Когда Киргипа заняла столь желанную должность второй няньки новорожденной дочери наследного принца Каи, она и представить себе не могла, что эта работа будет связана с постоянным недосыпанием и изгнанием в одну из самых дальних комнат дворца. Дитя на руках уткнулось носиком в ее плечо, посапывая, как барсук. Маленькие пальчики подрагивали на ее рукаве, тонкие черные когти оставляли следы на ткани. Киргипа легонько похлопывала малютку по спине в размеренном ритме, пока сама ходила взад и вперед по комнате под бдительным оком королевской стражи.
Из убранства в покоях были только тюфяк для няни, роскошная детская кроватка, стул и корзина с принадлежностями для кормления и пеленания. И больше никаких удобств. Малютку поселили как можно дальше от детской и всех, кто хотел спать, не тревожась от криков капризного дитя, страдающего от колик.
Не обращая внимания на боль в руках из-за многочасового бдения, Киргипа с тоской посмотрела на простой тюфяк. Он не мог уберечь от холодного жесткого пола, но манил не хуже пуховой перины, особенно после нескольких дней на ногах.
– Ты еще не протерла дырки в ботинках? – Охранник Некос сочувственно улыбнулся.
Поставленный сегодня охранять единственную дочь из выводка принца Харкуфа, Некос составлял компанию Киргипе, пока все во дворце спали. В основном стражник хранил молчание, но иногда удивлял расспросами о здоровье или предложениями, как успокоить малютку. Киргипа часто украдкой поглядывала на Некоса, восхищаясь блеском черных волос и игрой мышц под натянутой серой кожей. Не говоря уже о великолепных руках с аккуратно подстриженными черными когтями.
– Пока нет, но подошва истончилась, – тихо ответила она и начала свое сотое, а может быть, тысячное путешествие по скромным покоям. – Если сосчитать все шаги, сделанные по этому полу, подозреваю, я уже дошла до Саггары и вернулась.
В такие моменты, когда в глазах резало, будто по ним провели сухим чертополохом, а веки тяжелели, точно камни, Киргипа жалела, что не уехала вместе с молодым принцем Бришеном и его свитой в гарнизон Саггары несколькими месяцами ранее. Вместо этого она решила остаться в Харадисе. Недолгое пребывание в качестве второй служанки человеческой супруги принца помогло Киргипе занять нынешнюю должность, однако новые обязанности оказались гораздо тяжелее. Гаурская херцегеши, столь непохожая внешне на каи, была с виду неприглядна, но обладала приятным нравом и придерживалась более милосердного режима сна.
Киргипа лениво гадала, как принцесса Ильдико приспособилась к своему новому дому. Храбрая или безрассудная, любая женщина, способная противостоять грозной королеве Секмис, обладала стойкостью, необходимой, чтобы добиться успеха везде и во всем.
Каи боялись Секмис и трепетали от ужаса, превышающего обычный страх мелких дворян перед безжалостным монархом. Возможно, причина крылась в том, что невеста Бришена чужестранка и не знала о репутации королевы, поэтому не понимала необходимости проявлять осторожность. В любом случае, что бы ни побудило херцегеши пойти на такой риск, Киргипа жалела, что не смогла воочию наблюдать за первой стычкой двух дам.
Она успокаивающе погладила малышку, когда та беспокойно заерзала. Взгляд Некоса неотрывно следовал за ними.
– Скучная обязанность для солдата, – заметила Киргипа, проходя мимо.
Страж пожал плечами.
– Это мой долг, и я связан клятвой. – Его глаза заблестели в полумраке комнаты. – Есть задания и похуже, чем присматривать за новорожденным королевским чадом и ее хорошенькой няней.
Комплимент удивил, и Киргипа зарделась. Она опустила голову, надеясь скрыть предательский румянец. Некос весьма привлекательный мужчина, старше ее лет на десять или больше. Точнее сказать она не могла.
Должность стража королевской семьи требовала безграничной преданности королю, а также боевого опыта. За те долгие дни, что Киргипа с ее подопечной провели под его защитой, она поняла, что он добр, но не склонен к флирту. Слова Некоса не льстивый комплимент. Ее кожа запылала и потемнела еще сильнее.
От поиска остроумного ответа ее спас шум, донесшийся с нижних этажей дворца. Пол под ногами завибрировал, а затем гул сменился всепоглощающей тишиной, от которой тонкие волоски на руках встали дыбом.
Киргипа встретилась взглядом с Некосом.
– Что это было?
Он покачал головой, легкая полуулыбка испарилась. Помрачневшее лицо солдата вызвало у нее почти столь же сильную дрожь, как и звук, пробудивший неприятное предчувствие. Даже беспокойно дремавшая малютка затихла.
Шум раздался снова – коварные шепотки, напоминающие болтовню аристократов, которые обменивались непристойными сплетнями, или быстрый стук малюсеньких коготков паразитов, пойманных в ловушку внутри стен. От этой мысли у Киргипы по спине побежали мурашки, а потом душа ушла в пятки от внезапного пронзительного крика. За ним последовал другой, более громкий, мучительный вопль, словно кто-то, содрогаясь в конвульсиях, взвыл, одолеваемый муками непостижимого страдания.
Малышка проснулась с пронзительным визгом. Застыв на месте от ужасного звука, который то нарастал, то снова затихал за дверью, Киргипа сжала маленькую принцессу, молча взирая широко распахнутыми глазами на стражника.
Некос обнажил меч и задвинул засов на дверях. Нежность в его лице бесследно исчезла. Он резко вскинул свободную руку, приказывая няне отступить в дальний угол комнаты.
Прерываемые шепотом крики слились в хор, резонируя от пола и стен. У Киргипы чуть не подогнулись колени, и она привалилась к стене, чтобы не рухнуть на пол.
Тем временем Некос заглянул в дверной глазок.
– Некос, отпирай! Быстрее!
Киргипа узнала голос его ночной сменщицы, Дендеры. Стражник бросился выполнять приказ и широко распахнул дверь. Юная принцесса окончательно проснулась и теперь исступленно кричала на пределе своих легких. Киргипа едва слышала Дендеру из-за царившей какофонии.
Стражница влетела в комнату и резко остановилась, бледная и изможденная. Серебристые волосы свисали спутанными прядями, выбиваясь из косы.
– Запри дверь на засов!
Некос сделал, как она велела.
– Что происходит?
Пропустив вопрос мимо ушей, Дендера внимательно посмотрела на Киргипу с ребенком.
– Мы должны увести их к реке. – Ее руки сжались в кулаки, сильная дрожь сотрясла тело. – Кто-то выпустил галлу во дворце.
Киргипа тихонько всхлипнула и обняла принцессу. Галлу. Демоны. Это слово на древнем языке означало «разрушение». Будь у Некоса хоть десять мечей, это ровным счетом ничего бы не изменило. Чистой сталью галлу не поразить.
