Юрий Перцовский - Встреча с заоблачной Монголией

Чем запомнилась Монголия при первой моей встрече с ней, в апреле 1968 года? Наверное, языковым барьером, когда мне пришлось разговаривать с людьми, совершенно не знающими русского языка, а я – монгольского.

Я ехал в сомон Хархорин в кабине грузовой машины на свою новую работу в качестве механика ПСМК-2 на базе монгольского строительного батальона. В кабине разговор складывался путём узнавания названий предметов, животных, элементов ландшафта. Я рисовал на листе бумаги лошадь, овцу, сарлыка, сопку, камень и получал взамен слово на монгольском языке. Так примитивно я начал изучать язык.

А ещё запомнилась мне красная скала с древними белыми письменами на громадных плитах и маленьким буддийским полуразрушенным храмом у её подножия в городке Цэцэрлег Архангайского аймака.

Было безлюдно. Я поднялся на эту скалу, движимый каким-то тайным предчувствием. И только позже узнал, что скала эта называется «Великий Камень Гуннов». Узнал я также, что долиной реки Орхон шло уже до нашей эры великое расселение кочевых народов.

Отсутствие специальной литературы и ежедневная загруженность работой не позволяли мне тогда получить достойные знания по истории и географии Монголии.

Но тайное предчувствие неслучайности первой встречи не обмануло меня – спустя 40 лет я снова карабкался по красным гранитным плитам «Великого Камня Гуннов» наверх.

Эта уже третья встреча с Монголией была продиктована громадным неудовлетворённым интересом к этой красивой и богатой разнообразными природными ландшафтами стране; к великому и удивительному историческому прошлому, к уникальной флоре и фауне; к редкому разнообразию народностей, обычаев, верований и религиозных культов.

Первая встреча с Монголией была сосредоточена для меня в аймаке Убурхангай, в предгорьях Хангайского хребта, на реке Орхон. Но по работе приходилось бывать в южном Гоби (Даланзадгад, Улан-Нур), в Дархане и Улан-Баторе.

Автор книги на пути в Улан-Батор

Посёлок Хархорин (бывшая столица Монгольского Каганата Кара-Корум) был местом расположения центральной базы нашей передвижной колонны. Рядом с развалинами Кара-Корума, занесённого вековыми песками, стоял монастырь Эрдэни-цзу (построенный в XVI веке) Абатай-ханом. Окрестности посёлка и долина реки Орхон были местом захоронения древних номадов (кочевников). Маленький курган стоял рядом с домом, где мы жили.

Сам монастырь в те годы был музеем религиозных культов. К счастью, он избежал судьбы большого количества буддийских монастырей (хурээ) в Монголии, разрушенных народной революцией.

Монголия, как место совершения путешествий многих русских и иностранных исследователей, притягивала меня, уже на склоне лет, побывать в Гобийском Алтае.

На моём столе всё чаще стала появляться карта Монголии, и наконец, я стал собирать рюкзак для путешествия. Сподвижниками моими стали два товарища. В июне 2011 года мы уже были в Улан-Баторе, где столкнулись с организационными проблемами вплотную. Как и на чём совершить это гигантское путешествие длиною более трёх тысяч километров? Автобус, который возил западных туристов с ночлегами в отелях, нас не устраивал.

Выручили нас мои русские друзья, с которыми я работал во время второго моего пребывания в Монголии.

Это Анатолий Васильевич Алексеев (А.В.), профессиональный водитель, который родился, вырос и проработал шофёром почти всю свою жизнь в Монголии, исколесив её вдоль и поперёк. Сколько историй, случаев, порой безвыходных ситуаций поведал он нам во время поездки! Монголия его рассказов – суровый, не прощающий ошибок край. И в то же время, сколько радости подарила ему эта захватывающая скитальческая жизнь, сколько интересных встреч с людьми и природой! Он ездил по Монголии, когда ещё почти не было асфальтированных дорог и мостов, когда знание монгольского языка было ключом в хаотическом клубке дорог. «Замечать и запоминать», – постоянно советовал он нам в дороге и очень обижался, когда мы пропускали мимо ушей его советы. Для нас он стал проводником, надёжным и опытным товарищем и просто чудесным, общительным и интересным спутником. Он стал тем же, кем был в путешествиях Арсеньева Дерсу-Узала. Знание Монголии, её людей и обычаев, умение найти общий язык, а порой и его старые знакомые часто выручали нас. Его машина, «Лендкрузер», старый и надёжный товарищ, не подвела нас ни разу. Общение с машиной для А.В. было священнодействием – это и содержание её в чистоте, и наблюдение за расходом топлива (т. е. за состоянием топливного насоса и поршневой группы), и осмотр машины на предмет течи масла и охлаждающей жидкости, это чувство взаимного доверия и уважения. И нам он не позволял вольностей внутри машины: разбросанных вещей, грязной обуви. Машина, как бы сознавая своё главенствующее место в нашем путешествии, заставила нас в самом начале поволноваться.

Перед путешествием очень некстати «полетел» плунжер топливной системы, и пришлось ждать, пока сын А.В., Алексей (тоже водитель), привезёт с оказией эту деталь из Китая. Несколько дней ожиданий поставило под сомнение возможность нашего путешествия. Только телефонные разговоры А.В. с сыном на пути следования последнего по Китаю и Монголии добавляли нам уверенности в лучшем исходе.

Таких неожиданных сюжетов Монголия подбрасывает путешественникам достаточно: то это игра цен на дизельное топливо, то проливные дожди, сопровождающиеся катастрофическим подъёмом воды в реках. Я уже не говорю о карантинных мероприятиях в районах, где ведётся охота на тарбаганов. Кроме того, водитель, в случае серьёзной поломки машины в пути, становится заложником очень непростой ситуации. И тут, по рассказам А.В., часто выручала бескорыстная помощь простых монгольских водителей, тем более, что зимой на пустынных степных дорогах такая остановка становилась вопросом жизни и смерти.

Монгольские проводники

С окончанием ремонта «Лендкрузера» началась бешеная гонка по самым неотложным делам. Это поиск бензо-заправки в городе, где по сходной цене заправили две наши машины и дали запас дизельного топлива в 300 литров для крайних ситуаций в безлюдных районах Гобийского Алтая. Затем на оптовом рынке мы взяли все необходимые продукты, которые ещё надо было упаковать. Комплект путевого снаряжения А.В. находился в гараже рядом с его домом. Находясь на пенсии, А.В. превратился в прекрасного туриста и частенько выезжал с женой и внучатами на природу.

Обязательным элементом любого путешествия в Монголии является разборная железная печка с трубой, топкой и отверстием под котёл со сферическим днищем. Посуда для приготовления пищи не ограничивалась котлом – была ещё большая сковорода и подставка для установки котла на землю. Фляга для воды, при проезде по пустынным безводным районам, была ёмкостью, не удовлетворяющей всех наших нужд, что было причиной быстрейшего достижения источника пресной воды (часто это была скважина с водокачкой в сомонах или ручей (ключ) в дикой местности). Иногда мы обедали в «гуанз» (кафе или столовая, часто примитивная) в сомонах или маленьких городках. Четыре палатки для пяти человек служили кровом и защитой от непогоды.