В лето перед выпускным классом я стала работать в книжной лавке Голда.
Владельца магазина, Роберта Голда, у нас побаивались. Он появился в нашем городке около десяти лет назад – мне тогда как раз было семь, купил заброшенное здание в конце главной улицы и стал торговать книгами.
Никто не думал, что он останется надолго: тот дом считался про́клятым, да и, скажите на милость, зачем чтение горожанам, самым лучшим развлечением считающих пятничное караоке в баре «у Ронни». Однако же, мистер Голд задержался. Про него шептали всякое: он сказочно богат, свёл в могилу нескольких жён, у него есть красавец сын, а сам он колдун, или государственный преступник, или агент ЦРУ.
Я его не боялась. Когда бы я ни зашла – а заходила я очень часто, у него всегда была для меня новая интересная книга и история.
Помню, как впервые увидела его. Он только открылся, и нарядно украшенная витрина, полная разноцветных толстых корешков, сразу же околдовала меня. Я шла из школы и всегда останавливалась перед магазином, простаивала около часа, водя пальцем через стекло по тиснёным томам, проговаривая названия. Книги меня не очень интересовали, меня манила как магнитом кукла – изящная хрупкая статуэтка неземной красоты, уютно устроившаяся между «Дэвидом Копперфильдом» и «Моби Диком». Время замирало, когда я вела с ней разговоры, посвящая во все свои детские секреты.
Однажды за моей спиной раздался голос.
–Ты напоминаешь мне Франческо, влюблённого в свой поезд.
Я подпрыгнула и повернулась.
Передо мной стоял сам мистер Голд, ужасно высокий и худощавый. Он немного сутулился и опирался на трость, отчего вид у него был грозный, но его глаза не были сердитыми. Он смотрел на меня с интересом и явно не злился, что я простаиваю у витрины. От него пахло не как от старика, песком, паутиной и пылью, а странно, но приятно: лимонными леденцами, спичками, мокрыми листьями, сухим деревом и бумагой.
Во мне не было страха перед взрослыми – непуганое дитя— всегда вздыхал папа, когда-нибудь она влипнет из-за этого в историю.
–А кто этот Франческо? Ваш сын?
Мистер Голд рассмеялся. У него был приятный смех, совсем не злодейский.
–Нет. Франческо не сын, а персонаж. «Путешествие голубой стрелы» – ты знаешь такую книгу?
Я покачала головой.
–Нет. Я не люблю читать. Я люблю петь.
–Вот как? Почему же ты тогда который день приклеиваешься к стеклу?
Я показала рукой на куклу:
–Из-за Эмили.
–Эмили?
–Да. Ее зовут Эмили, но ей нравится, когда я зову её Бель.
Мистер Голд очень странно на меня посмотрел, а потом сказал что-то непонятное:
–А я всё думал, почему же… Неважно. Подожди меня, я сейчас.
Он зашёл в лавку, но сразу вернулся. В руках у него была толстая зелёная книга в золотом переплёте.
«Сказки Джанни Родари» —по слогам прочитала я. К тому времени я ходила уже в школу, но действительно не очень любила чтение.
–Здесь есть про Франческо. Когда прочитаешь, придёшь за новой. А теперь беги домой, Ева. Тебя уже наверняка ждут.
Я глянула на часы на здании ратуши. Стрелка подбиралась к пяти – ух и влетит же мне от мамы! Я затолкала книгу в рюкзак и наскоро проговорив «спасибодосвидания» побежала домой и только уже вечером в кровати, соскальзывая в сон, поняла, что не говорила мистеру Голду своего имени.
***
С тех пор так и повелось: я брала книгу, возвращала и получала новую. Никогда раньше не интересовавшаяся чтением, я вдруг страстно полюбила мир фантазий. Роберт Голд был отличным проводником: он всегда знал, когда мне хочется обсудить прочитанное, а когда спрятать поглубже, для себя, а ещё он никогда не ошибся в том, какую именно историю мне предложить. По его советам я прочитала «Энн», «Маленьких женщин», «Убить пересмешника» и «Близнецов из ласковой доли́ны», «Волшебные сказки Шотландии» и «Кролика Питера», «Мэри Поппинс» и «Маленького принца», потом, по мере моего взросления, Драйзера, Стейнбека, Толстого и Мопассана.
Не все находили нашу с ним дружбу нормальной. Доброжелательные голоса то и дело нашёптывали маме, что негоже маленькой девочке столько времени проводить со взрослым одиноким мужчиной, но та только отмахивалась.
–Спасибо за совет. Да, да, я прекрасно понимаю ваши опасения. Но мы с Джеком разговаривали на эту тему с мистером Голдом и вполне ему доверяем. Да, да, спасибо, до свидания.
Выпроводив очередную заботливую наседку, она неизменно шумно выдыхала и начинала ругаться:
–Как меня достали эти назойливые клуши! Как надоел мне этот мелкий городишко, в котором все знают друг друга и всё про друг друга! Джек, какого чёрта мы здесь живём, напомни мне! Почему я увезла нашего ребёнка из Нью-Йорка?
–Потому что ты мечтала жить в маленьком городе у моря, и чтобы все знали друг друга. И потому что у меня здесь дом. -Папа на эти вспышки всегда реагировал одинаково: обнимал маму и спокойно ждал, когда ей надоест возмущаться. Один раз, когда она бурчала слишком уж яростно, он непонятно заметил:
–Эли, ведь не их вина́, что ты постоянно привечаешь всяких чудовищ. Голд —странный. Ты не можешь этого не признавать. Я доверяю твоему чутью, да и по базе я его проверил, он чист, но он неординарная и одиозная личность. К такому не зайдёшь за здорово живёшь на чашечку чая. Видимо, в нашей дочери есть что-то от тебя.
Мама поморщилась.
–Да ну тебя. Вечно как скажешь.
–Правду, Элена. Я говорю правду.
Тут они вдруг заметили, что я слушаю их с раскрытым ртом.
–А ты, лисичка, уже и уши развесила. Ну-ка брысь в свою комнату!
Глава 2. Первые странности
Через десять лет я ориентировалась в книжной лавке не хуже, чем у себя дома. Для меня было привычным забежать к мистеру Голду после уроков, рассказать последние школьные сплетни, выпить чашку чая из любимой чашечки тонкого синего фарфора. Близились каникулы и учиться совершенно не хотелось. Я украдкой тащила очередной любовный роман – до этого лета я не замечала, сколько же их на полках— и убегала к своему волшебному камню, огромным плоским валуном, разделявшим лес и побережье. Мне грезились принцы и драконы, балы и я в роли принцессы, моё сердце томилось в ожидании, и я могла часами бродить, напевая песни о любви, как диснеевская Аврора.
Предложение Голда поработать у него всё лето стало для меня неожиданностью.
–Работать в лавке? Но зачем вам это? Я и так сутками пропадаю здесь.
–Верно. Но так у тебя будут чётко обозначенные обязанности и распорядок дня. И я буду тебе платить. Немного, но буду.
Родители поддержали эту идею. Подозреваю, они переживали, что я слишком витаю в облаках и надеялись, что реальные обязанности немного научат меня ответственности. Наверняка они считали, что я не продержусь и пары дней.
Но мне понравилось. При всей своей разболтанности я всегда внутренне тяготела к порядку и неспешный рабочий ритм меня затянул.
