Бен Баркоу, Штефан Зайдениц - Эти странные немцы

Современных потомков тевтонцев нередко сравнивают с человекоподобными монстрами с лязгающими голосами и лающей речью, однако признают безусловное превосходство их автопрома и футбольных команд.

Трудно поверить, что за этим грозным и не слишком привлекательным фасадом кроется народ, терзаемый раскаянием за свое прошлое, сомнениями в своем сегодняшнем предназначении и неуверенностью в завтрашнем дне. Спасение немцы ищут, с одной стороны, в порядке и системе, то есть в государстве и Федеральном банке (Bundesbank), с другой – уповают на веру, психоанализ и духовность.

Кому-то эти терзания могут показаться смешными, но насмешки чреваты. Чувство юмора – не самая сильная сторона немецкой натуры, юмор, по их мнению, особая категория, требующая вдумчивого и серьезного подхода. Они убеждены, что жизнь, как медаль, имеет две стороны: публичную, которую можно выставлять напоказ, и личную, в которую посторонние не допускаются. К публичной относится работа, политика, бизнес, к личной – семья, друзья, увлечения и отдых. Что уместно в одной, недопустимо в другой. На людях – благопристойность и политес, а как дома – никого не касается.

Немец в отпуске ассоциируется с пивом и колбасками, а поскольку отдыхать немцы предпочитают за границей, репутация у них сложилась незавидная. Впрочем, ее однобокость всем очевидна, отпуск людям выпадает нечасто и ненадолго. Профессиональная компетентность немцев сомнений ни у кого не вызывает.

Сегодня, когда единая Германия стала свершившимся фактом, люди даже очень широких взглядов опасаются за свое будущее. Не то чтобы их пугает внешний мир, просто они боятся произвести на него плохое впечатление. Не слишком ли мы высокомерны? Не дает ли сбои наша толерантность? Не встали ли мы на скользкий путь возврата к страшному прошлому? Нет ответов, но немцы, эти европейские невротики, их упорно ищут. К слову сказать, их экономика напрямую зависит от внешних рынков сбыта.

Из уроков, преподанных им историей, немцы накрепко усвоили, что вне содружества народов будущее не существует. Они как никто ясно осознают необходимость мирного существования. Толерантность не добродетель, она долг и обязанность.

У других народов немцы вызывают крайне противоречивые чувства, от восхищения до ужаса. Рациональность, хладнокровие, самовлюбленность, высокомерие, властность и деспотизм – это лишь немногие из приписываемых им качеств, кстати, как нельзя лучше подходящих для финансистов и промышленников.

Англичанам импонирует немецкая деловитость и педантичность, им кажется, что немцы им ближе остальных европейцев. Это наивное заблуждение обусловлено тем обстоятельством, что немцы нередко владели британской короной или занимали высокое положение при дворе.

Возьмем самый очевидный пример: британская нация и ее национальное самосознание формировались в период римских завоеваний, Германия же стала единым государством лишь в 1870 г. благодаря «железному канцлеру» Отто Бисмарку. Для немцев огромную роль играет «приверженность малой родине», наиболее ревностная в этом отношении Швабия.

Французы относятся к бошам (презрительное прозвище немцев во Франции) с настороженностью и легким отвращением и предпочитают держаться от них подальше. Итальянцы уважают немцев за умение делать дела не прибегая к взяткам, но в душе считают их неотесанными мужланами.

Для австрийцев хороший немец тот, который находится от них на другом краю земли, в идеале – по ту сторону Атлантики. От сродства Вены и Берлина им при всем желании не отпереться, что не мешает на дух не выносить баварцев, своих ближайших соседей.

Швейцарцы считают, что в целом немцы идут правильным путем, но им немного не хватает добросовестности (заметим, что в Швейцарии вас оштрафуют, если вы выбросили мусор в контейнер, не соответствующий вашему мусору по цвету, а в Германии – если вы решите пренебречь контейнером как таковым).

Немцы благоговеют перед англичанами и страдают от неразделенности своего чувства. Англия во все времена служила для них непререкаемым авторитетом, примером политического и социального устройства, образцом в промышленных и технологических достижениях. В глазах немцев англичане милейшие люди. Почти как сами немцы.

В американцах подкупает беспечный прагматизм и раздражает поверхностное отношение к жизни. Соединенные Штаты для немцев что-то вроде директора школы наций и народов, а директора полагается если не любить, то как минимум уважать.

Немцы верят в авторитеты. «Кто умеет подчиняться, тот сумеет подчинять».

С итальянцами у немцев полное взаимопонимание, ведь их истории тесно переплетаются. Они заклятые друзья, их отношения скреплены войнами, вторжениями и прочими формами завоевательного туризма. Немцам нравится итальянское искусство, кухня и пляжи. Обе страны обрели государственность в XIX веке, и обе до сих пор сомневаются, что игра стоила свеч.

Немцев восхищает изысканность французской цивилизации, что не мешает им с пренебрежением отзываться о некотором плебействе самих французов. Слишком уж они легкомысленные, слишком беспечные и веселые, куда им до немецкой духовности. Но все же немцев можно уверенно причислять к франкофилам, особенно живущих в районах, пограничных с Францией.

Когда немцы выбирают место, куда бы поехать в отпуск, они напоминают детей, запертых за высоким забором, которые выискивают в этом заборе дырочку, чтобы разглядеть средиземноморские страны. Немцы не скрывают зависти к внутренней раскрепощенности жителей побережья, их свободе отношений, культурному наследию, теплому климату.