сейчас принять чью-то сторону? – приподняв бровь и скрестив руки на груди, ухмыльнулась я.
– Не чью-то, а мою, – утвердительно заявила Дженна, а затем подошла к шкафу и распахнула двери, – Ива, могу я надеть твой комбинезон с открытой спиной?
Ива развернулась лицом к Дженне и победоносно развела руки ладонями вверх:
– А если скажу «нет»? – Она изогнула бровь.
– Тогда я возьму пинцет, – Дженна сощурила свои карие глаза, – и одну за одной буду выдирать твои прекрасные реснички, а если и потом ответ будет «нет», то я найду ножницы и отрежу твои шикарные искусственные белокурые пряди! – Дженна, конечно, шутила, но так она добивалась своего.
– Искусственные? Я отдала за них целое состояние. Они что, правда выглядят ужасно?
Я злобно посмотрела на Дженну. Кажется, до нее дошло, что угрозы дали противоположный эффект.
– Все в порядке, Ива, Дженна шутит. Твои волосы выглядят шикарно. – Я подошла к ней, взяв за плечи, и развернула нас к зеркалу. – Посмотри на эту красотку, – мы видели наше отражение, – ты потрясающая. И ты найдешь своего мужчину, обещаю.
– У меня так давно не было секса, – глубоко вдохнула Ива. – Иногда мне кажется, что этот день никогда не наступит.
– Так, – прервала ее Дженна, – я не имела ввиду ничего плохого. Прости. Просто хотела заполучить этот сексуальный комбинезон на вечер.
– Ты можешь надеть все, что хочешь, – улыбнулась Ива.
– Спасибо, подружка! – Дженна наклонилась в сторону Ивы и послала ей воздушной поцелуй. – Марк присоединится к нам? – она обратилась ко мне.
– Увы, нет, он сегодня на смене, – грустно ответила я, – у нас будет только завтра. Он будет уставший, поэтому вряд ли нам удастся провести более, чем пару часов вместе, а потом я…
– Неееет, не напоминай! – застонав, остановила меня Ива. – Не хочу снова думать о том, что ты уезжаешь. – Она встала и обняла меня.
– Я буду всего в часе езды, – напомнила я.
– Но ты будешь по уши в работе, – Дженна подошла и обхватила своими тонкими руками нас с Ивой.
– Буду приезжать каждый выходной, обещаю, – пробурчала я в плечо Иве.
– Но у вас с Марком и так будет мало времени вместе, а на нас его совсем не останется, тем более тебе будет нужно навещать твою бабушку, – сыпала аргументами Дженна.
– До сих пор не понимаю, как ты согласилась на эту работу, – Ива подняла глаза на меня.
– Пора вылезти из скорлупы, детка, ты же знаешь, – мягким голосом ответила я. – В Рединге нет работы моей мечты. Я слишком долго зализывала раны, оставленные мне пребыванием в Лондоне, но пора вернуться с высоко поднятой головой.
– Ты права, – согласилась Ива, – ты заслуживаешь эту работу и даже больше.
– Спасибо! Я, правда, хочу добиться успеха. Знаю, что иду на жертвы, но чувствую, что пришло время.
– Ива, вот зачем ты накрасила ресницы, если собираешься плакать? – засмеялась Дженна, глядя на блондинку.
– Вовсе не буду плакать, давайте собираться, а то пропустим веселье.
Сегодня мы, три подруги: Майя, Дженна и Ива, которые вместе еще со школы, идем в бар, потому что через день я уезжаю в Лондон для работы в крупной компании по рекламе и маркетингу. Четыре года назад я окончила Ричмондский университет в Лондоне по специальности модный менеджмент и маркетинг, но обстоятельства, о которых не хочу вспоминать, заставили меня вернуться в родной город. Еще через год болезнь Альцгеймера, которой страдает моя бабушка, усилилась, и я целиком и полностью посвятила себя заботе о ней, время от времени подрабатывая, чтобы совсем не потерять сноровку и не впасть в депрессию. В больнице я познакомилась с Марком Ризби, который был неврологом бабушки Гретты. Сейчас ему 35 лет, что на 9 больше, чем мне. Мы легко нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте, и уже через 3 месяца начали жить вместе. Марк видел, как я разрываюсь между желанием построить собственною карьеру и уходом за бабушкой. Недавно он помог определить бабулю в реабилитационный центр с постоянным пребыванием пациентов в нем, поэтому я могу немного выдохнуть и попытаться двигаться к своим мечтам. Марк, конечно, не в восторге, что я уезжаю жить в Лондон, но он понимает, насколько сложно в наше время добиться успеха и признания, поэтому в конечном итоге сдался.
Что касаемо моей семьи – тут все сложно. Папа оставил нас, когда я только начала учиться в младшей школе. И это не его вина. Все проблемы в семье всегда создавала моя мама Каталея, которая искала любви на стороне. Ей было мало нас с папой. В итоге она вышла замуж за своего любовника, от которого родила моего младшего брата Джереми. Потом был третий муж, четвертый… Сейчас она путешествует по Европе со своим новым возлюбленным. Плюсом ее похождений было только то, что ей удивительным образом удавалось качать их этих мужиков деньги, которых хватало, чтобы я не задумывалась о деньгах на лечение Гретты. Она предпочитала принимать участие лишь в финансовых вопросах, изредка навещая свою маму в больнице или дома. Я же не могла позволить себе такой роскоши, тем более, что очень люблю свою бабулю. Было трудно смириться с ее болезнью, но благодаря усилиям Марка, который имел нужные связи в медицинской сфере, нам удалось найти баланс.
Джереми, видимо, характером пошел в маму. Вольная птица без определенного места жительства. Еще в школе он начал играть в рок-группе и сейчас колесит по стране, выступая на фестивалях, открытых площадках и ночных клубах, хоть ему еще нет и 21 года. Их группа не суперпопулярна, но сейчас они стабильно зарабатывают, и Джереми полностью обеспечивает себя сам. Был и тяжелый момент: после смерти полтора года назад отца Джереми – моего первого отчима, тот увлёкся наркотиками. Поскольку мы видели его редко, о зависимости узнали слишком поздно. Тогда мама подключила все свои связи (на тот момент она работала юристом в одной из консалтинговых фирм), чтобы Джереми прошел лечение, а не сел в тюрьму. И ему удалось! Я была настроена скептически и не верила в положительную динамику, но сейчас он действительно больше не употреблял. После лечения он регулярно посещал собрания, сдавал анализы и так далее, насколько позволял его график. Не знаю, как бы мы жили, если бы Джереми не справился.
