Мария Фомкина - Это Тебе. С любовью от Марии Фомкиной

Если Книга попала в твои руки, то это не случайность.

Это означает, что я думала о Тебе в процессе работы над текстами, которые томятся в безвестности и темноте сдерживаемые тесной и душной клеткой из предыдущих и последующих страниц Книги и единственное, что скрашивает их угнетенное состояние – мечты. Они с нетерпением предвосхищают скорейшую встречу со своим Слушателем.

Да, каждый из них хочет говорить и робко надеется на то, чтобы стать услышанным. Все персонажи и герои с придыханием ждут своего часа, чтобы встретиться с Тобой и рассказать свою историю, поделиться радостью или горем, состояниями и непреодолимыми чувствами… Каждому из них есть что сказать. И они готовы делиться чем-то очень личным, чем-то сокровенным.

Если Книга попала в Твои руки, значит так было нужно. Ведь, мы с Тобой вполне осознаем, что все «невероятные стечения обстоятельств» и «удивительные совпадения» – ни что иное, как закономерность, верно?

Всё, что покажется тебе знакомым, забавным или трогательным в процессе чтения – это о Тебе, потому что я, с Твоего благодушного расположения и негласного разрешения, подглядела, подслушала, украдкой прикоснулась. Я наблюдала за Тобой, вдохновлялась Твоим отношением к жизни, трепетом перед искусством, верностью себе, своим принципам и убеждениям.

Ты, раз за разом, неизменно предлагаешь мне новые поводы для искреннего восхищения красотой человеческой души, силой духа, приверженностью к гуманистическим ценностям.

Вероятно, Ты и не догадываешься, какой мощной энергетикой заряжаешь окружающих, своими словами, действиями, поступками. Скорее всего, это лучше всего видно со стороны, ведь «лицом к лицу лица не увидать», так что просто доверься мне. И еще, оставайся, пожалуйста, собой. Потому что это красиво. В этом есть свет.

Если Книга попала в Твои руки, следовательно, так должно. Таким образом я выражаю Тебе свою глубокую признательность, дабы завершить спираль энергообмена и подняться на качественно новый уровень. Вместе.

Это тебе, потому что Тебе свойственно, как и всем талантливым людям, терзаться самоанализом и затягиваться полной грудью густыми-тяжкими думами о смысле жизни и о той роли, которую уготовило тебе Мироздание. Я и сама на стадии поиска своего пути, оттого, прошу, не ищи на страницах этой Книги готовых ответов на свои вопросы.

Однако, если хоть одна из написанных мною фраз отзовется внутри, и ты почувствуешь, что для тебя это было важно;

– если хоть один абзац, словно пуховое одеяло, обернется вкруг тебя и согреет;

– если хоть в одном из текстов найдется нечто такое, что станет недостающим ключом к одному из хитрых ребусов, нейдущих из твоей головы;

– если случится так, что после общения с Героями, Ты почувствуешь, будто, наконец-то закрыл какую-то брешь в своем сердце…

Какой монолог должен быть первым?

Какой оставить для финала? Как систематизировать? По темам? Или расположить названия в алфавитном порядке? Или по жанру? По хронологии написания? – не имею представления. Есть однозначный ответ лишь на первый из обозначенных вопросов. Что же, в остальном буду руководствоваться интуицией.

Все началось именно с этой истории. Именно с такой не простой темы. Не иначе, как под руку с этой бойкой и трогательной Зоей Киселевой.

Зоя Киселёва

Ну, что вам рассказать- то, ребят?…

Вот я в студенчестве – всё снимки для стенгазеты делала! А потом, в сороковом году, так и пошла в фотоателье работать. И, знаете, сразу поняла – мое это дело! Так уж мне нравилось!

А люди приходят такие разные, а все же общее у них есть:

Советского человека, его ведь взгляд выдает. Вот, он у нас какой-то совершенно особенный! Добрый… человечный, что ли? И вся душа русская в этом взгляде.

Помню, я тогда все мечтала нарисовать на стене ателье березовую рощу и розоватый закат. Я же тогда и краски купила… а тут, сорок первый год…

Тут уж, конечно, не до красок. Тут только одно у народа в голове и звенело: на фронт, на фронт, на фронт! Только бы выжить, только бы выстоять, только бы победить!

Ну, я тогда отправилась на медицинские курсы, а через три месяца сестрой под Смоленск и отправили. Знаете, первого своего раненого ни за что не позабуду… привезли бойца – открытый перелом. Кровь хлещет, а я стою… В теории-то я знаю что нужно сделать, но с места сдвинуться не могу. Страшно. И вот я стою, смотрю на него, а сама себя благим матом крою:

«Что же ты, дура, три месяца-то учебники тискала, а как до дела дошло – сделать не можешь ничего?»…

…он тогда погиб, слишком поздно его доставили… а я? Я привыкла. Знаете, со временем, оно, ведь, ко всему привыкаешь: и к крови, и к смерти даже.

Но вот мириться с поломанными судьбами – нельзя! Мириться с искорёженными человеческими судьбами – никак нельзя! Вот, ежели, привыкнешь к людскому горю, то всё! Считай – пропал! Считай, что такой же гнилой сердцем, как и эти… фашисты!

Сколько горя они нам причинили!

Я вот, иной раз, на детишек смотрю, а сама думаю: «не приведи, Господь, им, хоть долю, того увидеть, чего мы на войне перевидали»…

Ой, вы уж, ребят, меня простите, я, наверное, такие глупости рассказываю… Вот, я вам сейчас главное скажу:

Знаете, домой с фронта шли уставшие, горькие люди. Война, она ведь, каждого обидела, ни один дом не обошла стороной! И уж как я боялась, что у нас народ озлобится от нее, очерствеет… И долго меня этот страх терзал. До тех пор, пока я в свое фотоателье не вернулась. И там… я увидела тот самый взгляд… Советский.

И тут, у меня все на свои места встало! И тут, я поняла!

– Не танками мы победили, не оружием! – Нет!

Победили мы… Душой!!!

Алешка, ты совсем уж большой стал. О, как вымахал…

Я ведь знаю, что ты сегодня-завтра про мамкину смерть спросишь… возраст у тебя такой, любознательный подошел… я ведь и слова какие-то готовила, чтоб тебе сказать. А, вишь, оно как: ты спросил, да я и растерялась…

Тяжело мне про Пелагию Андреевну вспоминать, жалко голубушку! Мы ведь с ней, почитай, с самого рождения вместе, как сестрички. И всегда во всем она подсобит, все подскажет: уж, такого ума девка была – ооо! А душа-то ейная… Дивная, каких поискать.

Вот кажется – живи свой век – не тужи. За мужем держись, да детей воспитывай. А война, она, сынок, иначе распорядилась…

Ну, коли уж ты спросил – я тебе должна рассказать все, как было:

…В декабре 42 года, мы c твоей матерью были в партизанском отряде.