– Картощка… картощка… картощкааааа!
– Базари! Базари!
Тягучие, нараспев возгласы влетают в окна домов, возвещая хозяйкам о начале нового дня. Нет, в этом дворе невозможно поспать! – сказала сама себе Женька, недовольно потягиваясь. На часах только семь утра! Для южной, расслабленной, неспешной Грузии это еще раньняя рань. Да и на минуточку ХХI век. Ну где еще остались перевозные базары с такими криками? Времена трубадуров и глашатаев уже канули в Лету. А в старой части Тбилиси так до сих пор начинается каждый божий день. Именно благодаря старинным постройкам и «итальянским» дворикам, сейчас все еще чувствуется дух древнего Тифлиса.
Женька всегда мечтала о старине и экзотике. Она родом из маленького российского городка с непримечательной историей. Ее всегда занимали тайны, предания, замки и семейные склепы. Однако в ее жизни было все обыденно и неволнующе. Хотя, казалось бы, профессию она выбрала неспокойную, по складу характера ей очень подходящую. Она работала журналистом в местной газете. Однако события, повторяющиеся из года в год, были настолко однообразными, что в душе Женьки спорами размножалась скука, заполоняя собой все пространство. И было еще кое-что. Женька слыла закоренелым книгоманом. Она заполняла все свое пространство, как жизненное, так и душевное, только книгами. Бредила несуществующими героями и событиями. Она ради книжной информации по сути отказалась самостоятельно переживать, осознавать и чувствовать. В один прекрасный момент девушка догадалась, что жизнь – это не прочтение, а переживание, а точнее, проживание своей собственной действительности. Она категорично и бесповоротно решила отцепиться от книжной зависимости и начать писать свою судьбу. И рванула в Грузию, страну с захватывающей историей, культурой и поразительным гостеприимством.
Женька сняла маленькую квартирку в старой части города – в Чугуретском районе, сразу влюбившись с резные балкончики, плененные виноградной лозой. Итальянские дворики – именно так называются эти старенькие колоритные, залитые солнцем дворы. Названы они так по аналогии: за основу взят темперамент и клановый образ жизни итальянцев. Что же в них такого особенного? Итальянский дворик – представляет собой невысокий каменный дом. Он как праздничный торт, с хаотично надстроенными ярусами. Только по форме не круглый, а П-образный, с железными коваными воротами, которые на ночь закрываются. Это локальное пространство и образует дворик. Невероятная конструкция с вековым стажем. Входы и выходы опутывают деревянные крутые лестницы, изразцовые балкончики, устремленные внутрь двора, и веревки для сушки белья. Виноград, обвивая крыши и навесы, дарит тенистую прохладу.
Говорят, что раньше это были княжеские усадьбы, в которые с приходом советской власти переселили простой люд. В каждую комнатку – по семье. Туалет и душ – на улице, во дворе. Своего рода коммуналки.
В старых грузинских фильмах зачастую действие происходит именно в таких двориках, удачно передающих колорит, подчеркивающих характер и менталитет. Да и просто потому, что в таком дворике огромна концентрация населения на ничтожные квадратные метры. Перекличка домохозяек, возгласы детей, лай собак, шутки мужчин – это и есть будни «итальянского» дворика. Здесь все живут большой и шумной семьей: у них одни на всех радости и печали.
Женька, вырвавшись на свободу из железобетонного монстра–многоэтажки в холодной России, ощущала себя героиней черно-белого фильма. Она, словно нырнула в прошлое. Порой в соцсетях русские, приехавшие в Грузию для проживания, судорожно и истерично вопрошали: где можно купить это? Или то? В основном это были какие-то мелочи, к которым привыкли на родине. Искали услуги, привычную еду, фирмы доставки и так далее. Если б спросили Женьку, то она смело могла ответить: здесь не хватает огромной кучи всего, что было дома. Но тут другая жизнь, может, не такая комфортная в плане услуг и скоростей, но в этом и заключается вся прелесть. Девушка сюда перебралась не для того, чтобы копировать что-то из прошлой жизни, а наоборот, приехала за новыми ощущениями и опытом. А ощущения подстерегали на каждом шагу, вдрызг разрывая все созданные годами стереотипы.
Например, Женька удивлялась, что в итальянском дворике зачастую не запираются двери, соседи и друзья ходят в гости без приглашения, женщины тут все еще шьют шерстяные матрасы и одеяла вручную. Обязательно варят варенье и соус ткемали, перетирая вареные ягоды в огромном металлическом дуршлаке. Мужчины вечерами играют во дворе в нарды, а осенью все вместе делают вино и чачу.
Всего в итальянском дворике, где поселилась Женька, было восемь квартир. На первом этаже жила армянская семья: шутник и весельчак Алик, работавший таксистом, его мать Ано – на редкость пронырливая и ехидная бабка, жена – вечно хмурая Диана и младенец Каренчик. Новоиспеченным родителям было уже за сорок. Соседи рассказывали, что долгие годы Алик и Диана жили в ожидании ребенка, ходили по врачам и повитухам, в итоге дождались – три месяца назад у них родился сын, привнесший в их размеренную жизнь новые трудности и дополнительные ссоры между свекровью и снохой. К Женькиному удивлению, армяне в Тбилиси отлично говорили на русском и грузинском, свой родной язык знали, но общались на нем только в семейном кругу.
Рядом, в просторной светлой двухкомнатной квартире, расположенной в центре всего строения, жила восьмидесятилетняя бабка Като, тучная и крикливая. Красавицей, судя по всему, она не была никогда. Крупный увесистый нос, черные навыкате глаза, густые, заброшенные брови. Образ дополняли торчащие усики над верхней губой. А беззубый рот мало кому говорил приятное. Ходила она медленно и тяжело, опираясь на свою почерневшую от старости палку. Ее еще часто называли за баронессой. Болтали, что Като была внучкой раскулаченной помещицы, чье семейство ранее занимало весь этот дом. Как память о былой роскоши в ушах у Като вопиюще сверкали бриллианты, еле удерживаясь на ее оттянутых дряблых мочках ушей. А палец на правой руке, словно навечно, заковало толстенное кольцо с огромным темно-красным камнем, похожим на агат. Вообще у Като золота было много, продавая его, она и жила, проедая потихоньку фамильные ценности. А по праздникам бабка надевала свою фамильную брошь. Это было настоящее произведение искусства! Золотая вещь в виде виноградной ветки с листями и ягодами была невероятно изыскана. Переплетения, прожилки листочков были тонки и изящны, как будто сделанные самой природой, а не человеком; сама же гроздь из россыпи изумрудов сверкала и переливалась на зависть всем окружающим. Вообще у бабки в доме было много интересных вещиц: статуэтки и фигурки животных, разные каменные цветочки. Но Като, похоже, не особо ими дорожила.
