Глава первая
Ветер перемен
Нкхау облюбовала небольшую территорию на берегу реки. Там росли могучие ветвистые деревья и на них можно было удобно устроиться. Забиралась она повыше – так безопаснее, а днем их листва спасала от жары. К реке она спускалась, чтобы утолить жажду и умыться.
Здешний климат отличался переменчивостью. Несколько дней огненный шар мог палить нещадно, а затем обрушивались холодные дожди. Листва деревьев была настолько густая, что защищала и от дождя, и от обжигающих лучей.
Большую часть времени Нкхау бездельничала. Она отточила навыки охоты до такой степени, что ей не приходилось, как раньше, тратить на это занятие много времени. Днем она спала, а ближе к вечеру выходила на промысел. Ночь стала для нее любимым временем суток. Нкхау соорудила себе лежанку в кронах деревьев и выбрала такое место, чтобы нависающие ветви не мешали обозревать ночное небо.
Она любила смотреть на звезды. Глядя на их мерцание, Нкхау каждый раз вспоминала слова Такаматы про семена, которые приносят ветра Великой Пустоты, и надеялась однажды воочию увидеть это природное явление. Звезды казались ей живыми существами, такими же одинокими, как она сама, рассеянными по просторам темной космической бездны.
Порой, наблюдая за звездами, она размышляла о разных вещах. Например, о том, зачем ей нужно племя. Почему отдельные особи объединяются и всегда выбирают вожака. Иногда Нкхау тяготило одиночество. Но она понимала, что, вероятнее всего, тоскует не по племени Мнерх или Тойя, а лишь по некоторым их представителям. Когда она впервые покинула родное племя Хигабу, то совсем не тосковала, потому что не была ни к кому привязана. Значит, племя нужно для чего-то другого.
Нкхау зевнула и сладко потянулась. От всех этих размышлений ее клонило в сон. Звезды подмигивали ей, и невидимые ветра Великой Пустоты несли из глубин космоса волшебные семена. Уже совсем скоро…
На следующий день огненный шар принялся испепелять все живое на земле. Нкхау лишь пару раз покидала свое укрытие и делала вылазки к реке, чтобы утолить жажду. Все остальное время она провела на лежанке в ветвях, надежно спрятанная густой листвой от солнца и чужих глаз. Ближе к вечеру она в очередной раз стала собираться к воде, но спуститься с дерева так и не успела. Она услышала шум и быстро вернулась обратно.
Источником шума оказались двое чужаков, резво прыгнувших с разбега в воду. Они были у Нкхау как на ладони. Раньше Нкхау никого здесь не видела, поэтому и облюбовала это живописное и, как ей казалось, пустынное место. Нкхау очень надеялась, что они надолго не задержатся, и принялась скорее от скуки разглядывать непрошеных гостей.
Молодые мужчины резвились в воде и даже устроили заплыв наперегонки к другому берегу. Нкхау с ленивым интересом наблюдала за ними.
Вдоволь накупавшись, они покинули пляж, а Нкхау осторожно спустилась к реке. Эти незнакомцы вызвали в ней странное замешательство. Она зашла в прохладную воду и внимательно посмотрела на свое отражение. Впервые за долгое время ей захотелось взглянуть на себя. Неужели ей все-таки нужно племя?
Ночью, как обычно, глядя на звезды, Нкхау почувствовала непривычную тоску в сердце. Пока она жила одна, все было хорошо. Она ела, спала, охотилась, любовалась ночным небом. Прошлое казалось ей сном, настолько красочным и ярким, что она долго не могла его забыть. А настоящая жизнь – вот она! Нкхау чувствовала ее каждую секунду, в то время как прошлое было лишь воспоминанием, иногда приятным, а порой горьким и невыносимым. По мере того как тускнели цвета этого сна, ее раны затягивались. Жизнь брала свое. Но сегодняшний день что-то изменил.
Проснувшись, Нкхау решила прогуляться и набрать немного фруктов на завтрак.
Наслаждаясь погожим летним деньком, она неторопливо дошла до фруктовой рощи и застыла в изумлении: две молодые женщины, весело переговариваясь, собирали плоды с «ее» деревьев. Нкхау затрясло от негодования. Она притаилась в кустах и стала наблюдать. Тут ей в голову пришла мысль проследить за ними и узнать, что это за племя.
Из укрытия в зарослях травы Нкхау увидела маленьких детей, с истошными воплями носившихся по стойбищу, еще трех женщин и пятерых мужчин. Трое из них были молодыми, один средних лет, а последний – совсем дряхлый старик, почти как Такамата. Нкхау внимательно всматривалась в их лица, пытаясь понять, кто же вожак. Вскоре она пришла к выводу, что это явно не один из трех молодцов. Они как раз устроили шуточную потасовку и мало чем в этот момент отличались от орущих и прыгающих детей.
Тот, что постарше, был довольно упитан и суров. Он сидел в стороне, под сенью деревьев, и о чем-то разговаривал со стариком.
– Ты кто?! – услышала она за спиной.
Нкхау подпрыгнула на месте и обернулась. Перед ней стоял молодой мужчина, смуглый, с темными длинными волосами.
– Я – Нкхау, – ответила она, вытаращившись на него.
– Что делаешь на нашей территории? – спросил он стальным голосом.
Ей так и хотелось огрызнуться, но благоразумие взяло верх, и она сдержанно ответила:
– Нкхау давно живет здесь. Нкхау на своей земле.
Мужчина недоверчиво прищурился и ткнул в нее охотничьей палкой:
– Иди давай!
Нкхау под конвоем доставили к главному. Средних лет мужчина смотрел на нее так же недоверчиво и совсем не дружелюбно.
– Кто такая? – спросил он.
– Нкхау, – ответила она, озираясь по сторонам. Вокруг нее собралось все немногочисленное племя.
– Что делаешь здесь?
Нкхау не нравился его тон. Она много времени прожила одна и отвыкла перед кем-либо отчитываться.
– Живу.
– Почему следила за нами?
Нкхау собиралась промолчать, но конвоир больно ткнул ее охотничьей палкой в плечо.
– Нкхау… просто хотела знать, кто пришел на ее землю, – ответила она, одарив его испепеляющим взглядом.
– На землю твоего племени, ты хотела сказать? – поправил ее главный.
Нкхау фыркнула и облизала сухие губы:
– У Нкхау нет племени. Нкхау живет здесь одна.
Внезапно вожак подался вперед и весь затрясся:
– Врешь! – заорал он так, что у Нкхау подкосились ноги.
Старик, сидевший рядом, легонько тронул его за плечо и что-то шепнул на ухо. Вожак успокоился и продолжал как ни в чем не бывало:
– Здесь есть поблизости другие племена?
Коленки у Нкхау все еще дрожали. Ее отчаянные попытки что-то сделать с собой ни к чему не приводили.
– Нкхау не знает.
Старик еще раз что-то шепнул главному. Нкхау мельком взглянула на него. Он действительно был чем-то похож на Такамату. Во-первых, такой же старый, а во-вторых, его глаза никак не соответствовали его возрасту. Только у Такаматы они были цвета небесной лазури, а у старика – темно-карие. И еще они излучали какой-то особый свет, притягивали как магнитом, и в то же время смотреть в них было страшно.
