В тот день мы просто гуляли. Я люблю гулять в парке с детьми, что тут такого, не в супермаркете же с ними гулять? В городе! Где все друг друга знают… большая деревня… да.
У меня выхватили сумочку и да ну её бы… если бы не документы(их можно восстановить), деньги на проезд(пешком бы дошли), проездной и фотоаппарат – купили на сэкономленные деньги мыльницу и я думала, что гопник-грабитель на фотоаппарат и позарился…
Он не ожидал, что я бегаю быстрее него и на подножку среагировал неадекватно или наоборот, слишком адекватно – он швырнул в меня моей же сумкой, разбив мне губу пряжкой моего же замка на сумке! Я его даже пнула легонько, от ярости и вкуса крови во рту.
А этот недоносок захрипел и замер. Типа сдох!
Народ понабежал и начал орать. Откуда-то примчались врачи и охрана парка – а где они были, когда он мою сумку у меня вырвал и убегал?
Мои дети мелькнули, испуганными глазами в толпе и укол в руку я почувствовала в самый последний момент…
– Будешь орать, заберём и детей, они нам тоже подходят, поняла – кивни и тихо тут! – шёпот незнакомым мужским голосом сквозь шум в ушах я ещё разобрала.
Конечно кивнула, я ж мать… выпустила сумку из слабеющих пальцев -дети уже школьники и до дома доберутся сами. В толпе сумку заметят, надеюсь что сейчас сами орать не начнут…
Дальше помню, что меня на подволакивающихся ногах пихают в машину типа скорая и везут…
А парнишку, гопника, прямо там же в машине в мешок упаковали и укол сделали. Застегнули, как труп – поди труп и везут уже…
Паника держала за горло и не давала дышать, сердце забилось на непонятной ноте и затихло…
– Эй, что ей вкололи черти? – какой знакомый голос это произнёс!
– Как обычно, чтобы не трепыхалась. Шеф, ты же знаешь, что дотации… – тот же голос, который приказал мне молчать.
– Ты знаешь, сколько она стоит?
– Нет…
– Вот и не ври про дотации, в глаза закапать и адреналин вкати, если не довезём её живую – я тебя буду на органы продавать! Понял?
Вот теперь я окончательно отключилась.
Комната. Мои руки связаны, ноги тоже… трубка в горле царапает, и боль…
слёзы сами полились из глаз.
– Ах ты, моя хорошая, очнулась, любимушка! Сейчас я тебя пописаю и будем дальше дела делать! – произнёс снова до боли знакомый голос – где же я его слышала?
Ещё один источник боли – катетер! И чувство унижения в придачу… Не ору, потому что трубка во рту и горло пересохло – даже стонать не получается.
– Ничего, мы закончим сейчас с делами и я подлатаю тебя – будешь ещё лучше чем была! – голос улыбается, на лице маска, глаза в тёмных очках, но я его знаю!
Это тот врач который сказал, что моя почка, правая, с неразвитой лоханкой и мне всю жизнь придётся на лекарствах жить, если не прооперировать!
Я его знаю!
Я его знаю…
Надо открыть рот и попросить о помощи!
Он вытер мои слёзы…
Поцеловал в щёку.
Вынул катетер и…
Бок резануло так, что я увидела небо в звёздах и искры…
Огонь и лёд!
Скальпель ледяной и обжигающая боль открытой раны…
Я не шевелюсь… вообще!
Я как парализованная, лежу и чувствую, как меня режут, вынимают, зашивают!
Ничего нельзя сделать, ничего! И ласковый до издевательства голос – заботливый, подозрительно любящий. Боль… страх… боль… и нет возможности отключиться!
– Хорошо я придумал с наркотиком? Ты всё чувствуешь, а дернуться не можешь! Ты же так любишь смаковать подробности. Ты так подробно выспрашивала про операцию и внимательно слушала нюансы… Любовь моя, нам будет хорошо вместе! Мне столько денег отвалили за твою почку – ты даже представить себе не можешь сколько! Я тебя сделаю всю и ты забудешь прошлую жизнь, от болевого шока и не такое забывают! Я тебя заштопаю, изменю и увезу отсюда. Я же лучший – меня везде примут! Понимаешь? – он заглянул в глаза мне и я увидела окровавленные руки в перчатках и мою кровь на его маске…
